Взмахивая палочкой, он очень надеялся, что не трясутся руки, и даже прикрыл глаза, призывая самые добрые воспоминания, которые сумел найти в своей голове. Вот Рон заботливо обещает, что не даст Гарри в обиду, вот Гермиона, взволнованная и почему-то расстроенная после выступления в Большом зале, расплывается в трогательной улыбке, когда Гарри из-под мантии-невидимки тихо дергает ее за рукав. Вот Джинни сидит на кровати Гарри, сжимая плед, и все, чего она хочет – примириться с ним. Вот Астория тянет его прогуляться вокруг хижины Хагрида и заявляет, что Гарри – придурок.
И Драко… растрёпанный, мокрый, на плече у него немного пены, а на шее, под самой челюстью – яркий засос. Он только что сказал «да» на вопрос, согласен ли встречаться с Гарри, и, кажется, сам удивлен. Гарри вспомнил, как свет отражается в его серых глазах и, наконец, произнёс:
— Экспекто Патронум!
***
— А я говорил, что у тебя всё получится, — заметил Драко, спускаясь по лестнице бок о бок с Гарри. Он на ходу читал какой-то лист пергамента, в который Гарри деликатно не стал заглядывать: захочет – скажет сам. – Что именно ты представил?
Гарри, чья душа облегченно пела и рвалась ввысь, к ярко голубому небу, только нагло подмигнул ему.
— Есть у меня несколько особенных воспоминаний.
Драко едва не споткнулся о ступеньку и весь зарделся, очевидно, по-своему трактовав слово «особенные». Но даже если он и собирался высказать Гарри всё, что думает о его грязных намёках, которые совершенно не были грязными, этому не суждено было случиться, потому что у подножия лестницы уже ждали Гермиона и Рон.
— Чего там так долго! – возмутился Рон. Увидев Драко, он наморщился, и на лице Драко проступило зеркальное выражение, но оба предпочитали хранить молчаливый нейтралитет. – Мы с Невиллом уже поспорили, успел ли он взять с тебя автографы на всех своих знакомых или ограничился семьёй.
— Практически, — пошутил Гарри. – Ему нравится алфавитный порядок. Мы остановились на букве «П», когда его соседка решила, что больше не может слушать, какой я прекрасный.
— Как прошло? – очень серьезно спросила Гермиона. – Я видела, как выступал Драко – ты большой молодец, кстати – а вот Гарри не успела…
В отличие от Рона, она всеми силами старалась поддерживать дружескую атмосферу в их немного расширившейся компании, и чаще всего ей это удавалось. Например, сейчас, услышав похвалу, Драко даже улыбнулся и с удовольствием обсудил с Гермионой её экзаменационный вопрос, когда Гарри закончил делиться впечатлениями о любопытном преподавателе.
День стоял просто восхитительный, по-настоящему летний. Было жарко, и пока они шли к озеру, Гарри поспешил стянуть мантию и закатать рукава рубашки повыше. Рон же пижонски завязал галстуком обросшие волосы, чтобы не лезли в лицо, и облегченно запыхтел.
— Не могу поверить, что в следующем году мы сюда не вернёмся, — заметила Гермиона, пока устраивалась на траве в тени раскидистого дуба. Гарри сел рядом и обхватил колени руками, принявшись лениво созерцать блестящую поверхность озера. Голова отказывалась думать.
Драко элегантно опустился рядом, он все ещё сжимал в руках свой пергамент.
— Мама написала мне письмо, — сказал он, увидев, что Гарри всё же собирается спросить. – Отец так и не ответил, но, полагаю, она в курсе, что я ему написал.
— И что она пишет? – спросил Гарри, чувствуя короткое, но неприятное волнение в желудке. Драко пожал плечами.
— Что я могу делать, что мне самому захочется. И ещё что… — он ухмыльнулся, — ты кажешься ей достойным молодым человеком, и она уверена, что отец в дальнейшем также не станет препятствовать нашей тесной дружбе.
Рон громко фыркнул.
— Мерлин, а я-то всегда мечтал закончить школу, только чтобы от тебя избавиться!
— Не знал, что так много значу в твоей жизни, Уизли, — отозвался Драко. Гарри накрыл его ладонь своей и нахмурился, сначала глянув на Драко, затем на Рона. – Ладно, ладно. Вряд ли мы будем часто встречаться. То есть, ты вроде собирался стать мракоборцем, или…
Неожиданно Рон покраснел до самых ушей и как-то опасливо взглянул сначала на Гермиону, а затем на Гарри.
