— Поттер.

— А?

Драко так и не приучился звать его по имени постоянно, может, просто не хотел. Гарри перестал обращать на это внимание; было что-то завораживающее в том, чтобы слышать собственное имя задыхающимся шепотом на ухо, а не в будничном разговоре над свитком пергамента.

— Расслабься. Можешь превратить меня в хорька, если хочешь.

Уставившись на Драко, Гарри чуть не сломал перо. Произнесенное не было шуткой, но Гарри удивился бы меньше, если бы Драко вдруг вскочил на стол и станцевал канкан над головой всё ещё мучимого выбором Рона.

— Но ведь… все именно этого и хотят, — пробормотал Гарри, и Драко пожал плечами.

— Да. Но я решил, что мне плевать. Хорёк – довольно милое животное.

В его голосе было не столько смирение, сколько вызов, и Гарри, кажется, начал понимать. Драко, который почти весь год старался слиться с тенями, теперь, кажется, наоборот собирался продемонстрировать, что злые шутки его не ранят. И учитывая, каким ранимым он был на самом деле, Гарри мог бы назвать это подвигом.

— Ладно, — согласился он и постарался улыбнуться как ни в чём не бывало, словно ни о чём не догадался. – Сделаем по-твоему. Что насчёт меня?

— Собака, — незамедлительно ответил Драко.

— Сам ты собака! – беззлобно парировал с другой стороны стола Рон. Гарри фыркнул и немного крепче сжал пальцы, подумав о том, что собака – это хорошо. Собака – это как Сириус. Большой, чёрный и лохматый.

Интересно, что бы он сказал, увидев их сейчас с Драко?

***

Мысль о том, что это последний урок трансфигурации, просто не укладывалась в голове. Гарри сел на свое место, достал волшебную палочку, перо – но затем тут же убрал его, когда профессор Макгонагалл жестом попросила остановиться. Она встала у доски, как всегда прямая и строгая, но глаза её поблёскивали, пока она обводила всех своих учеников долгим взглядом.

— Я очень рада видеть, как вы все выросли, — с нежностью сказала она. Гарри услышал, что Парвати позади него на соседнем ряду шмыгнула носом. – Даже не верится, что в следующем году я никого из вас не увижу.

Гарри невольно глянул на Драко. Тот уставился куда-то в свой пергамент, и его лицо выглядело слишком равнодушным – таким, что в это спокойствие ни секунду не верилось.

— Изо всех вас получились замечательные волшебницы и волшебники, — продолжала Макгонагалл, сцепив перед собой руки. – Уверена, что у каждого очень большое будущее… Я буду с удовольствием следить за вашими успехами и дальше.

Никто не стал комментировать её слова. Гарри показалось, что все так или иначе были глубоко поражены мыслью, что, оказывается, это действительно их последнее занятие с профессором Макгонагалл. Едва заметно промокнув кончиками пальцев глаза, преподавательница выпрямилась и кашлянула, добавив уже привычным строгим тоном:

— Но пока у нас ещё есть учебное время, попрошу всех вас продемонстрировать, чему вы научились за этот год.

Студенты зашевелились, Гарри достал палочку, подтолкнул в бок Драко, который всё ещё выглядел отстранённым, и поежился.

— Давай ты первый.

В соседнем ряду Гермиона, уже закатавшая рукава и деловито размахивающая палочкой, быстро и без лишних слов превратила Рона в пушистого рыжего кота, отдалённо напоминавшего Живоглота. Рон недовольно фыркнул и растопырил хвост, а профессор Макгонагалл несколько раз хлопнула в ладоши, отмечая гермионин успех.

Гарри выдохнул и зажмурил один глаз. Не то чтобы он не доверял Драко, но будет неприятно, если у него вырастет собачий хвост или уши, от которых не так-то просто будет избавиться без посторонней помощи. Поддев рукава, совсем как Гермиона, Драко прицелился, взмахнул палочкой, и Гарри почувствовал, как мир вокруг него стремительно увеличивается; стол, у которого он стоял, вдруг показался огромным, а собственные ноги – мягкими и неуклюжими, и тут же разъехались в стороны. Издав задушенный звук, Гарри попытался встать и оглядеть себя, но это оказалось не так-то просто. Все, что было ясно – это что он куда меньше, чем Сириус, и что у него мягкая чёрная шерстка на определенно собачьих лапах.

