— В общем… Ну…

Малфой зевнул и демонстративно покрутил в пальцах палочку:

— Не представляю, каким образом ты заставил тридцать человек себя слушать.

Вот же мудак! Теперь настала очередь Гарри вспыхнуть. Конечно, Малфой тоже прекрасно помнил то время. В конце концов, именно он был тем, кто активно помогал Амбридж отлавливать школьных бунтовщиков.

— Слушай, ты вообще не помогаешь. Хочешь ты сдать долбанные экзамены или нет?

— Об этом мы уже говорили. Но хорошо, давай я тебе помогу, Поттер, — на бледном лице появилось выражение наглого превосходства, которое всегда раздражало Гарри. — Патронус — это форма защитника, сгусток волшебной силы, который волшебники используют, чтобы отпугнуть от себя дементоров и некоторых других волшебных существ. Кроме того, Патронус является удобным и практичным средством связи. Что дальше?

— Если ты такой умный, — вскипел Гарри, — что же просто не продемонстрировал владение этим полезным заклинанием на уроке и не избавил нас от необходимости тут торчать?

Малфой вспыхнул до корней волос, но не нашелся с ответом. Гарри сделал глубокий вдох, выдох и поднял палочку.

— Когда профессор Люпин учил меня, — сухо сказал он, поморщившись от фантомной острой боли где-то в подреберье, — он рассказывал, что источником заклинания является самое светлое воспоминание. Оно должно быть… каким-то особенным. И ты должен представлять его очень ярко. — Малфой неохотно кивнул. — Это легче сделать, когда ты находишься в классе, а не перед лицом дементора, но… Даже в классе это не так просто.

— Непросто, потому что ты здесь, — не преминул вставить шпильку Малфой.

Гарри фыркнул, но предпочел не реагировать. Конечно, стоило ожидать, что Малфой будет каждую минуту припоминать, как сильно его ненавидит, и Гарри так и подмывало ответить тем же.

— Что ж, если я для тебя страшнее дементора…

— Заткнись.

— Заставь меня.

Крылья носа Малфоя вздрогнули, и рука с палочкой дернулась, будто он собирался ткнуть ею Гарри в нос. Но Гарри продолжал упрямо смотреть в бледное лицо, пока Малфой не сдался и не отвёл взгляд.

— Ладно. Хорошее воспоминание. И что дальше?

— Сосредоточься на нем и произнеси заклинание, — сухо велел Гарри. — «Экспекто Патронум».

Почему-то в глубине души он надеялся, что у Малфоя не получится. Даже был уверен, что не получится, и хотел этого. Может быть, потому что у него самого не сразу вышло — но в тот, первый раз, ему было всего тринадцать, — а может, потому что Малфой вовсе не выглядел счастливым. Презрительным, злым — да, а вот счастливым Гарри не видел его уже несколько лет.

И даже когда тот глубоко вздохнул и прикрыл глаза, словно пытаясь на чем-то сосредоточиться, выражение его лица стало только горестней, будто радостные воспоминания — или попытки их отыскать — причиняли ему боль.

— Экспекто Патронум, — сказал Малфой и взмахнул палочкой. Ничего не произошло. — Экспекто Патронум!

Гарри кашлянул.

— Может быть, воспоминание недостаточно…

— Заткнись, — огрызнулся Малфой. — Экспекто Патронум!

С его палочки не сорвалось даже самой захудалой искорки, и Малфой явно начинал беситься — это было заметно по глубоким морщинкам между его бровей. Гарри поймал себя на том, что слишком хорошо знает мимику своего школьного врага: она не менялась из года в год.

— Попробуй другое воспоминание.

— С чего это ты решил! — свирепо огрызнулся Малфой и уставился на Гарри так, словно тот один виноват в его неудаче.

— Слушай, у меня тоже сразу не вышло, и я знаю, о чём…

— Вот только не начинай строить из себя понимающего героя!

Гарри опешил от лютой ненависти, которая прозвучала в голосе Малфоя: её же он слышал, когда случайно застал Малфоя на восьмом этаже, и тогда, в туалете на шестом курсе. Эта ненависть окатила нутро кипятком, стало обидно — в конце концов, чёрт возьми, он реально старался помочь!

— Знаешь, что? — выплюнул Гарри. — На сегодня хватит. Потренируйся самостоятельно, когда мое присутствие не будет тебе мешать!

