— Я поговорю с Джинни сегодня, — наконец тяжело пообещал Гарри. Рон кивнул и похлопал его по спине, но ободрения это почему-то не принесло.

***

Гарри не знал, почему, но проще оказалось поговорить с Малфоем, чем с Джинни. Даже не потребовалось какой-то особой решимости, чтобы попросить Рона и Гермиону подождать и свернуть из галереи во внутренний двор, где Малфой и Астория, стоя возле статуи, о чем-то живо беседовали. Астория эмоционально жестикулировала, а Малфой, напротив, был сдержан, но в его глазах отражалось куда больше веселья, чем Гарри мог вспомнить за последнее время. Весёлый Малфой даже не так мерзко выглядел, как обычно, и Астории он, наверное, нравился.

Впрочем, уже на подходе Гарри внезапно расслышал собственную фамилию и громко кашлянул, чтобы предупредить о появлении. Малфой обернулся первым, его лицо мгновенно окаменело, но Астория, напротив, улыбнулась шире.

— Ой, — сказала она, отводя за ухо тёмную прядь волос. — Кажется, нас прервали.

Она помахала Гарри затянутой в зелёную перчатку рукой.

— Ты нас искал?

— Привет, — сказал Гарри, остро чувствуя, как Рон сейчас наверняка таращился ему в спину с неодобрением. Может, он и поддерживал Гарри, но никакого тепла и симпатии к слизеринцам, конечно, не чувствовал. А вот самому Гарри Астория была, пожалуй, даже симпатична: она неизменно оказывалась дружелюбна и ни разу не попыталась оскорбить его. — Я хотел… поговорить с Малфоем.

Астория усмехнулась и кивнула.

— Конечно. Я пойду. Увидимся позже, Драко.

Она легко убежала, придерживая сумку на плече, а Гарри, проводив Асторию взглядом, обернулся к помрачневшему Малфою:

— Я не сорвал тебе свидание? Вы, кажется, говорили обо мне.

Ответом ему было презрительное выражение лица.

— Она всего лишь спросила, как обыграть тебя в квиддич.

— О, — Гарри неловко помялся. — И… как?

— Да откуда я знаю?

Гарри вздохнул. Конечно, Малфой ни разу так и не выиграл у него, хотя пытался, и, справедливо говоря, действительно прикладывал все усилия. Поэтому Гарри великодушно заметил:

— Но кто, если не ты? — и получил в ответ такой недоверчивый взгляд, что стало неудобно. Казалось, Малфой ожидал чего угодно, только не этого.

— Ты что… попытался похвалить меня?

— Не всем же быть язвами, — отозвался Гарри, стараясь выглядеть добродушным. Проклятье… Ему придется продолжать работать с Малфоем, если они хотят добиться хоть какого-то результата. С раздражением вспомнив о Баркер, которая смотрела вчера так, словно перед ней стоял капризный первокурсник, Гарри решил, что должен постараться хотя бы ради того, чтобы утереть ей нос.

— Я говорил вчера с профессором, — сообщил он. — Насчет… нас. — Малфой кивнул. — О том, что, может быть, ей стоит поменять меня с кем-нибудь.

— С кем-нибудь? — брови Малфоя поднялись сами собой. — И с кем же, интересно? С кем-то, кто прибьет меня быстрее, чем ты?

— Ты о чём?..

— Ты правда не понимаешь, почему она нас поставила вместе? — Малфой фыркнул и спрятал руки в рукава, ёжась от прохладного осеннего ветра. — Готов поспорить, ты единственный, кто не пришел бы ко мне с палочкой наизготовку. Ну, может, ещё Грейнджер, но она староста, и её, видимо, пожалели. Ты слишком благородный, Баркер наверняка это знает.

— Что за чушь! — возмутился Гарри. — Никто бы не пришёл к тебе с палочкой…

Он умолк, невольно представив себе Малфоя в паре, например, с Симусом, который ни разу не упустил случая, чтобы напомнить о том, что Драко — бывший Пожиратель Смерти. Вытащил бы Симус палочку и произнес бы какое-нибудь проклятие, оставшись с Малфоем наедине? Наверняка.

Малфой, наблюдавший сменяющиеся выражения на его лице, хмыкнул.

— Вы, гриффиндорцы, считаете себя героями от природы, но на самом деле это вовсе не так.

Гарри не нашёлся с ответом и только пожал плечами.

— Значит, нам придётся какое-то время взаимодействовать, — сказал он.

— Придётся, — нехотя согласился Малфой.

