«Так! Действовать строго по плану! Не расслабляться! Не расслабляться, я сказал! Нужно его куда-нибудь оттащить».
Но сначала завернуть голову в пакет. Чтобы не оставался след от вытекающей из нее слизи.
Помойка
Саша медленно, словно нехотя, поднялся. Несмотря на внутренние усилия, он выглядел растерянным. Ведь ему до этого никогда не приходилось убивать людей. Тем более мертвых.
«Так, пакет…»
Он вытащил из мусора черный дырявый пакет с ручками и натянул на голову мертвецу. Потом вспомнил, что ноги у парня оторваны, а значит «бывший» сможет оставить свой кровавый след в его истории. И тогда, возможно, набегут его друзья. На запах. Это следовало исправить, на что ушло еще два пакета.
Сойдет.
«Итак, голова упакована, – Саша начал повторять последовательность действий, чтобы ничего не забыть. – Ноги "обуты". Можно тащить. Только продукты и воду лучше сначала отнести к подъезду. Чтобы потом не терять время на возвращение. Вдруг что-то случится».
Соглашаясь со своим планом, он несколько раз кивнул, но внезапно остановился как вкопанный.
«Хотя стоп. А что это там у меня в подсобке?»
Действительно, Саша даже не проверил, что находилось в той комнатке. Где был придавлен «бывший».
Тяжелый совдеповский стеллаж упал парню прямо на колени и переломал их. Рухнул он так неудачно, что «бывший» не мог его сдвинуть или перевернуть.
Бедняга.
Пытался перегрызть себе ноги, но дотянуться до них зубами не каждому под силу. Даже «бывшему». Обрубки так и остались лежать здесь.
За стеллажом стояло несколько картонных коробок. Белый наполовину полный мешок. Швабра. Ломик…
«Ломик!»
… ведро. Упаковка минералки. Топор.
Саша не стал повторять это слово в своей голове дважды. Он быстро перепрыгнул через стеллаж и взял топор в руки. Старенький, на короткой видавшей виды ручке. Да и туповат. Но убивать зомби проще топором, чем куском кирпича.
День определенно становился все лучше и лучше.
***
После «убийства» в голове все стало как-то иначе. Саша постоянно терял нить своей главной мысли – как избавиться от трупа. Стоило сделать пару шагов, и он начинал думать о какой-то ерунде. Хотя о ней лучше было бы поразмышлять дома за рюмочкой коньяка.
Своей голове не прикажешь…
Просунув руки в ручки пакетов, Саша надел их на плечи, взял бутылки и двинулся к своему подъезду. В этот раз ноша была гораздо легче.
Собака лежала на месте.
Дверь закрыта.
Открыл. Осмотрелся внутри подъезда. Поставил пакеты внутрь. Закрыл.
«Теперь нужно вернуться, чтобы похоронить это…»
Двигался он медленно.
Солнце завернулось в тучи, и начинал моросить дождь. Поднимался ветер. Погода портилась. Ноябрь. Кругом брошенные автомобили, мусор, превращавшийся в грязь. Мертвецы, что ходят где-то поблизости.
Дойдя до магазина, Саша понял, что ни разу не оглянулся.
«Страх потерял? – спросил он себя, озираясь по сторонам. – Или думаешь, Этот один тут такой был?»
Вошел в магазин.
В помещении стало темно. И чернота, выползая из мрачных углов, тянулась к телу, лежавшему посередине комнаты. Саша посмотрел на него. Мертвее мертвого. Бывает и такое. Пора привыкать…
Аккуратно и основательно, он взял зомби за шкирку. Сделал вдох и потащил к выходу.
Это было несложное занятие. Гораздо труднее проламывать череп.
«Хотя если привыкнуть, да и при наличии топора…»
Открываясь, дверь почему-то скрипнула, но Саша не придал этому значения. Сейчас ему хотелось только одного – чтобы «прогулка» поскорее закончилась. Быстро сбежав по ступенькам, он потащил свою нетяжелую ношу в сторону мусорных контейнеров. Или «помойки», все так называли это место.
«Интересно, – подумалось ему, – а вот были бомжи, что постоянно у помойки околачивались. И скорее всего, они стали все "бывшими". Или их просто съели. Ну они ведь у нас самые незащищенные, но проспиртованные слои населения… Вернулись ли они на помойку или у них там какие-то другие инстинкты сработали?»
