– Гхм-гхм, молодые люди! Я, конечно, не против любви и других развлечений, но не могли бы вы заниматься этим у себя дома? – раздался приглушенный женский голос прямо возле лифта.

 Незнакомка заставила меня вздрогнуть и оторваться от парня, который всё еще крепко держал меня в своих объятиях и теперь нежно целовал в висок.

 В раскрытых дверях стояла женщина с двумя пакетами в руках и мило улыбалась. Красивая... Темные волнистые волосы рассыпались по плечам, а голубые глаза светятся в странной радости. Божечки, как же стыдно! Как мы так быстро доехали до первого этажа?

– Извините… – пискнула я, зардевшись и выбежав из кабины.

 Шилов, что-то сказав женщине, последовал за мной и резко обнял, когда я уже хотела выбежать на улицу.

 Что-то слишком много объятий для сегодняшнего дня…

– Эй, Ксюшка, ну ты чего? – улыбаясь мне в макушку прошептал парень, теснее прижимая к себе.

 И вот как я могу отказать ему в чем-либо. Он же просто не оставляет мне выбора, заставляя влюбляться в себя ещё сильнее!

– Я чего? Да я теперь красная, как самая спелая помидорка! – выдавила я из себя, сквозь невероятное смущение.

– А я люблю помидоры… – шёпотом заметил он, и теснее прижал к себе.

 Боже, этот парень скоро сведёт меня с ума!

– Шилов, я говорила тебе, что ты невозможен? – с улыбкой проговорила я в грудь парня, все еще прокручивая в голове его ответ про помидоры. Неужели это было признание в любви?!

– Не припоминаю, но теперь буду знать, – рассмеялся он и провел своими ладонями по моей спине и оголенным плечам.

 Прикосновения обжигают, а румянец с щек медленно, но верно, перешёл на уши. Это не честно! Почему я вечно краснею, а он нет?

 Но несмотря на все мои гневные речи, я бы и до утра могла стоять с ним в обнимку. Мне не нужны его поцелуи, мне нужны лишь эти небольшие объятия, способные наполнить моё сердце счастьем и теплотой. Это же так приятно, когда обнимаешь человека и чувствуешь отдачу с его стороны, чувствуешь лишь его присутствие и уже расплываешься в самой счастливой улыбке.

 Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Вот и у нас все закончилось довольно быстро, стоило мне почувствовать вибрацию телефона в сумочке.

 Васильев… Видимо уже ждёт меня у подъезда и теперь мне пора бежать, о чем я, нехотя, и заявила рядом стоящему парню.

– Ладно, иди уже. Но чтобы к десяти часам была дома и знай… – Парень сделал паузу, отодвинул меня от себя и ткнул своим указательным пальцем мне прямо в кончик моего носа, – я слежу за тобой.

 Рассмеявшись и, хоть и смущаясь, но всё же поцеловав парня в гладко выбритую щеку, я выбежала на улицу, даже не подозревая, что насчёт слежки парень был серьёзен.

                                      Кирилл.

 Невероятно, её губы самые сладкие из всех, что я когда-либо пробовал. Никогда не любил целовать Кирсанову в губы, когда на них была помада. Но губы Лебедевой – это чистый мед с запахом цветов, нежность которого обволакивает и заставляет просить ещё и ещё. Я больше не смогу без неё. Она нужна мне, как воздух, как вода, как жизнь…

 Она отговаривала меня, говорила идти домой, но я не мог без нее. Пока она общалась с библиотекарем, я понял для себя одну главную вещь: я люблю и это уже не исправить. Но понял я это не сам.

 Горохов выловил меня в школьном коридоре, когда я уныло листал в телефоне ленту новостей и не мог дождаться свою Ведьмочку, то и дело поглядывая на дверь.

– Здорово, Кирюх. А ты чего это здесь? – как обычно весело и бодренько протянул парень, хлопая меня по плечу. Сегодня он вообще не должен был приходить в школу, ведь у него диспансеризация и преподаватели все уши этим прожужжали. Где Горохов, где Горохов?!

– Да вот, Лебедеву караулю. А ты зачем пришел? – как можно более отстраненно ответил я.

– Маринку встретить хотел. В этом мы с тобой похожи…

– В чем? В том, что ждем вечно опаздывающих девчонок? – с усмешкой протянул я, разглядывая парня.