Малфой прошипел что-то себе под нос и резко сунул палочку в рукав. Несколько мгновений они с Гарри сверлили друг друга глазами, а затем Гарри развернулся и стремительно вышел, кипя от злости и думая, почему бы Гермионе самой не разобраться с Малфоем. Пусть тот получит своего «тролля» по защите от темных искусств. Гарри вовсе не обязан искать к нему подход, в конце концов!

***

— Вам придётся найти к нему подход, — заявила профессор Баркер, даже не дослушав, что именно Гарри собирался ей сказать. Он успел только произнести «Я хотел поговорить по поводу Малфоя», и тут же получил в ответ непроницаемый холодный взгляд. Преподавательница по защите ничуть не походила на Макгонагалл, которая была строга, но при этом чутко понимала, что на самом деле нужно каждому студенту. Холодные глаза Баркер скорее напоминали Гарри о Снейпе, только слизеринцам она не благоволила.

— Мы с ним никогда не ладили, — снова попытался Гарри, — будет лучше, если кто-нибудь другой попробует…

— Не будет, — отрезала профессор не терпящим возражений тоном. — У меня были причины выбрать именно вас, и не стоит ставить под сомнение обдуманность моих действий. У вас есть другие вопросы, мистер Поттер?

Кипя, Гарри резко мотнул головой. Он мог бы попытаться надавить авторитетом, напомнить, кто он такой, но почему-то это никогда у него не получалось, и мысль потонула в его голове так же быстро, как и появилась.

— До свидания, — сквозь зубы выдавил он и быстро вышел из класса.

Снаружи его ждал Рон, нетерпеливо притоптывая ногой.

— Ну как? — спросил он, но увидев выражение лица Гарри, вздохнул. — Она та ещё стерва, да? — Рон понизил голос, и Гарри только вздохнул, стараясь привести пылающую голову в порядок.

Что ж, может, Рон был прав тогда, летом, когда говорил, что их в мракоборцы примут и без экзаменов? Зачем он вообще в школу вернулся?

— Гермиона ждет нас в библиотеке, пойдём? Может, сможем что-нибудь придумать, как обычно?

Гарри определенно ценил стойкость друга, который пытался его утешить, но что-то подсказывало ему, что в пределах школы придется слушаться учителей. Возможно, он мог бы попытаться поговорить с Макгонагалл, но, скорее всего, та не стала бы противоречить распоряжениям других преподавателей. Она никогда так не делала и, в сущности, как профессор, была совершенно права, даже если Гарри это не нравилось.

— В конце концов, если у тебя не получится, это вовсе не твоя вина, — продолжал рассуждать Рон. — Это ведь все из-за Малфоя. Это он не хочет приложить хоть немного усилий и исправить ситуацию. Зачем ему было вообще возвращаться, если он даже учиться не собирается? Ты видел, чтобы он хоть с кем-нибудь разговаривал? Ему тут не место. Строго говоря, место ему вообще в Азкабане, только Гермионе не говори, что я так сказал, но вообще-то я не понимаю, зачем ты вызвался защищать их в мае, и…

Гарри только кивал в ответ на это, чувствуя какую-то странную смесь благодарности и раздражения. Рон продолжал говорить, пока они шли по освещенным факелами коридорам, и в какой-то момент Гарри вообще потерял нить его рассуждений, пока не услышал:

— Так вы с ней пока не поговорили?

Гарри напрягся, но не обязательно было слышать весь монолог Рона, чтобы понять, что речь шла о Джинни.

— Я не успел, — неловко оправдался Гарри. — Вчера был такой идиотский вечер, а сегодня… Ну, ты понимаешь, уроки…

Рон кивнул, немного нахмурившись.

— У нас игра в эти выходные. Не хотелось бы, чтобы она прошла плохо, да?

Отчасти Гарри был согласен. Первая игра в сезоне была между Когтевраном и Пуффендуем, а теперь настала очередь Гриффиндора встретиться со Слизерином, и если они хотели сыграть хорошо, внутренние конфликты стоило исключить. Кроме того, Гарри слышал, что Астория — неплохой ловец, она была стройная и легкая, куда меньше Гарри, а как когда-то справедливо заметил Оливер Вуд — это важные качества для ловца.