— Проверка?

— Да. Будут, значится, проверять, как мы уроки ведем, и как ученики себя ведут. Может, травят там кого-то или как. Но ты же знаешь этих, из Министерства. Им лишь бы… — Хагрид, не договорив, махнул рукой. Гарри невольно вспомнил поганую Амбридж и почувствовал, как заныли все зубы разом, а вместе с ними и давно зажившая рука. — Не хватает его тут. Профессора Дамблдора. Он бы мигом разобрался, а так… Что уж говорить, может, всё хорошо будет, да только я хочу, чтобы ты об этом все равно знал, Гарри.

Тот кивнул и похлопал Хагрида по руке. Великан был прав: так ужасно не хватало Дамблдора! Пусть даже Гарри и успел с ним проститься как следует — и это, наверное, было его единственное светлое воспоминание о прошлом мае, — но все равно по инерции казалось, что будь прежний директор здесь — и всё было бы иначе. Всё бы наладилось.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри, — что сказал. Я буду осторожен с ними, обещаю.

***

— Держи, — сказала Гермиона, смахнула со скамейки трибуны легкий снежок, села рядом с Гарри и протянула ему несколько бутербродов, завернутых в пергамент. — Ты так и не позавтракал. Что сказал Хагрид?

Вот-вот должна была начаться игра Когтеврана со Слизерином. Гарри пришел в зрительские ряды одним из первых: после разговора с Хагридом он не стал возвращаться в Большой зал, а поплелся на квиддичную площадку. Есть не хотелось, но Гарри всё равно благодарно кивнул Гермионе и, дождавшись, пока они с Роном займут места рядом, вполголоса пересказал все, что сообщил ему великан.

— Это дурные новости, — нахмурилась Гермиона, а Рон скривился.

— Министерство это гадко, но оно же больше не подконтрольно В… э-э, сами-знаете-кому? Меня куда больше беспокоит вот это, — добавил он и ткнул пальцами в сторону рядов впереди. Там Джинни сидела с Дином, и Дин недвусмысленно пытался обхватить её пониже спины. — Как думаете, я должен проклясть его сейчас или стоит дождаться, пока народу набежит побольше?

— Рон! — возмутилась Гермиона. — Забудь об этом! Хагрид прав, даже если в Министерстве больше нет Пожирателей Смерти, оно снова вмешивается в дела школы, а это плохо!

Трибуны всё больше заполнялись народом, обсуждать произошедшее стало попросту неудобно. Мимо прошли трое четверокурсников, и Гермиона замолчала, а Рон продолжал воинственно пыхтеть, глядя то на Джинни, то на Гарри.

— Я уже смирился насчет тебя! — наконец громко прошептал он Гарри на ухо. — Но Дин!

Гарри тоже посмотрел на Дина и Джинни. Она не выглядела очень счастливой, что-то неприятно сжалось у Гарри в животе — чувство, имеющее больше общего со стыдом, чем с ревностью, — и он поторопился отвести взгляд и посмотреть на другие трибуны.

На когтевранской разворачивали гигантский синий флаг, а над слизеринской уже реял зелёный. Гарри подумал, что вовсе не уверен в своем желании поддерживать ловца Когтеврана, а не Асторию, и задался вопросом, за кого же в глубине души будет болеть Рон. Насчет настроений факультета в целом сомнений, конечно, не было: на первом ряду несколько ребят держали над собой сине-белый шарф, а Дин, наколдовав Сонорус, усиленным чарами голосом вопил куда-то в сторону раздевалок, чтобы когтевранцы надрали Слизерину задницы. Неожиданно взгляд Гарри зацепил знакомую светлую макушку на самом верху слизеринской трибуны, и мелькнула режуще острая мысль: надо сказать Малфою про проверку из Министерства. Наверняка к нему будут придираться особенно, как к бывшему Пожирателю Смерти. Обернувшись, Гарри попытался перехватить взгляд Гермионы, а когда ему это удалось, потянулся к ней и шепнул на ухо о своей идее.

— Знаешь, — Гермиона поморщилась, — я не совсем в восторге, но, кажется, ты прав. Малфою лучше об этом знать.

— Факт, министерские его загрызут, — согласился Рон, навостривший уши, и Гарри шикнул на него, чтобы понизил голос. — Хотя, может, и поделом ему, а?

Гарри помотал головой и снова посмотрел в сторону трибуны Слизерина.