***

Возможно, Джинни тоже хотела поговорить, но не решалась. По крайней мере, когда Гарри окликнул её после тренировки, она с готовностью кивнула и попросила лишь немного подождать ее.

Она оказалась хорошим капитаном, и команда её полюбила, но сегодня все прошло из рук вон плохо: Демельза, очень сильно переживавшая за игру, перед началом тренировки трагическим шепотом сообщила, что ходят слухи, будто слизеринцы блестяще играют в этом году. Это никому не добавило оптимизма, даже Гарри, которому как никогда было плевать, как всё пройдет. Раньше он не бывал настолько равнодушен к квиддичу — может, только на шестом курсе, — и понятия не имел, что теперь изменилось. Он правда старался, не хуже обычного ловил снитчи на тренировке, но свист ветра в ушах и высокий полёт больше не вызывали трепета бабочек у него в животе.

Гарри дожидался Джинни у ворот раздевалки, и когда та вышла, уже в школьной форме, её щеки и глаза оказались красными — словно, оставшись в одиночестве, она немного всплакнула.

— Все нормально? — неловко спросил Гарри, но Джинни только небрежно вытерла лицо и улыбнулась.

— Конечно. Нам давно пора поговорить.

— Давай пройдёмся? — предложил Гарри, оттягивая момент. Джинни кивнула.

Гарри почему-то ожидал, что она возьмет его под руку, но Джинни ничего подобного делать не стала и просто пошла рядом. Когда пауза слишком сильно затянулась, а Гарри нашёл себе уже третье оправдание чтобы отвлечься — двое третьекурсников на развалинах у ворот играли во взрыв-кусачку — Джинни заговорила сама:

— Ты пришел говорить о нас с тобой, я правильно понимаю?

Гарри помялся:

— Ну… и да — и нет. Я просто… хотел обсудить тот случай. С Асторией.

— Вы с ней подружились, — невесело заметила Джинни. — Она симпатичная?

Гарри недоуменно пожал плечами. Он никогда не задумывался о том, симпатичная ли Астория, и не сразу понял, почему Джинни спросила об этом.

— Нет, конечно, то есть… я не знаю? Она не кажется такой уж плохой, и просто… Мы с ней здороваемся иногда, вот и всё.

Джинни глубоко вздохнула и остановилась посреди двора, устало потирая глаза, а потом села на один из камней, разбросанных тут и там. Гарри остановился напротив.

— Я объясню, — сказала Джинни, и в этот момент её голос стал очень похож на голос миссис Уизли, — почему я разозлилась. А ты обещай выслушать меня и постараться понять.

Гарри ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Наверное, это было к лучшему, что ему не придется объясняться самому. Пусть лучше Джинни говорит.

— Ни тебя, ни Рона, ни Гермионы не было в прошлом году в школе, — сухо начала Джинни, глядя куда-то поверх правого уха Гарри. — Я знаю, вы были заняты более важными делами, это даже не обсуждается. Мы все ждали и надеялись на вас. Но то, что здесь было… ты и представить себе не можешь, Гарри. Мы жили в постоянном страхе целый год. Здесь всем заправляли Пожиратели Смерти. Они ввели систему наказаний для провинившихся, там были Непростительные и не только. Наказывать нас самим им скоро наскучило. И тогда они стали требовать, чтобы этим занимались старосты. Понимаешь? Те, кого они назначили, должны были наказывать других… даже первокурсников… мучить их Непростительными… Конечно, первыми, кто с этим согласился, были слизеринцы. Они, наверное, надеялись, что им позволят наказывать другие факультеты, но, к счастью, Кэрроу до этого не додумались. Нет, они по-прежнему продолжали мучить нас, но мы уходили от наказаний, как могли. Невилл многих спас тогда, мы снова собрали ОД, боролись, отказывались выполнять приказы. У меня не было времени выяснять, но говорили, что у Слизерина всё было по-другому.

Гарри молчал. Джинни говорила спокойно и бесцветно, но именно эта невыразительность её голоса как наяву воскрешала царящий в замке ужас. Отчаяние, которое испытывали студенты — кроме, может, некоторых, чьи родители и сами были Пожирателями Смерти. Гарри напрягся, вспомнив, какими были ребята в Выручай-комнате. Израненные, покалеченные, они умудрялись радоваться Гарри, Рону и Гермионе, как единственному лучу света, проникшему в сгустившийся вокруг мрак,. Гарри снова как наяву ощутил запах лекарств и меди, вспомнил маленькие гамаки, в которых спали его друзья и знакомые — крохотный горький островок сопротивления в захваченном тёмными магами Хогвартсе.