— Вообще-то, — протянул он, и взгляд его стал виноватым, — вообще-то я не уверен.
— В смысле? – не понял Гарри. Рон вспыхнул еще ярче.
— Я завалил зелья, — признался он. – То есть, оценки еще неизвестны, но я знаю, что завалил. Но хуже всего то, что я не жалею. Это просто не моё, вот что.
Судя по выражению лица Гермионы, для нее все это тоже было новостью, она разгладила мантию, на которой сидела, и растерянно спросила:
— А чем же ты будешь заниматься?
— Ну, Джордж спрашивал, не хочу ли я поработать на него… И после того, что говорила Софи, ну, что она счастлива получать подарки из «Вредилок», я подумал, что это так-то неплохая мысль.
— А ты что собираешься делать, Грейнджер? – поинтересовался Драко, разбавив повисшую паузу. Гарри не собирался осуждать Рона за вполне, на его взгляд, стоящее решение, но Гермиона, кажется, была поражена новостями. Хотя, может, ее больше шокировало то, что Рон завалил экзамен.
— Я? – рассеянно переспросила она. – О, я собираюсь всерьез заняться вопросами прав эльфов и других волшебных существ. Я много написала об этом в своей книге, последние события ясно показали, что им требуется защита, и что они также небезразличны к судьбе волшебного мира, как и сами волшебники…
Гарри был очень благодарен Драко за то, что тот это не комментировал, хотя его явно подмывало сказать что-нибудь ироничное. Взаимодействие Драко с его друзьями вообще было тем еще хождением по минному полю, но Гарри просто надеялся, что когда-нибудь они все смогут забыть старые обиды.
То есть, он сам же сумел?
— Что насчёт тебя? – вернула любезность Гермиона. Драко усмехнулся и почему-то посмотрел на Гарри.
— Я решил принять приглашение моей… хм, знакомой волшебницы и отправиться учиться целительству.
— Не представляю тебя целителем, — вырвалось у Гарри, но Драко лишь фыркнул.
— Абсурд! Но я хорош в зельеварении, так что… да и ядами там можно заниматься.
Он выглядел уверенным в себе, будто бы много об этом думал. Наверное, Астория бы обрадовалась, если бы слышала его сейчас, а может, она уже была в курсе. Гарри не расстроился, что не узнал об этом первым. Им с Драко предстояло еще обо многом научиться говорить друг с другом.
Вообще научиться говорить.
— Гарри?
— А? – тот повернулся к Гермионе. Отвлекшись от новостей насчёт Рона, она улыбалась.
— А ты все ещё хочешь быть мракоборцем?
Гарри почему-то представил, что мог бы попросить взять Драко на работу рядом с ним в качестве консультанта по ядам или вроде того. Идея не выглядела такой уж плохой или трудновыполнимой, по крайней мере, сейчас, когда они все вместе сидели в Хогвартсе под раскидистым дубом, обмениваясь слегка неловкими репликами, когда лето было в самом разгаре, на берегу шумели другие студенты, а до отправления Хогвартс-экспресса было еще целых два дня.
— Я хочу попробовать, — наконец согласился он. Рон хлопнул его по плечу и улыбнулся.
***
Вообще-то у Гарри была мысль перед отправлением в Лондон ещё раз уединиться с Драко в каком-нибудь чисто хогвартском месте, но неожиданно оказалось, что у него совсем нет на это времени. Собирались в панике, Невилл опять потерял жабу, и ее искали всем факультетом, потом неожиданно заявилась профессор Макгонагалл с прощальными напутствиями, а перед отъездом всю ночь играли в волшебные фанты. Дин и Симус делали вид, будто никаких конфликтов и вовсе не было, и, подогреваемый приближающейся разлукой со школой, Гарри тоже не чувствовал никакой неприязни.
На станцию Хогсмид ребят сопровождал Хагрид. Ему выделили отдельную карету, и Гарри долго наблюдал, как он пытается в неё поместиться, пока не почувствовал, как Драко берет его за руку. Его ладонь была горячей, а щёки – румяными, будто он слишком быстро бежал.
— В чём дело? – обеспокоенно спросил Гарри, не привыкший к такому публичному проявлению эмоций. Драко ухмыльнулся и показал жестом себе за спину, где галдящие шестикурсники-когтевранцы под руки тащили своего друга к карете.