— Нет, — вздохнул он, — я так не могу.

Наконец, на поле вышли кажущиеся крошечными с такой высоты игроки. Гарри показалось, что Астория на мгновение подняла голову и, вроде как, помахала кому-то, но, конечно, снизу она не могла видеть ни своих друзей, ни Драко, ни самого Гарри. И всё равно он подумал, что не будет ничего плохого, если один раз он изменит традиции и поболеет за Слизерин.

Тем более, зелёная команда и в самом деле буквально через час с небольшим с разгромным счетом выиграла этот матч.

***

Поймать Малфоя до вечера Гарри так и не успел — его ждала огромная домашняя работа по трансфигурации. Преподаватели не забывали раз от раза напоминать о том, что ЖАБА уже не за горами, сдабривая свои предупреждения огромным количеством заданий, и если бы не Гермиона, Гарри и Рон давно бы уже в ней утонули. А подходить к столу Слизерина за ужином Гарри так и не решился, пару раз поймав кислый взгляд Симуса, который, хоть и не игнорировал его, как на четвертом курсе, и не называл лжецом, как на пятом, но и дружелюбием тоже не блистал.

Впрочем, слизеринцы сами к нему пришли в лице Софи, которая потрогала Гарри за плечо и кашлянула, заработав сразу несколько яростных взглядов от его соседей по столу. Но зато Рон ей улыбнулся и помахал, а потом живо представил Гермионе:

— Это Софи. Мы с ней и её друзьями играли в кусачую фрисби в Хэллоуин.

В его голосе было что-то такое, что сразу подсказало Гарри: Рон делает это не только потому, что ему понравилось болтать с Софи, но и потому, что Дина такое дружелюбие к слизеринке явно раздражает. Но Гермиона ничего не заметила и лишь искренне улыбнулась.

— Очень приятно. Я Гермиона. Было бы здорово присоединиться к вам в следующий раз.

Софи чуть смущенно кивнула, а потом снова посмотрела на Гарри, и только тогда тот увидел, что в руках она сжимает коробку.

— В общем, это тебе, — сказала она, положив коробку на край стола, и тут же поспешила объясниться: — Не от меня, если что! Просто просили передать, чтобы ты не выбросил.

Гарри поморщился, но попытался выглядеть милым.

— Спасибо, — сказал он.

— Увидимся, — кивнула Софи, и Гарри показалось, что она убралась от стола Гриффиндора с видимым облегчением.

Рон тем временем уставился на коробку так, будто пытался одним взглядом пронзить картон и узнать, что там внутри, и озабоченно поинтересовался:

— Думаешь, это безопасно открывать? Может, там взрывные кексы с Амортенцией или навозная бомба… И кто вообще мог это передать?

— Там сбоку записка, — подсказала Гермиона, и Гарри, увидев, что она права, осторожно вытащил из-под ленточки, которой была повязана коробка, причудливо свернутый листок пергамента.

«У меня нет желания приближаться к вашему львятнику, поэтому я попросил Софи. Подарок передала моя мать. Она в курсе, что ты выбрасываешь все, что тебе присылают, так что возложила эту ответственность на меня. Пришлось подчиниться. Д.М.

P.S. Завтра в то же время в том же месте. И заведи себе уже сову».

Под ровными строчками, выписанными мелким почеркомс манерными завитушками, была нарисована раздраженная рожица, она двигалась, периодически презрительно фыркала в сторону Гарри и показывала ему язык. Несколько секунд Гарри тупо разглядывал её, а потом попытался найти Малфоя глазами, но тот упорно отказывался поворачиваться в его сторону. Воспользовавшись заминкой, Рон вырвал из рук пергамент, пробежался по нему взглядом, а потом озабоченно нахмурился.

— Что-о-о? Я бы это сжёг, — посоветовал он без обиняков закатившей глаза Гермионе. — Да ты посмотри, кто это написал! С этими инициалами кроме него только тот когтевранец, как его, Доминик Ме…

Гермиона шикнула на Рона и отобрала записку, но читать не стала, вместо этого осторожно свернув её и положив перед Гарри.

— Хочешь, я проверю её на проклятия?

— И откуда бы ей знать, что ты выкидываешь почту? — снова вмешался Рон, понизив голос, чтобы греющие уши однокурсники не могли его услышать. Гарри пожал плечами.