– В том, что оба любим.

 Парень испытывающе смотрел на меня, пока я пытался понять, о чем он говорит. Какое любим? Кого? Я Лебедеву? Нет, не может такого быть…

– Знаешь, что для меня значит любовь? – но видя мой полный непонимания взгляд, парень лишь улыбнулся и продолжил: – Любовь – это когда у тебя загораются глаза при одном лишь взгляде на нее, когда тебя бросает в дрожь при одном лишь ее прикосновении и когда ты хочешь целовать ее без остановки, абсолютно забывая о дыхании. Ты любишь, Кирилл, и это видно…

 Но я не смог ему ничего ответить. Парень лишь вновь похлопал меня по плечу и направился к быстро бегущей ему на встречу Марине, поймал в воздухе и быстро чмокнул в губы, пока она расплывалась в улыбке и хохотала, заставляя школьников оборачиваться на них.

 Люблю значит…

 Он оказался прав. Я влюбился. Влюбился по уши и больше не хочу это скрывать. И не важно, что еще утром я считал, что смогу игнорировать эти чувства, что смогу легко бросить ее, не заботясь о ней. Мне нужно открыть ей свое сердце, чтобы и она сделала тоже самое. Я докажу ей, что достоин ее хрупкой любви, что смогу уберечь, защитить…

 Сегодня я решил окончательно порвать с Кирсановой. Она писала мне весь день, допытывала, почему она хуже Лебедевой, а я молчал и игнорировал ее. Но когда она в конец достала меня своими сообщениями, я не выдержал и назначил встречу.

 Как всегда, она выглядит роскошно. Идеально выпрямленные черные волосы, броский макияж, от которого начинает немного рябить в глазах, короткое бардовое платьице и небольшая сумочка, висящая на плече девушки. Мне кажется или она приняла нашу встречу за свидание?

– Кирюш, ну чего ты так долго? Я же весь день ждала, пока ты меня позовешь прогуляться. – Девушка надула губы и сложила руки на груди, лукаво рассматривая мой неподобающий ей вид.

 Простые джинсы, кроссовки, черная футболка и невзрачная кожанка. Ничего необычного. Но, видимо, девушка ожидала немного другого.

– Мы останемся здесь и поговорим. Только давай присядем на ближайшую лавочку, – резко ответил я, давай ей понять, что игривого настроения она от меня не дождется.

 Полнейшая тишина… Даже шелеста листьев не слышно, как назло! Эта неловкая тишина убивает и заставляет меня начать свою подготовленную речь.

– Полин, помнишь наш договор в начале отношений? – спросил я, видя, как девушка нервно закусывает губу. – Мы договорились, что разойдемся сразу же, как этого захочет один из нас. И… Я думаю, что нам пора заканчивать наши недо-отношения…

 Девушка долго и упрямо смотрела на меня, то и дело царапая ноготками кожаную сумочку. Что-то мне уже страшно становится. Она же не выцарапает мне этими ярко-красными ногтями глаза?

– Я не давал тебе никаких гарантий и сразу объявил о том, что ничего серьезного у нас не получится. Мы спали и нам обоим было хорошо, но… Ты хорошая девушка и заслуживаешь лучшего…

– Я поняла, Кирилл…

 Девушка одернула подол платья и встала со скамьи, немного пошатываясь и бледнея. Если бы можно было убить одним лишь взглядом, то я был бы уже мертв. Она злилась и вымещала всю свою злость на несчастной сумочке, которой сегодня явно не повезло. Но так и не сказав ни слова она ушла и ни разу не обернулась.

 Друзьями нам точно не стать, поэтому, надеюсь, она больше не вернется в мою жизнь, а если и сделает это, то к ней не вернусь уже я. Я просто не смогу быть с кем-то кроме Ксеньки. Она та, которую я впервые полюбил, а я однолюб. Сто процентов…

– Это была та самая Ксюша? – задала вопрос мама, стоящая рядом со мной в лифте.

 Именно эта неугомонная женщина застала нас с Лебедевой в лифте и теперь нудит мне над ухом пару минут. Мне не стыдно, как бы странно это не звучало. Я не хочу скрывать свои чувства к той, которую люблю и уж тем более не буду стыдиться этой любви, даже если это родная мать.