И когда я вернулся, то весь дом был погружен в темноту, я даже подумал, что нам отключили свет. Но проверив, я убедился в обратном. Более того, я даже нашел тебя на диване, где ты сидел почти что неподвижно.

— Мик? — я улыбнулся и подошел к тебе, присаживаясь рядом. Только тогда у меня не было и намека на улыбку. — Эй, ты чего? — я повернул к себе твое лицо и увиденное мало понравилось мне. Я тоже не люблю видеть тебя таким, детка.

— Не трогай меня, — ты отбросил мою руку и отпустил глаза. — Где ты, блядь, был вообще? Я звонил тебе!

— Я… Мобильник сдох. Господи, да что случилось-то?

— Что случилось? Ты был нужен мне! Моя мама… — ты поморщился и посмотрел на меня. — Она возомнила себя ебаной птицей, — ты усмехнулся, но тут же закрыл лицо руками. — Ты был нужен мне, а тебя просто не было и…

— Я здесь, ладно? С тобой все хорошо, — я прижал тебя к себе и тут же почувствовал, как ты вцепился в мои плечи и чуть слышно шмыгнул носом. Я впервые тогда видел тебя таким, но запомнил навсегда.

Я буду стараться делать всё, чтобы тебе больше не было грустно: будь то какой драматический фильм или Мэнди с её длиннющим языком — я смогу сделать это лучше. И, честно, попытаюсь не быть тем, кто сделает тебе больно в очередной раз.

Я сделаю это, потому что люблю тебя сильнее всего. Я сделаю для этого всё, лишь бы не видеть тебя больше таким грустным, Мик.

========== rude ==========

Многие вряд ли бы поняли это, но мне всегда нравилась в тебе эта грубость. Это так сильно раздражает, но так возбуждает… теперь понятно, почему наши ссоры, в которых ты сучишься, заканчиваются одним и тем же. Может, поэтому мне и нравится в тебе это.

Мне нравится, что ты запросто, даже не задумываясь, можешь послать незнакомца нахуй и обозвать его конченным выблядком только за то, что тот лишь задел тебя плечом. Хотя, признаюсь, мне частенько не по себе, если ты говоришь такое кому-то кто больше и сильнее меня, потому что если что-то пойдет не так, то он, вероятно, вырубит нас обоих.

Зато я люблю, когда ты груб со мной. Я люблю то, к чему все это приводит, ты и сам это знаешь. Ты всегда пытаешься разозлить меня, а я всегда — абсолютно всегда — ведусь на это. Я помню, как ты один раз назвал меня ебучим ссыклом, и в итоге мы разнесли всю кухню и не только из-за того, что мы подрались там… Да уж, было эпично.

Но я ненавижу, когда ты делаешь это специально. Специально называешь меня безмозглым куском дерьма или тупым хуем, чтобы в итоге мы немного потрепали друг друга, а после я жестко выебал тебя там, где только придется. Ты похоже, Микки, страдаешь мазохизмом, иначе я не знаю, что это за хуйня. Но считай, что все в порядке и я не жалуюсь, пока мне это не надоест… Мне не надоест.

Еще бывают моменты, когда я вынуждаю тебя быть грубым со мной. Конечно, я не специально веду себя, как последний гандон, но такое случается. И я готов поклясться, что такое дерьмо случается лишь тогда, когда кто-то из нас ревнует. Только вот разницы особой в этих ссорах нет — в конце я всегда либо ублюдок, которому насрать на всех, кроме себя, либо мудак, который нихуя не видит вокруг. Я говорил как ненавижу это, но я также старался, чтобы больше в наших отношениях не было этой тупой ревности… но это происходит, как бы я ни пытался.

— Иди в пизду! Я не слепой, ладно? В отличии от тебя, ты, ебучий мудила! — ты тогда нервно ходил по комнате, смотря на меня так, словно хочешь отгрызть мне голову.

— Я его даже не трогал, Микки! Ты можешь просто успокоиться, и мы поговорим? Пожалуйста?

— Наговорился, спасибо, блядь! Хватит пиздеть, у тебя это нихуя не получается, и это бесит просто ахуеть как… Если ты заебался со мной, то я могу свалить отсюда нахер, ясно?! Только не нужно сейчас врать и вести себя, как конченный гандон!..

— Я не… Я не вру тебе, господи! Почему ты не слушаешь?

— Этот мелкий ушлепок пытался…

— Да плевать мне на него!.. Ясно?! Мне поебать на него, я видел его впервые, и я был пьян, так что ты не имеешь права…

— Я не имею?! — ты с круглыми глазами смотрел на меня, пока не заговорил снова: — Знаешь, лучше бы мне пока пойти к себе, ладно? Это ничем хорошим точно не…

— Блядь, Микки!.. Мне плевать, что ты зол на меня, но никуда ты не уйдешь, — поэтому я спрятал тогда ключи, а ты матерился на весь дом, сообщая всем соседям, какая я тупоголовая блядь.

Мне было плевать. Мне всегда будет плевать, как ты назовешь меня, куда пошлешь или зачем пошлешь… мне все равно, Микки. Ведь в итоге — всегда — ты остаешься, и поэтому ты совсем не думаешь так, как говоришь. Так что я без труда пойму, что «опять твоя тупая рожа» означает, что тебе нравится мое лицо, а «какой же ты отмороженный» — это твой странный способ сказать мне, что я милый.

Также я точно знаю, что твое «как же я ненавижу тебя иногда» — это своеобразное «я люблю тебя». Но ничего, Мик. Я все пойму… потому что я тоже люблю тебя, идиот.

========== embarrassment ==========

Ты не представляешь, как я обожаю тебя смущающегося из-за всякой ерунды. Буквально из-за всякой — будь то глупый комплимент или моя рука, что лежит на твоей коленке.

Мне нравится, как ты краснеешь и тупо смотришь перед собой, когда происходит что-то подобное. Мне нравится даже то, как ты можешь вскочить с места и, обозвав меня идиотом, спрятаться в комнате, чтобы я не видел твою пылающую мордашку… Ладно, прости, но ты правда мило реагируешь на все это, Мик.

К примеру, я помню самый первый раз, когда это произошло. И боже, это не была какая-то романтическая херня, нет. Я просто сказал, что у тебя клевая задница, вот и все. Тогда мы только начали встречаться (я пытаюсь избегать такого звания, как «дружок по траху», так что… да, встречались).

— Я… — именно, я так тяжело дышал тогда, что еле мог выговорить предложение с первого раза, — я должен сказать, что… — да, все было настолько плохо, но знаешь, сложно говорить и делать с тобою всякое — это отвлекает, — … у тебя действительно ахуенная задница, Мик, — я до сих пор помню, что рассмеялся как ненормальный, чтобы скрыть свое волнение.

— … П-пошел ты, — ты так тихо сказал это, что я еле расслышал, но я видел, как ты спрятал собственное лицо в подушке. Тогда то я и понял, что не все твое «иди нахуй» означает одно и тоже… иногда ты просто слишком смущен, чтобы ответить мне, при этом не оскорбляя.

Хотя, иногда ты можешь просто промолчать, и это выглядит не менее очаровательно, я клянусь.

Одним вечером у нас отключили весь свет, потому что мы не заплатили за электричество — просто-напросто не успели, так что отложили это на завтра. Тогда нам пришлось зажечь те херовые свечи, которые пролежали в шкафчике, наверное, лет сто. Но было романтично, если уж по-честному… Нет, даже не так, было просто… уютно, спокойно. И правда… такая тишина тогда стояла во всем доме, это было действительно успокаивающе.

Еще я помню, что нам было нечем заняться и мы провели почти весь вечер, разговаривая о моей семье. Ты с интересом слушал меня, пока лежал рядом, положив свои ноги мне на колени, а голову на ручку дивана. Но на середине рассказа ты уже начал засыпать, что я, конечно же, заметил и улыбнулся. Ты так чудесно выглядишь при свечах, ты бы только видел себя.

Я мягко убрал твои ноги с меня, вставая с дивана, а после, встав на колени, склонился к твоему лицу, разглядывая. И ты проснулся, как только я чуть коснулся тебя. Тогда ты пододвинулся, приглашая лечь рядом, что я и сделал, а потом снова закрыл глаза, пытаясь уснуть, пока я продолжал таращиться.

— Мик, ты… ты очень красивый, знаешь? — я чуть усмехнулся, глядя, как ты резко открыл глаза и глянул на меня… мне кажется, ты никогда не привыкнешь к подобному. — Это просто пиздец, — я чуть рассмеялся и кивнул тебе, когда ты нахмурился, будто не веря, что я говорю это тебе.

А потом ты хотел что-то сказать, но в итоге промолчал и, прикрыв глаза, уткнулся лицом мне в грудь. И я точно чувствовал твою улыбку кожей, честное слово.