Прямо. Напротив его дома стояла такая же типичная пятиэтажка из красного кирпича. Почти все окна на первом этаже оказались разбиты.

Почему? В них кто-то забирался или наоборот пытался выбраться? Слева еще один такой же дом. За ним перекресток. Но идти нужно направо.

«Так, прежде чем выходить, – сказал он про себя, – нужно оценить все препятствия».

Дом, в котором жил Саша, и пункт его назначения разделяла стихийная парковка. Первые пять машин стояли в ряд у подъезда. Еще восемь или больше брошены у самого магазина. Между ними находился кусочек огороженной металлической оградкой «зеленой зоны». Сейчас этот клочок земли был завален мусором и опавшими листьями. Он выглядел таким же серым и безжизненным, как и все вокруг.

Когда Саша пойдет к магазину, машины окажутся по левую руку. Справа за его домом покажется асфальт одной из основных автодорог города. Да, окна квартиры, в которой он жил, выходили прямо на проезжую часть. Ни капли свежего воздуха, зато сдавали за недорого…

Стоит пройти немного вперед, и слева станет видна детская площадка и проезд еще к нескольким домам. Пять-семь шагов прямо, и он будет у крыльца магазина. В принципе, все просматривается даже отсюда. Вот только как действовать? Идти спокойно или бежать?

Бег. Минусы: шум, сложно разглядеть «бывших». Плюсы: позволяет быстро оказаться в нужном месте.

Шаг. Минусы: зомби могут успеть заметить. Плюсы: отсутствие шума, возможность оглядеться и спрятаться.

«Лучше идти», – решил Саша и распахнул дверь.

Медленно сделал шаг вперед и наступил на ковер из гниющих листьев. Под ногами захлюпало.

На пару метров отошел от подъезда.

«Странно, – заметил он. – Никого. Безжизненно. Даже птиц нет. Что с ними-то могло случиться? Неужели люди и их смогли «покусать»? Какой-то бре…»

Движение слева!

Сердце, словно, до этого момента лежавшее в груди мертвым, сорвалось с места. Саша почувствовал настоящую боль внутри. Глаза затянула красная пелена, не скрывавшая только Это.

Собака.

«Ух, псинища! – пропищал в голове голосок».

У Саши задрожали руки, а колени начали буквально стучать друг о друга.

В прошлом, когда мир еще выглядел подвластным людям, то, что стояло перед ним, было собакой. Среднего размера. Не крупная, не маленькая. По родословной, вероятно, дворняга.

Но сейчас этот пес сильно изменился.

В корне. Серая с черным, густая длинная шерсть облезла на боках и открыла бугристые сочащиеся гнойники. Морда сильно вытянулась вперед, и пасть теперь, наверное, стала сантиметров тридцать-сорок в длину. Много родных зубов выпало, вместо них торчали странные черно-грязные… штуки. Неровные, похожие на осколки камней. Правый глаз был выбит, а обрубки задних лап влачились по земле.

Незнакомая злость слабо, но старалась выдавить заполнивший его страх. Твердая решимость убить, хотя бы одну из этих тварей, начинала разжигать его еще ни разу не горевший костер. Но с дрожью это пока помогало слабо.

Тварь, повернув голову набок, достаточно шустро ползла к Саше.

А он замер.

Бежать? Куда? Домой или в магазин?

Или не бежать.

Внутри Саша почувствовал нарастающий жар. Его трясло. Он просто не мог решить, что делать. Поэтому и стоял. Ждал, как развернутся события.

Хотя тут все было понятно. Тварь добирается до него. Набрасывается. Убивает. Ест. И у псины наступает тихий час.

Нет, так не пойдет.

Когда тварь подползла уже совсем близко, и до Саши оставался какой-нибудь метр, он начал медленно отступать назад. «Бывшая» собака злобно забулькала и пролила из пасти кровавой слюны. Мощные, кривые лапы ловко тащили прогнившее тело в сторону человека.

Саша резко остановился.

Сделал большой шаг вперед.

Хрясь!

От удара его ноги у твари хрустнула челюсть, а сама она повалилась набок. Не теряя времени, Саша прыгнул на псину. Он обрушил на нее весь свой вес, буквально вдавив в землю обеими ногами. Из собачьей глотки брызнула кровь, и она снова начала издавать булькающие звуки.

