Скарлетт спустилась в гостиную и увидела, как пришла Шэрон с двумя большими пакетами.

– Скарлетт, рада видеть. Ты не забыла поздравить родных?

Она с ужасом вспомнила, что из-за всей этой суеты не успела позвонить родителям.

– Нет, дайте минуту. Я вернусь и всё расскажу.

Скарлетт поднялась наверх, включив голографон.

– Скар, привет! – сказал жизнерадостный голос. Папа.

– Привет, я хочу вас поблагодарить. И поздравить с праздником.

– А ты не отмечаешь?

– В Англии нет такого праздника.

– Ну и ладно, не попробуют они вкуснейшую индейку!

Скарлетт засмеялась: папа всегда любил шутить.

– Мистер Симмонс сказал, что приготовит мне яблочный пирог.

– Он ни капли не будет похож на мамин.

– Тут я не могу спорить, мама — лучший повар в мире. Передавай привет всем, в том числе и Чаку.

– Хорошо, мужайся.

Она улыбнулась и завершила вызов, но вспомнила, о чем хотела поговорить с Шэрон, и перестала улыбаться.

Скарлетт повернулась и пошла вниз.

– Шэрон? – спросила она, спустившись в гостиную.

– Да, Скарлетт?

Она протирала стол.

– Вам помочь?

– Да, убери эту книгу со стола.

Скарлетт подошла и взяла том.

– Ай! – Она тут же уронила его на пол и схватилась за палец. Порезаться бумагой? Не вопрос!

– Что случилось? – Шэрон обернулась. – Божечки, чего ж так пугать. Валери, закончи за меня, пожалуйста. А ты идёшь со мной.

*

Они сидели в незнакомой для Скарлетт комнате. Отсюда несло спиртом и больницей.

– Коннор специально оборудовал это помещение, чтобы помогать в случае чего.

– Кстати, о нём. Почему вы впахиваете намного больше, чем того стоило бы, и

соглашаетесь на пресную кашу на завтрак?

– Ты думаешь, Коннор страшный тиран?

– А что мне еще думать, когда я вижу садовника, рискующего своим здоровьем ради какого-то сада?

– Не сравнивай это. Мистер Мерфи очень любит ухаживать за садом, он готов работать днями и ночами.

– А все остальные, в том числе и вы? Почему терпите такое отношение?

Шэрон вздохнула и достала пластырь.

– Коннор не всегда был таким. Год назад он даже завтракал и ужинал с нами, помогал с домом, давал отпуска. Улыбался, в конце концов.

– А что случилось?

Шэрон потерла руки и улыбнулась.

– Ну вот, готово. Идём, нас ждут.

Она ушла, оставив Скарлетт в недоумении.

========== 2. Западное крыло ==========

Сколько бы Скарлетт ни пыталась узнать правду, ничего не получалось.

Сумерки окутали город, на перилах лежал снег, а ледяной ветер пронзал насквозь. Скарлетт сидела на балконе, рисуя и думая. Она не понимает, не может контролировать. Больше не хозяйка собственной жизни.

Вдруг она заметила, как на нижнем этаже западного крыла что-то происходило. Странно, Коннор давно ушел к себе, свет в его комнате не горел.

Она знала о запрете, но не могла не узнать, что же там такое. Поэтому надела куртку и пошла туда.

Западное крыло отличалось от восточного: оно не скрипело. Скарлетт шла по коридору, приближаясь к звуку. Металлическая и на вид прочная дверь была наглухо заперта, но именно оттуда были слышны странные звуки.

Резкий скрежет металла. Страх пронзил все ее тело, но она не сдавалась.

И вот, та таинственная дверь, буквально в каких-то двух метрах…

– Я вроде бы ясно выразился по поводу западного крыла.

Скарлетт вздрогнула и обернулась: в начале коридора со скрещенными на груди руками стоял Коннор и гневно на нее смотрел.

– Я просто услышала шорох и..

– И нарушила правило? – Он начал подходить ближе, тем самым пугая ее.

– Как я могу не нарушить его, если даже не знаю, что там?

– Там ничего интересного.

– Тогда зачем запрещать туда ходить?

Они испепеляли друг друга злыми, убийственными взглядами. Внутри Скарлетт просыпалась та злость за работников.

– Что за этой дверью?

– Я не обязан перед тобой отчитываться.