Непривычно высокий (то есть, куда более высокий, чем обычно) Драко наклонился над ним и обхватил под живот прохладными руками. Гарри попытался фыркнуть на него, но изо рта вырвалось какое-то кряхтение.

— Мерлин! – звонче обычного прозвучал голос Гермионы где-то в стороне, а потом она засмеялась. – Он просто очаровательный!

Гарри почувствовал, как дёрнулось ухо, а потом Драко с непонятным выражением лица пригладил его пальцами. Ухо было большое и мягкое, и, судя по всему, Драко действительно превратил его в собаку, только вот в очень маленькую.

— У тебя остались очки, дружище, — сообщил Рон: видимо, его уже расколдовали. – Вероятно, профессор Макгонагалл вычтет за это баллы.

Гарри ничего не оставалось, кроме как фыркнуть. Обилие запахов вокруг кружило голову: некоторые из них были ему знакомы, другие он чувствовал впервые (и никогда больше не хотел бы ощущать). Интересно, как Сириус справлялся с этим?

— Замечательный щенок, мистер Малфой, — деловито отметила Макгонагалл откуда-то сверху; Гарри пришлось поднять голову, чтобы её увидеть. Щенок? Драко сделал из него щенка? – Посмотрим, сможете ли вы вернуть мистеру Поттеру его первоначальный вид. Разумеется, очки это недостаток, но я зачту работу… Поттер, вы хорошо себя чувствуете?

Гарри попытался пожать плечами, но не смог; впрочем, это вполне устроило Макгонагалл, и та пошла дальше – отчитывать Симуса за то, что тот превратил в павиана только верхнюю половину Дина Томаса.

Прохладная ладонь прошлась по макушке, и Гарри почувствовал, как его тельце приятно завибрировало. Оказывается, здорово, когда тебя гладят, если ты – маленький щенок. Но потом Драко поставил его на пол, и через несколько секунд Гарри почувствовал, как опять становится большим и тяжёлым.

— Так вот, каким ты меня видишь, — фыркнул он, сверкнув глазами в сторону Драко. Правда тот не поддержал шутку, и Гарри подумал, что выбор маленького животного был совсем не случайным. Гарри тут же посерьезнел: — Послушай, я могу выбрать другое…

— Все нормально, — улыбка Драко была сияющей и такой же холодной, как полированное зеркало. Гарри не понял такого упрямства, но спорить было бы глупо, так что он кашлянул и сосредоточился.

Всё вышло лучше, чем он мог ожидать от себя. Как в смутном воспоминании почти четырёхлетней давности Драко от взмаха волшебной палочки уменьшился, обернувшись мелким белым хорьком. Его усы встопорщились, и Гарри, подумав, что Драко сделал то же, а значит, и ему можно, сел на корточки и подставил руку. Хорёк-Драко, недолго думая, взобрался по рукаву и предостерегающе зашипел, но позволил себя погладить.

Дин, который к тому моменту не без помощи Макгонагалл принял свой нормальный вид, посмотрел на Гарри, и тот встретил его взгляд, приподняв брови. Помявшись, Дин только пожал плечами и отвернулся, а Симус сказал:

— Мы поняли, поняли. Шутка уже давно не смешная. Все совершают ошибки, мы можем хотя бы попытаться… забыть об этом?

Это устроило Гарри, и, погладив самодовольно фыркнувшего хорька по гладкой белой шерсти, тот понес показывать его профессору Макгонагалл.

***

Следом за последней трансфигурацией прошли последняя травология (Невилл определённо выглядел расстроенным), последние заклинания, последнее зельеварение (Слизнорт очень скомкано пожелал Гарри успехов на экзаменах, а Гермиона потом заметила, что с ним всё-таки лучше не ссориться) и, наконец, последняя защита от тёмных искусств.

Профессор Баркер, в отличие от профессора Макгонагалл, не стала высказывать глубоких сентиментальных чувств к студентам, что, впрочем, было вполне объяснимо. Но и она нашла для каждого, включая Драко, несколько довольно сдержанных, и всё же добрых слов, и почему-то Гарри было приятнее слышать, как кто-то желает удачи Драко, чем принимать пожелания самому.

Посвятив урок небольшому разбору возможных экзаменационных заданий, Баркер отпустила всех на десять минут раньше колокола, но неожиданно попросила Гарри остаться. Драко, который ждал, пока он соберёт сумку, поймал его взгляд и пожал плечами: