— Во даёт, — ухмыльнулся Рон. — Деду надо было ещё премию дать, наверняка деревенские его нескоро забыли.

Гарри заподозрил, что пропустил какую-то увлекательную историю, но решил не говорить об этом, чтобы не расстраивать Гермиону.

— Я хочу узнать это заклинание, — заявил он вместо этого.

— Хм, — Гермиона рассеянно запустила пальцы в волосы и растрепала их. — Думаю, я могу научить тебя, — она достала палочку и сделала несколько причудливых взмахов. — Нужно делать вот так. А потом влево…

— Нет, погоди, потом наверх, — вклинился Рон. — Мама всегда делала наверх.

Гермиона озабоченно нахмурилась.

— Да нет же. Ты что-то путаешь.

— Она колдовала мне «Колыбельную» каждую ночь в течение восьми лет, я всё помню точно!

Гарри усмехнулся и махнул рукой.

— Я дам вам время определиться, — сказал он и пересел на свою кровать, чтобы подготовиться ко сну. Мантию-невидимку он незаметно вынул из-за пазухи и сунул в чемодан на прежнее место, рядом с подарком Нарциссы. Рон и Гермиона ещё некоторое время спорили, но Гарри уже забрался под одеяло и, пожелав друзьям спокойной ночи (кажется, его даже не услышали), задернул полог, погружая свой мир в полумрак.

Утонув головой в пухлой подушке, он подобрал под себя ноги и закрыл глаза, пытаясь вспомнить, как это было. Глубокое черное небо, всполохи — фиолетовые, рыжие, бледно-голубые. И планеты, танцующие свой вечный хоровод. Мир был так невероятно огромен, не хватало даже фантазии, чтобы представить, насколько. И Малфой поместил кусочек этого огромного мира в маленький класс, жестами, доведенными до автоматизма, помахивая волшебной палочкой.

Интересно, колдовала ли для Гарри что-то подобное мама? Все говорили, что она была талантливой волшебницей, наверняка она знала и это заклинание. Может, она тоже рисовала для него сияющие звезды и облака космической пыли, желая прекрасных снов?

Гарри представил, как сияющим дождём над ним осыпаются крошечные кометы, и плотнее завернулся в одеяло, сжимаясь в клубок на нагретой постели.

========== VIII. Незваная гостья ==========

Проснувшись от очередного кошмара — в этот раз он хотя бы не кричал, хотя, наверное, сомнительное достижение, — Гарри ещё долго лежал в постели, таращась в бархатный полог, и думал о том, что вчера ему не стоило трогать Рона и Гермиону. Это была иррациональная мысль, которая всплывала время от времени, но в такие моменты она казалась логичной: его друзья счастливы, они проводят время вместе, а Гарри… просто Гарри, который ошивается рядом, чувствуя себя разбитым куском чего-то цельного, что уже никогда не соберется обратно. Кошмары каждый раз напоминали ему о том, как он разбит и поломан, и как ему не следует таким быть.

Однокурсники зашевелились минут через пятнадцать, когда от придавивших грудь мыслей стало тяжело дышать; Гарри услышал, как Рон шлепает по полу босыми ногами: кажется, подошел к его кровати, но потом шаги отдалились.

Отодвигать полог и сталкиваться с реальностью не хотелось. Гарри снова попытался вспомнить звёзды и планеты, но и они его не радовали больше: какой смысл думать об этом, если, как только он снова уснёт, кошмары опять накроют его с головой, потопляя в глухом болоте Запретного леса?

Гарри слышал, как переговариваются Симус и Дин: они обсуждали предстоящий урок трансфигурации, что-то насчёт домашнего задания. Вспомнив, что, кажется, так и не доделал его, Гарри подумал, что и это перестало иметь для него значение.

Когда-то он ожидал, что после победы все изменится, но сейчас, думая о друзьях, с пугающей ясностью осознал, что ничего не поменялось. Мертвые не восстали из могил, родители не вернулись, чтобы восполнить тот кошмар, в который превратилось его детство, Сириус всё ещё был где-то за колышущимися занавесями арки в Отделе тайн, Фред — похоронен глубоко под землей, а Добби — закопан неподалеку от коттеджа «Ракушка».

Рон вернулся тысячу лет спустя уже одетый в школьную форму, он отдёрнул полог и, увидев, что Гарри не спит, ухмыльнулся ему.