– Я твоя невеста и имею право знать, что происходит в этом чертовом доме.

– Там ничего нет. Я по-человечески попросил не ходить сюда. Насколько помню, был вежлив и не грубил.

– Ты не грубил мне. Насчёт твоих работников я не уверена.

– Мы сейчас говорим о тебе.

– Мы сейчас говорим? По-моему, ты просто злишься на мое любопытство, хотя сам подливал масла в огонь!

– Да ну?! И как, интересно?

Скарлетт откашлялась, понизив голос.

– «Она не заходила в западное крыло?», «Я запрещаю заходить в западное крыло». «Я буду творить там всякую хрень, чтобы привлечь внимание, а еще ходить тут по ночам, ловя нарушителей».

– Ты сейчас играешь с огнем, Макалистер.

– Ты первый начал. Я спрашивала твоих работников, почему они согласились на рабские условия труда. Они боятся мне говорить причину твоего скотского отношения к ним.

– А ты не думала…ну не знаю, что это не твоё дело?!

– Это мое дело, я тут живу и хочу знать правду!

– Последний раз говорю — это не твоё дело. Лучше послушайся и не нарушай правил, иначе будет хуже.

– Например?

– Ты можешь оказаться в их условиях.

Скарлетт подошла к нему вплотную и, вздернув подбородок, сказала:

– Ты ничтожество, Коннор Атчесон. Ты вряд ли когда-нибудь любил, не так ли? Поэтому и относишься к этим людям, как бездушная скотина.

– Не говори о том, чего не знаешь. Я тебе не друг, чтобы так разговаривать. Лучше беги, пока я ничего с тобой не сделал.

А вот и тот страх. Страх, что щекотал нервы. Именно его чувствуют все, когда угрозы адресованы им.

Все было, как в тумане. Она не ощущала, как бежала, как запирала дверь в комнату, как наглухо завешивала шторы.

*

Четыре недели. Четыре недели она боялась выходить из комнаты. Ей приносили еду, чистую одежду, но Скарлетт просто лежала на кровати и боялась даже выйти на балкон.

Она боялась его. Коннор Атчесон вселил в нее животный страх. Ведь если он может так пренебрежительно относится к работникам, которых знает всю жизнь, то с чего бы ему сюсюкаться с ней?

Скарлетт включила голограф и продолжила смотреть сериал. По своей неуклюжести она снова нажала на какую-то кнопку. Перед ней предстала голограмма того доброжелательного очкарика.

– Мисс Макалистер, мы очень рады, что вы проводите время со своим женихом! Желаем вам счастья и удачи в семейной жизни. Думаю, вы справитесь со всем, если будете держаться вместе!

Сказав это, он исчез, а сериал снова появился в качестве голограммы как ни в чем не бывало.

– Как же тебя отключить, милый мой?

Сериал уже перехотелось смотреть, а внутри всё перевернулось от слов «жених» и «семейная жизнь».

Скарлетт легла на кровать и накрылась пледом до подбородка. Зарывшись лицом в подушку, она попыталась абстрагироваться от Уайтхолла, от Лондона, от Выборного брака. И вернуться в родительский дом, в Индианаполис, к семье.

Вот они с Эллой бегут раскрывать подарки. Скарлетт девять лет, Элле — двенадцать.

Вот они втроём с Дэном катаются по району на велосипедах. Это было в выпускном классе, когда она волновалась перед экзаменами.

Скарлетт вспомнила, как они с Дэнисом мало того, что подсыпали острый перец Элле в с макароны, так ещё и молоко спрятали. Элла тогда была просто в бешенстве. В памяти всплыли картинки, где папа рассказывает страшилки, а мама их потом переделывает в сказки со счастливым концом.

Вот только как в мире с такими законами может быть счастливой хоть чья-нибудь история?

По щекам Скарлетт потекли слёзы. Она скучает по дому. По тому уютному дому, где ей не угрожали расправой за то, что она пошла туда, куда нельзя. Где не было страшного дракона, мрачного замка.

Стук в дверь. Грубый, настойчивый стук. Скарлетт сжала пальцами плед и уперлась лопатками в стену, пытаясь дышать как можно тише, будто бы это ее спасает.

– Скарлетт? – позвал Коннор.

Она молчала, не хотела его впускать. Она одна в комнате, вдруг он что-нибудь сделает?