– С-начала у м-меня попадал-ли пат-р-оны, че-е-рт! Я брос-с-ился их с-собираать, и пока с-собир-рал, эта тваарь, ох блин! Как больно жжет! Ух!

– Жжет, но ты терпи! – спокойно ответил Макс, посмотрев на брата. Троша уселся рядом и с широкими глазами наблюдал за диалогом старших братьев.

– Да терплю, я терплю, ой, терплю! Все норм. Короче, пока я эти чертовы патроны собирал, орел подобрался ко мне о-о-чень бл-и-зко. Но я ослепил эту огромную курицу своим фонарем. Тот немного отпрянул. Я в тот момент как раз успел зарядить проклятую обойму и выстрелил. Честно, сам не понял сразу куда. Понимаете, чисто интуитивно: «Пух!». Еще я зажмурился, как назло. А когда открыл глаза, то увидел гигантскую разъяренную птицу. Она летела прямо на меня, понимаете?! Даже не летела, а падала, потому что там для нее узковато. И когти свои страшные вперед выставила!

– Ужас! – выпалил Макс.

– Ой, как страшно! – вторил ему Троша и прикрыл рот двумя ладошками.

– Не то слово, страшно, Трошик! – Никос окинул младшего братишку беглым взглядом. – Видел бы ты, как я испугался, ведь орел был очень-очень близко и вот-вот он меня схватит! Я опешил и упал назад, и отползая, вновь попытался выстрелить, но в этот раз пистолет меня подвел, – на этом слове Никос нахмурился.

– Заклинило! – догадался Макс, забинтовывая обработанную рану.

– В самый неподходящий момент, черт подери! Ой! Троше не стоит слушать такие ругательства.

– Ничего, я и не такое слышал, – тихо произнес младший братишка, хитро улыбаясь.

– Ну…эхх – протянул Макс как-то неуклюже, но так ничего и не смог сказать.

А Никос продолжил, словно ничего не заметил.

– Короче! Орел в этот момент меня и ранил. Вонзил свой коготь мне в правую ногу, которую я не успел убрать с линии атаки этой… пташки. Вы должны бы услышать мой вопль, – усмехнулся Никос и тут же сделал кислую мину.

– Вопль-то мы услышали! – подтвердил Макс повышенным голосом. – Да так услышали, что я уже было, ринулся тебя спасать. А что было дальше?

– Ну да, я сумел выстрелить во второй раз, оружие, наконец-то меня не подвело, и я попал куда надо. Тогда я не понимал, что истекаю кровью. Все произошло так…стремительно. Я действовал инстинктивно, орел тем более. Передо мной была лишь тьма, которую озаряло мельтешение моего фонаря и расстояние между мной и хищником, которое сокращалось с каждым мгновением. Птица задергалась и завопила. Кажется, я угодил в крыло, но точно не уверен. Да мне было и неважно, главное выбраться живым из передряги. Орел тут же начал в бешенстве размахивать своими крылищами, а они у него ого-го! Я не успел от них как-то уклониться, и в тот момент я осознал, что мою правую ногу разрывает боль. Осознал и грохнулся на живот, перевернувшись в воздухе. Да, с такой силой орел меня ударил своими опахалами. Видите, еще фонарь разбил!

– Блин, и правда, разбил, сразу не заметил! – охнул Макс. – Ну и тварюга этот орел!

– Плохая птица! Надо ее убить и зажарить! – разорвался вдруг от негодования Трошик. Он даже сжал кулачки и встал на ноги, нахмурив брови. Казалось, что вот-вот сорвется мстить за старшего брата.

– Ахах! А ты полон решимости, храбрый братишка! – улыбнулся Никос и потрепал Трофима по голове.

Никос в который раз ощутил, что они одно целое и готовы встать друг за друга горой. Пока так есть, все беды им не страшны. И не хотелось думать, чтобы все стало иначе. Никос сразу же отогнал подобные мысли. Плохие мысли. Нельзя думать о плохом, его и так хватало. Потому Никос вернулся из раздумий в реальность.

– Слышь, Никос! Может, сходим, проверим, что там с этой крылатой зверюгой? Надо проверить сдохла она или нет. И если нет, то мы ее добьем, думаю, вместе справимся! – предложил Макс, готовясь уже схватиться за оружие на поясе. Он всегда носил с собой острый охотничий нож, который достался ему отца. Нож висел у него на поясе в прочном кожаном чехле.

– Нет! – резко выкрикнул Никос, дернувшись всем телом. – Мы туда не пойдем, Макс! Лучше поскорее убираться отсюда. Я не знаю насколько сильно ранил того орла – он, может быть, уже мертв, а может, затаился в темноте, понимаешь? И еще – не забывай про ами, который его подпитывает! Подумай хорошенько об этом, Макс! Я знаю, что говорю, потому что сам с ними сталкивался намного чаще, чем ты, уж прости. Такого опыта и врагу не пожелаешь. – Никос нахмурился и посмотрел в чистые голубые глаза среднего брата.

Макс, в свою очередь, вгляделся в карие глаза Никоса и его огонь внутри начал утихать. Старший брат был прав, как никогда. На то он и старший. На то он и ходил в дозор и поиск. Опыта у него точно было намного больше. Просто Никос чаще выбирался за пределы убежища, а потому больше где был и больше знал и видел, чем он и тем более Троша.

– Хорошо, ты прав. Птицу не слышно, ну и бог с ней. Лучше не лезть на рожон и уходить.

– Вот это правильный ход мыслей! – обрадовался Никос.

– Да, но у тебя нога и нельзя уходить прямо сейчас! – воскликнул Макс, указав на забинтованную правую ногу Никоса.

– И то верно. Хорошо, тогда ждем еще полчаса и выдвигаемся. Соберите, пока вещи, пожалуйста, а я тут посижу. Эх…

***

Вскоре братья вновь двинулись в путь. Никос немного прихрамывал. Он сказал братьям, что с ним все в порядке, чтоб не беспокоились. На самом деле Никос чувствовал себя неважно: нога ныла при каждом шаге, его немного подташнивало, и временами болела голова. Но все это было терпимо.

Где-то спустя час их возобновленного путешествия в юго-восточном направлении моста «УТ 1059-УТ 1060», братья заметили дым на западе. Они остановились и пригляделись. Да, дым поднимался на западе, где-то по ту сторону юго-западной ветки. Там и было одно из Убежищ, о которых говорил Никос утром. Он снова оказался прав.

Ребята безмолвно наблюдали, как черный дым поднимается из густого бескрайнего леса, а внутри у них было так, будто кто-то уронил что-то тяжёлое прямо в живот. И эта неприятная тяжесть давила на волю и все то, что не позволяет человеку развалиться на части. Так они стояли, опершись о железный поручень, нагретый солнцем, и вспоминали о своем погибшем доме, жителях, знакомых лицах, маме. 

На них вновь нахлынуло мерзкое ощущение подавленности и беспомощности. Но, самое ужасное – чувство безысходности. С этим чувством было очень сложно справиться и пересилить его. Оно было противным и тянущим на дно как трясина и накрывающим как волна. От него было невозможно спрятаться, потому что безысходность забирается в самую душу и не покидает ее пока, не перестанешь об этом думать. Это так сложно сделать в мире, где все так сложно и страшно, и ты совершенно не знаешь, что делать дальше. Очень трудно справиться с собой. Это ощущение казалось таким же неизбежным, как наступление темноты, как нападения разъяренных ами из леса, как смерть твоих близких.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.