— Эй, вставай давай, — сказал он, — завтрак уже начался.

Гарри потёр глаза, чувствуя тяжесть в конечностях. Выражение лица Рона сменилось на озабоченное.

— Ты не заболел? Может, к Помфри?

— Нет, — вяло пробормотал Гарри, — я в порядке. Просто плохо спал.

За спиной Рона уже никого не было, все разошлись, наверное, отправились в Большой зал. Гарри нехотя сел на постели и надел очки.

— Слушай, — Рон опустился на край его кровати, — если ты хочешь о чём-то поговорить — ну, знаешь, о чем угодно — ты же в курсе, что я рядом, да? И Гермиона тоже.

Гарри кивнул. Почему-то слова утешения прошлись по коже раздражающим морозом. Вместо ответа он опустил взгляд на коробку в руках Рона и спросил:

— Что это?

— О-о-о, — Рон покраснел, — ну это… В общем, девочки с четвертого курса передали. Мне кажется, они хотели о чём-то спросить, но я торопился. Не уверен, что это такое, но они сказали, чтобы я поделился с тобой.

Вспомнив толпу, которая собралась у гостиной Гриффиндора накануне, Гарри поморщился.

— Ты не открывал?

— Не-а. Жду Гермиону, чтобы она проверила, нет ли на этой штуке каких-нибудь зловредных чар.

Понимая, что сегодня Рон его в покое уже не оставит, Гарри откинул одеяло и принялся надевать свои вещи, которые вчера бросил прямо у кровати. Они были мятые, но это оказалось последним, что сейчас волновало.

— Тебе присылали эти подарки? — спросил Гарри, просто чтобы что-то спросить: тишина угнетала его. Рон помялся.

— Да, когда мы были в «Норе». Один раз Гермиона нашла пачку любовных писем и почему-то рассердилась. Ты не помнишь?

Гарри пожал плечами. С прошлого мая всё превратилось в равномерный гул, изредка разбавленный пёстрыми пятнами, так что нет — он не помнил. Рон вздохнул.

— Приятель, так нельзя, — снова попытался он. — Слушай, знаю, знаю, я уже задолбал, но может, вам попробовать снова, ну, с Джинни? Чувства помогают пережить последствия…

— Она не хочет! — резко огрызнулся Гарри и тут же попытался умерить тон: — Она сказала, что устала ждать, пока я перестану грустить или типа того.

Рон поковырял пальцем простыню.

— И все-таки она ждет.

— Она же с Дином, — Гарри натянул мантию и устало посмотрел на друга, который покраснел так, что его веснушки засветились.

— Но он ей даже не нравится! Чувак, это Джинни, она просто, наверное, хотела отомстить, или что там девчонки делают? Ты видел, как она злится, когда Дин её обнимает? Не хочешь поверить мне — спроси Невилла, он тоже это заметил!

Гарри потер набрякшие глаза.

— Я… не знаю, — наконец пробормотал он. — Давай не будем об этом сейчас. Я обещаю, что подумаю. Но сейчас я просто не могу. Не могу и все. К тому же, у меня есть разговор к вам с Гермионой.

Рон явно хотел что-то ещё сказать, но сдержался одним усилием воли и кивнул. Казалось, он злится, но Гарри не хотел иметь с этим дело, а потому просто пошёл на завтрак и друг, скрепя сердце, поплелся за ним.

***

Сев за стол Гриффиндора, Гарри в первую очередь почему-то поискал глазами Малфоя, но тот не смотрел на него и выглядел по своему обыкновению отстраненным и безэмоциальным. Только Астория возле него подняла голову и помахала рукой. Гарри машинально вяло махнул ей в ответ, но тут же отвлекся на севшую рядом Гермиону.

— Рон сказал, ты хотел поговорить, — прошептала она, беря себе с большого блюда тост. — Что-то случилось?

Гарри с трудом отвел взгляд от слизеринского стола и кивнул.

— Да. Это насчет проверки. Я вчера слышал кое-что…

Впрочем, ему пришлось прерваться, потому что мимо с шумом прошли несколько учеников. Гарри раздраженно поставил локти на стол и потер глаза под очками, чувствуя, как его напрягает абсолютно все вокруг. Гермиона вздохнула и двинулась чуть вперед, покосившись куда-то на противоположный конец стола.

— Странно, смотри, они все будто нарочно от нас отсели.

— Кто? — вяло поинтересовался Гарри.