Только оказавшись вместе с Драко в самом тёмном и свободному углу, где никто не мог бы ненароком с ними столкнуться, Гарри смог толком оглядеть зал. Тот казался совсем незнакомым: несмотря на яркий дневной свет, льющийся с зачарованного потолка, он выглядел блёклым, и Гарри понял, почему: цветные флаги факультетов исчезли. У учительского стола стояла Гермиона, прижимая к себе стопку листов бумаги — похоже, она только что закончила свое выступление — а рядом с ней был Невилл. Профессор Макгонагалл похлопала его по плечу, и он сделал шаг вперед.
— Я хотел бы сказать несколько слов. Это сложно для меня, я никогда не рассказывал…
Невилл помялся, Гарри увидел, что Гермиона незаметно коснулась ладонью его спины, и это как будто бы придало ему смелости, голос стал тверже; Невилл расправил плечи и окинул взглядом зал.
— Но сейчас, мне кажется, время пришло. Вы все в курсе про Беллатрису Лестрейндж,— по залу пробежал тихий шепоток, и Гарри вдруг почувствовал, как рука Драко сжала его ладонь сильнее, почти больно. — Во время первой войны с ней встретились мои родители. Она пытала их и свела с ума. Сейчас они в больнице Святого Мунго и, наверное, никогда не оправятся.
Гарри увидел, как за столом Пуффендуя девочка прижала ладонь к губам, а мальчик рядом с ней неловко опустил глаза.
— Я сейчас говорю это не затем, чтобы вы злились, — продолжал Невилл, и его голос стал ещё твёрже. — Она была ужасной, это правда. Ия мог бы сказать: она училась на Слизерине, и это сделало её такой. Но это неправда. Она сама сделала себя такой.
На Слизерине учатся замечательные ребята. Мне повезло подружиться с некоторыми из них. Они храбрые, умные и талантливые. Они готовы сопереживать и поддерживать. Они весёлые и добрые. И они тоже многое пережили, так же, как и мы. Гермиона сегодня много сказала о профессоре Снейпе, но я сейчас говорю о своих друзьях.
Невилл помахал рукой слизеринскому столу. Софи помахала в ответ, Астория бледно улыбалась, но её соседка, не знакомая Гарри, брезгливо наморщила нос и явно прошептала одними губами «придурок», прежде чем отвернуться от Невилла. Гарри почувствовал, что закипает, но Драко всё ещё до боли сжимал его руку, и это отрезвляло.
— Не все смогли спуститься сюда сегодня, — Невилл помолчал, его лицо стало немного грустным. – Но я понимаю. Это не значит, что они струсили. Я хочу сказать: мы все имеем право бояться, разве нет?
По залу пробежал тихий, едва слышный шумок, кто-то согласно кивнул, кто-то – напротив, покачал головой. Гарри повернулся и посмотрел на Драко; тот выглядел бледным, а его взгляд был направлен куда-то мимо учительского стола. Гарри хотел что-то шепнуть, но услышал голос Гермионы, и внутри него что-то сжалось.
— Я думал, что Невилл прав, но мы все смотрим на вещи по-разному… И я не обещаю, что всё, что я написала, будет и для вас правдой, — сказала она. – Я просто постаралась записать настоящие истории настоящих людей. Не меня, Рона и Гарри, а… других. Я буду рада, если каждый допишет туда что-то своё.
— Спасибо, мисс Грейнджер, мистер Лонгботтом, — поблагодарила профессор Макгонагалл, и Гарри услышал в её голосе едва ощутимые слёзы. Она несколько раз ударила сухими ладонями друг о друга, и в зале тоже начали аплодировать, сначала тихо, потом громче и громче.
Гарри переплёл пальцы с пальцами Драко и потянул его к двери, чтобы под шумок выскользнуть из Большого зала самыми первыми. Они стояли снаружи минут пятнадцать, прежде чем студенты начали выходить небольшими группками друг за другом. Гарри видел, как кто-то вытирал глаза на ходу, а кто-то, наоборот, смеялся. Соседка Астории выглядела раздраженной и брезгливой, выходя, она оттолкнула с пути пуффендуйских третьекурсников и зашагала прочь.
— Она дальняя кузина Винса, — было первое, что сказал Драко. – Он мог жениться на ней.
— Мне жаль… — начал было Гарри, но Драко его удивил:
— А мне нет. Мы были идиотами, Поттер. Мы все трое, я, Винс и Грег. Мы получили, что заслуживаем.
