— Ну? В чем дело? Почему мы именно здесь?

Малфой помялся, и, видимо, позволил себе чуть расслабиться, потому что Гарри вдруг увидел, как задрожала его верхняя губа. Он был напуган, так же сильно, как в тот раз, когда Гарри побывал в Малфой-Мэнор.

— Я просто не знаю, кто и где нас может подслушивать, — сказал он тихо. — Я уже… я вообще не знаю, кому и чему верить. Единственное, что я думаю — что ты не замешан во всём этом, Поттер.

— Не замешан в чём? — не понял Гарри, но внутри него что-то неприятно поджалось.

— Во всём, — Малфой рассеянно запустил руки в волосы и вдруг с силой сжал в пальцах белые пряди, так внезапно, что Гарри поморщился, глядя на него. — Проклятье, я не знаю, как объяснить, но… в общем… кто-то был у меня в спальне.

— У тебя в спальне? — переспросил Гарри. — Когда? И с чего ты взял?

— Когда я спал, — сообщил Малфой, глядя куда-то себе под ноги. — Я сплю чутко, Поттер, очень чутко. Но я никого не слышал и не видел этой ночью.

— Так может, тебе приснилось?

— Нет! — Малфой вскрикнул, но тут же понизил голос. — Нет, нет. Мне не приснилось. Понимаешь… Ты же знаешь, что я теперь сплю один. В спальне больше никого нет. Никто туда не заходит. Когда я ложился, всё было в порядке, но когда проснулся… Все мои вещи, они все были перевернуты, чемодан, тумбочка — все, всё просто валялось на полу. Как будто они что-то искали.

— Они? Кто они? Кто, по-твоему, это может быть? — спросил Гарри, постаравшись, чтобы его голос звучал хотя бы почти так же рационально, как у Гермионы. Ох, Гермиона в этой ситуации точно знала бы, что делать; у Гарри же в голове был сплошной белый шум, смесь из сомнений, воспоминаний о том, как на втором курсе кто-то вот так же перевернул его вещи, подозрений, не лжет ли ему Малфой… Впрочем, нет, он действительно слишком сильно напуган, не такой уж хороший актёр.

— Я не знаю! — голос Малфоя снова сорвался на истерический вскрик. — Может, Министерство? Ты же сказал, что они собираются прислать в Хогвартс какую-то комиссию. Что если они просто приехали раньше и вломились ко мне, пока я спал? Кто ещё может попасть в мою грёбаную спальню?

— Слизеринцы? — предположил Гарри. Малфой пожал плечами и, наконец, отпустил свои волосы. Взгляд у него был немного безумный.

— Может, и они. Но зачем? Почему именно сейчас? Если бы они хотели что-нибудь сделать мне, это было бы проклятие или какая-нибудь ловушка. А там ничего не было, просто мои грёбаные вещи по всей грёбаной спальне!

Гарри задумался. В принципе, идея с Министерством казалась ему рациональной, хотя он и не понимал, зачем кому-то из комиссии вламываться ночью в спальню спящего студента и обыскивать его вещи, да ещё и таким варварским способом. Что они собирались там найти? Да и разве это не противоречит каким-нибудь волшебным правоохранительным принципам, о которых Гарри ничего не знает, зато наверняка знает Гермиона?

— Почему ты пришёл с этим ко мне? — спросил Гарри осторожно, и Малфой впервые за всё то время, что они находились на восьмом этаже, брезгливо поморщился.

— Мне больше не к кому идти, — сказал он. — Я знаю, что ты бы не стал этого делать. Точнее, пожалуй, раньше я решил бы, что это ты, но сейчас — нет. Слишком мелочно для тебя.

— Спасибо, наверное, — хмыкнул Гарри, но Малфой на подначку не ответил, только принялся мерить шагами откликающийся гулким эхом коридор.

— Я ушёл оттуда очень быстро, я испугался, но нужно, наверное, вернуться, да? Посмотреть, может, они что-то взяли? Как считаешь?

— Наверное, — согласился Гарри. По его мнению, Драко стоило осмотреть всё сразу, но тот вряд ли когда-либо отличался храбростью, так что и его побег можно было понять. — Тогда тебе стоит сходить туда, пока уроки не начались.

— Я не могу идти один, — внезапно выпалил Малфой. — Сходи со мной, Поттер. Пожалуйста. Пожалуйста, я прошу тебя.

Гарри прикусил щеку изнутри, разрываясь между сомнениями. Серые, обычно высокомерные глаза Драко были наполнены мольбой.

— Но я не могу пойти в спальню Слизерина, я же гриффиндо…

— Как будто тебя когда-то волновали правила! Возьми свою мантию-невидимку, в конце концов!

Что ж, это была безоговорочная победа Малфоя. Больше аргументов у Гарри не было. Он попытался представить, что сказали бы на это Рон и Гермиона, но потом решил, что не собирается прислушиваться к кому-либо.

Чёрт, кто-то ведь сделал это с Малфоем, разве нет? И раз ему так нужна помощь (и раз он попросил о ней!) — что ж, пожалуй, Гарри попробует помочь.

***

Спускаясь в слизеринские подземелья в мантии-невидимке, Гарри все ещё сомневался. Внутренний голос, очень похожий на голос Гермионы, предупреждал его, что не стоило вообще в это лезть — разве не он все эти годы мечтал никуда не вляпываться? Да и, чёрт возьми, кому вообще нужны вещи Малфоя? Тот вполне мог, воспользовавшись перемирием с Гарри, попытаться разыграть его и таким образом вернуть расположение слизеринцев. Что бы там ни говорила на этот счет Астория, ребята с факультета все равно не особенно горели желанием с ним дружить, это очевидно.

Драко ждал его у одной из стен подземелья, нервно заламывая пальцы. Гарри остановился на несколько мгновений, вспоминая, как именно оказался тут в первый раз. Удивляло, как слизеринцы сами находили свою гостиную: ни портрета, ни каких-либо обозначений не было, сплошной шершавый, в потёках воды камень, и если бы факультету пришло в голову закрыться в гостиной, вряд ли хоть кто-нибудь в замке сумел бы их найти. Подавив в себе желание развернуться и уйти — Малфой наверняка уже его услышал, вон как глаза забегали, — Гарри всё же подошел и шепотом сообщил, что он тут.

Острые плечи Драко чуть расслабились, он дернул подбородком, никак больше не выдавая, что слышал Гарри, и повернулся к стене, объявив:

— «Слава и честь»!

Стена покорно отъехала в сторону, являя взгляду Гарри сквозь полупрозрачную ткань уже знакомую гостиную. Впрочем, в последний (и единственный) раз он видел её шесть лет назад, да и был тогда слишком встревожен и напуган, чтобы рассматривать. И сейчас большая часть его воспоминаний вдруг оказались ложными: единственное, что Гарри запомнил, как было, это огонь в камине, да зеленоватый свет ламп. Малфой быстро пошел вперед, ловко лавируя между заваленными перьями и пергаментами письменными столами и мягкими диванами — такими же, как в башне Гриффиндора, только изумрудного цвета. Гарри приходилось почти бежать за ним, чтобы не отставать, и было очень сложно рассмотреть помещение и при этом ничего не уронить. В конце концов он всё-таки оступился — зацепил краем мантии стопку книжек, и те рассыпались по полу, а над диваном, развёрнутым к камину, показалась темноволосая голова.

— Драко! — воскликнула Астория. — Ты уже вернулся? Мерлин, что случилось? На тебе лица нет.

Драко метнул быстрый взгляд куда-то чуть правее Гарри, и этот взгляд обещал все кары небесные. Впрочем, Драко был достаточно разумен, чтобы не рассматривать пустоту дольше секунды, и, пока он поворачивался к Астории, его лицо стало немного брезгливым.

— А ты почему не на завтраке? — контратаковал он.

— Я не голодна. Что произошло? Ты унесся почти мгновенно, я даже поздороваться не успела.

— Ничего, — отрезал Малфой, его взгляд то и дело возвращался к винтовой лестнице с серебряными поручнями, которая наверняка вела в спальни.

Гарри воспользовался паузой, чтобы посмотреть в сторону большого окна — оно тут было только одно, зато куда больше, чем любое в гостиной Гриффиндора. Потолок слизеринской общей комнаты утопал во мраке, который зеленоватые светильники не могли разогнать полностью. Прозрачно-зелёные воды Черного озера, лежащего прямо за стеклом, с расстоянием становились мрачными. В них вяло покачивались в такт течению фосфоресцирующие водоросли; Гарри живо вспомнил, как ему довелось побывать на самом дне, и поёжился, думая о том, плавает ли мимо этого окна гигантский кальмар или ещё какие-нибудь существа, о которых он ничего не хочет знать.