Не хотела умирать.

С размаху Саша вогнал нож ей в мозг через последний зрячий глаз. А именно через левый.

И все закончилось.

«Надо вытащить нож», – подсказал он себе, медленно отступая назад от тела.

Возвращаться к псине не хотелось и, резко развернувшись, Саша быстро зашагал к магазину.

А вокруг никого.

Как оказалось, страх мог не только сковывать тело и мысли. Если «употреблять» его в больших порциях – он очищает голову от всего лишнего. Благодаря этому мозг занимается тем, для чего предназначен. Думает. Ищет способы решения того, что не решаемо. И не зная того сам, находит внутри себя то, что найти казалось бы нельзя. Теперь все, что он нашел, хранилось в его голове. Ждало, когда им воспользуются.

Разумеется, таким багажом можно обзавестись только, если бояться достаточно долго.

Страх подготавливает. Заставляет разрабатывать и носить с собой в голове необходимые «заготовки». На всякие случаи. Как сейчас, четкая и продуманная последовательность действий. Никакой жалости. Никаких вторых шансов.

Саша, конечно, не думал об этом «прямо так». Но он смог почувствовать, что сделал все правильно и быстро, потому что был готов. Жить.

Саша чувствовал себя хорошо.

Полегчало.

В теле пульсировала кровь, и сердце не сбавляло ритм. Саша думал быстро. И только по делу. Страх развернул перед ним новое полотно будущего, после чего моторчик в его груди начал работать спокойнее.

«Это был всего лишь полудохлый пес. Не я убил его. Он убил себя, напав на меня. Я бы не справился с ним в любой другой ситуации. Точнее, вряд ли. Нож стоило забрать».

Саша вдруг понял, что стоит перед высоким металлическим крыльцом магазина.

Дошел.

Дверь была приоткрыта.

***

Это уже четвертая дверь за последние полчаса. Или сколько там прошло времени?

Нет, он не обсчитался. В квартире две двери. Одна в подъезде. И четвертая – вот.

ПВХ. Белая. Половину ее занимает стекло, ниже длинная ручка. Такие ставили почти во всех дворовых магазинах.

Дверь приоткрыта.

Под нее что-то подложили? Видимо…

Саша оглянулся. Пусто в городе. Тихо.

В некоторых машинах открыты двери, разбиты стекла. Одна даже когда-то наехала на бордюр и сорвала бампер. Чинить его не придется.

«Интересно, а хоть какая-нибудь из них заведется? – спросил он сам себя. – Три месяца прошло, аккумулятор в любом случае должен разрядиться».

Саша встал на первую ступеньку. Хлюпнула грязь.

Семь ступенек наверх.

Хлюп-хлюп-хлюп.

Остановился. Огляделся.

Внутри он был сосредоточен. Максимально, как только возможно. Это немного помогало с дрожью. Несмотря на последние его решительные действия, она колотила тело так, что руки соскакивали с перил на крыльце.

Застыв на секунду на третьей ступеньке, Саша снова оглянулся по сторонам. На всякий случай. Затем одним прыжком перескочил оставшиеся четыре ступени и оказался на площадке перед дверью в магазин.

За стеклом чернота. Не темнота. Чернота. Саше в последнее время все виделось в неестественных черных тонах.

Заморосил дождь.

Возле двери лежала половина белого кирпича с неровным куском не отвалившегося цемента.

Взял кирпич в руки. Ощутил его тяжесть, которая могла бы добавить чуточку уверенности в себе, но почему-то этого не произошло.

«Ни черта не видно», – пробормотал он почти вслух.

Стекло было грязным. Три месяца пыль оседала на него.

«Протереть или лучше приоткрыть дверь? – сам у себя спросил Саша. – Если начать стирать грязь, и внутри кто-то окажется, то будет проще убежать. А если приоткрыть, то он может наброситься сразу. С другой стороны, все равно там темно, и я ничего не увижу».

Саша прислонил ухо к двери и прислушался.

Тишина. Это значит – никого?

«Неприятно. И это от того, что везде в последнее время было тихо? Потому что все умерли. А вот это уже, действительно, неприятно, – в нерешительности он мялся у двери. – Неважно! О чем я сейчас думаю!»