Гарри решил, что Драко был не совсем честен, но так и не нашёл, что ответить на это. Он даже не был уверен, рад в конце концов тому, что спустился в Большой зал, или нет. Драко вот выглядел не очень-то счастливым. Когда Гарри увидел Гермиону и Рона и изъявил желание догнать их, Драко не сдвинулся с места; покачав головой, он стянул мантию – благо, народу уже почти не было, — и улыбнулся, хотя улыбка не коснулась его глаз.
— Иди, — сказал он.
Гарри помялся, но его друзья, о чем-то беседуя (Гермиона выглядела взволнованной и почти расстроенной) уже почти скрылись из виду, так что времени на выбор было так мало… И он пошёл за ними, чтобы сказать, что всё-таки был в Большом зале.
Но часть его мыслей всё равно оставалась с Драко.
========== XXV. Экспекто Патронум ==========
Комментарий к XXV. Экспекто Патронум
Дорогие читатели! Нет… друзья! Потому что каждый ваш комментарий я читаю с замирающим сердцем, и уже узнаю вас в ники и по аватаркам как родных :) Я жутко волнуюсь сейчас, но, в общем, это последняя глава. То есть, не совсем, потом будет еще небольшой эпилог, но именно как глава - да. Последняя. Эта история, этот самый большой фанфик, который мне когда-либо доводилось писать, подходит к концу. И я здесь, чтобы поблагодарить вас за каждый комментарий, вопрос, мнение, за все, что вы писали под каждой главой. За “ждунов”, за сопереживание, за любовь к фандому и к мальчикам.
Шлю самые теплые пожелания и благодарности вам. Спасибо ♥
Чтобы Драко начал появляться рядом с Гарри не только на уроках, но ещё и на переменах, потребовалось несколько дней уговоров, две пылкие ссоры и один раз, когда Гарри обхватил ладонями лицо Драко и шептал «пожалуйста» после каждого поцелуя. Против такого Драко устоять не мог, он закатил глаза, демонстративно фыркнул и как огромное одолжение сказал «ладно», но Гарри всё равно видел, как он прячет улыбку.
В нём определенно что-то поменялось после того солнечного утра в гриффиндорской спальне. Конечно, как Гарри всегда и осознавал, Малфой оставался Малфоем: он был упрямым, наглым и порой совершенно невыносимым, но когда однажды после завтрака он позволил Гарри взять себя под руку и втянуть в компанию Рона и Гермионы, стало ясно, что времена непоправимо изменились.
О своих отношениях они, конечно, не объявляли но окружающие всё равно догадывались. На них постоянно косились, Гарри слышал за спиной шепотки, порой содержащие достаточно неприятные эпитеты. Но когда Рон внезапно крикнул в ответ одному рослому слизеринцу с пятого курса: «Слышь, сам ты пидорас», — и снял с него двадцать баллов, Гарри вдруг понял, что всё это его ни капли не беспокоит.
— Знаете, — заявил Рон позднее в библиотеке, когда они готовились к последнему уроку трансфигурации перед экзаменами, — я как-то говорил Гарри про свое ощущение, будто я жду поезд, который никогда не придёт, и всё такое. – Гарри кивнул, Драко, сидящий с ним рядом, безмолвно поднял брови. Рон наморщился. – Теперь мне кажется, что я уже на поезде, который катится в совершенные ебеня, а я ничего не могу с этим поделать!
— Рон! – возмутилась Гермиона. – Что за выражения!
— Нет, ну ты сама посмотри! Мы сидим и готовимся к экзаменам с Малфоем!
Брови Драко поползли выше. Гарри под столом накрыл ладонью его колено и слегка сжал, но никакой бури не последовало.
— Вот тебе последние новости, Уизли, — только и сказал Драко, — я сижу в том же самом поезде, раз готовлюсь к экзаменам с… вами.
Гарри почувствовал, как тёплая ладонь легла сверху, и расслабился, позволяя Драко пропустить пальцы между своих. Придвинув к Рону учебник трансфигурации, Гермиона постучала пальцем по заголовку последней главы.
— Ты уже решил, в какое животное меня превратишь?
— Может быть, в… в…
Пока Рон был занят мыслительным процессом, Гарри вдруг подумал, что сам так и не решил, в кого может превратить Драко. Кроме того, что это вообще было непросто (Гарри понятия не имел, как его отец ухитрился стать анимагом уже к пятому курсу, в то время как он сам не мог разобраться с превращением человека на седьмом), сложно было выбрать зверя, который бы вообще подошел.