«Может быть, двинулись по дорогим магазинам одежды и алкоголя? – пошутил он сам с собой. – Ну, чтобы хоть после смерти получить то, что им обещало государство».
Саша и не заметил, как преодолел половину пути.
Слева, за рядом припаркованных машин, расположилась детская площадка. Металлическая горка с тремя спусками. Качели. Песочница. И еще рядом такие штуки, металлические столбы, на них натягивают веревки и вешают сушиться стираное белье.
«Бельевые столбы? – подумал он про себя. – Может быть, так они называются? Неужели кто-то до сих пор этим пользуется? Хотя сейчас уже точно нет…»
До помойки – семи мусорных контейнеров, огороженных бетонными плитами, оставалось метров двадцать. Длинный дом, тот, в котором находился магазин, закончился, и справа открылся свободный от застройки участок. Там стояла пара гаражей, вились три тропинки, и догнивала сломанная лавочка у песочницы. А дальше снова жилые дома.
То есть нежилые.
Раньше. Перед контейнерами всегда была грязь. Видимо, люди натаптывали. Или мусоровоз своими колесами. Но он больше здесь не появится.
Саша остановился в десятке шагов от помойки. Осмотрелся.
«Вроде бы чисто».
Опустил свою ношу на землю. Пошел вперед. Обошел бетонное ограждение. Когда-то в доме за ним находился магазин автозапчастей. Однажды Саша даже покупал там машинное масло. Кстати, вышло дешевле, чем в остальных.
«Какая теперь разница?»
К счастью, никого из неживых поблизости не оказалось. У Саши в сотый раз за этот длинный день заколотилось сердце.
От радости. Еда и вода дома есть. Никого… опасного не встретил. Первая вылазка почти удалась. Осталось вернуться.
Поднимайся наверх
Быстро закинув в полупустой контейнер тело, Саша почему-то не ушел сразу, а остановился и взглянул на «бывшего».
– Обычный человек, – сказал он шепотом. – Ты. Такой же, пожалуй, как и я. Только непонятно, кому из нас повезло больше?
По привычке Саша оглянулся и, не обнаружив опасности, продолжил:
– Иногда мне кажется, что повезло все же тебе. Удача улыбнулась. Потому что мы, живые, уже не на Земле. Хотя никуда не улетали. Да.
Он сделал паузу, задумавшись:
– Ты и не знаешь, чего хотел в последние часы своей… нежизни. Но, если бог, – Саша скривил лицо, – и все, что должно присутствовать при нем, существует. То сейчас ты снова должен обрести себя. После второй смерти. Или после смерти смертей. Или искупления. Не знаю! Ведь, если бог есть, то все это было не просто так, понимаешь?
Саша снова осмотрелся, а потом с вызовом посмотрел на черный пакет, надетый на голову мертвеца.
– Может быть, мы все сейчас находимся на каком-то новом этаже ада? И после смерти попадаем куда-то в иное место? Если так, то, как бы это ни прозвучало… я вызвал тебе лифт из преисподней. Поднимайся наверх.
Повторив про себя последние слова, Саша в очередной раз оглянулся и со всех ног помчался домой. Он срезал дорогу по тропинке у детской площадки. Вбежал в подъезд. Взял сумки и стал подниматься.
Постучал в дверь.
Через три секунды она отворилась. Вошел. В свою маленькую квартирку, что еще светилась жизнью в этом угасшем мире…
Выкладывая еду из пакетов, Саша вздрогнул. Замер. Вспомнил.
Когда он возвращался.
Возле подъезда.
Дохлой собаки уже не было.
***
– Знаешь, «бывшие» какие-то не такие, как мы их всегда представляли.
Саша не спеша ел тушенку прямо из жестяной банки. Они с женой сидели за столиком на кухне. Сынишка уже поужинал и играл в зале. Бесшумно. Без смеха и криков. Как будто его и не было вовсе.
– Ты все про свою собаку?
Он ответил с видом героя провалившегося в прокате боевика:
– Ну, это не моя собака, но да, речь о псине. Дохлой раздавленной псине!
– Какой ты храбрый! – подыграла ему жена.
– Да, детка, я суров!
