Трандуил хотел позвать своих спутников, чтобы они забрали ребенка, но тот, все это время заходившийся жалобным плачем, вдруг замолчал и посмотрел на короля большими голубыми глазами. И на сердце, которое много столетий Трандуил считал мертвым, вновь появились робкие весенние листья.

Леголасом принц назвал его – Зеленым листом, уверовав вдруг, что в этом мальчике вновь возродится его надежда на то, что за зимой всегда приходит весна, и голые ветви вновь покроются листвой.

Сам Леголас понятия не имел, откуда он появился, и никто из нандор не собирался ему об этом рассказывать. Он был сыном Трандуила – и спорить с этим никто не стал бы. Сам король, возможно, был не слишком хорошим отцом, но Леголас рос беззаботным, чистым и светлым, как первый по-настоящему теплый весенний луч солнца.

- Не упади, мой маленький листок,- предостерег его Трандуил скорее по привычке – он знал, мальчик, ловкий и юркий, как дикий зверек, ни за что не сорвется – лес был его родным домом, его стихией, он был одним из листков в его зеленой кроне, лес был Леголасу больше отцом, чем Трандуил.

Леголас перехватил ветку руками, прыгнул, приземлился на темной прогалине рядом с Трандуилом и рассмеялся. Король подошел к нему и присел рядом с ним, чтобы глаза его оказались на одном уровне с глазами малыша.

- Когда-нибудь,- проговорил Трандуил тихо, но очень серьезно,- весь этот лес будет твоим. Ты станешь великим королем, мой мальчик, потому что уже сейчас каждый листик, каждая ветка, каждая капля росы в Ласгалене любит тебя.

- А ты? – взгляд голубых глаз стал вдруг непривычно серьезным. И Трандуил, открыв было рот, чтобы ответить, замер. На него словно повеяло зимним холодом – в лесу, хоть и очень далеко, что-то двигалось. Что-то темное и незнакомое, что-то чуждое и опасное. Король выпрямился и прислушался. Ничего – то, что он почувствовал, находилось слишком далеко, но будто сами ветви деревьев нашептали ему о его приближении. То был зверь, которого эти места прежде не знали, и Трандуил знал, чего лес хочет от него – своего короля.

- Как ты думаешь, малыш,- как мог беззаботно проговорил король,- ты сможешь сам добраться до дворца? Если добежишь меньше, чем за час, обещаю – завтра мы сходим на настоящую охоту, где я сам выберу для тебя дичь.

- И позволишь убить ее? – глаза мальчика загорелись азартом. Трандуил, которого такая страсть Леголаса к убийству животных обычно настораживала, на этот раз с готовностью кивнул.

- Конечно. Ты сможешь испытать свои новые стрелы!

В следующий миг Леголаса рядом с ним уже не было – маленькая светлая фигурка скрылась в ветвях. Трандуил же, закрыв глаза, прислушался к шепоту деревьев, принюхался к ветру. Странное существо двигалось на юго-западе – ровно в том направлении, где шесть лет назад Трандуил нашел Леголаса.

***

Они медленно поднялись по лестнице. Элронд сделал знак двум нисси, которые должны были присутствовать и помогать, при необходимости. В комнате Келебриан открыли окна, поставили воду в серебряном котелке на огонь. Элронд, взяв супругу за руку, запел. Он пел о том, как серым утром на берегу моря встретились два сердца, о том, как родилась любовь, о том, как много лет пришлось ждать им, когда мир наступит в Средиземье. Солнце и ветер, звезды и небо, деревья и травы - вот что встретит сыновей Келебриан и Элронда! Придите, юные эльфы, придите в мир, созданный для вас! Послушайте, долина Имладриса замерла в ожидании! Посмотрите, зима уходит и приходит весна! Зеленые травы покроют холмы, и желтые лютики расцветут на лугах, и розовые лепестки яблонь будут кружиться, опадая, когда придет лето. Мир ждет вас, Элладан и Элрохир! Добро пожаловать!

Келебриан всю силу своей души направила на то, чтобы сосредоточиться на голосе Элронда, следовать ему, пропустить сквозь себя и сделать так, чтобы сыновья ее тоже услышали этот зов и явились в мир, ждущий их с нетерпением.

Но все было тщетно - дело было не в боли и не в страхе перед испытанием рождения - к ним Келебриан была готова давно, но тревога, охватившая ее там, в морозном саду, не отпускала княгиню. Тьма все еще была здесь – не в углах ее спальни, не в опущенных шторах, но там, за пределами Последнего Домашнего Приюта, и эти стены не могли защитить от нее.

Келебриан сильнее сжала руку Элронда.

- Темно,- прошептала она, - так темно…

Элронд сжал руку супруги. Оглянулся на нисси в ожидании знака - но они не знали, в чем дело. “Так не должно быть”, - прошептала Ниитиль, - “Рождение - это свет!”. Элронд положил другую руку на лоб супруги. “Келебриан! Тут светло, любимая!” - воскликнул он.

Келебриан, борясь с наступающим мраком, вдруг запела сама - негромко, чуть срывающимся голосом, но песня ее звучала с каждым мгновением все уверенней, заставляя просветлеть ее взор и светочам в ней разгореться ярче.

Элронд, подхватив мотив, пел вместе с ней - ощущая, как Элрохир, старший из сыновей, откликнулся на их призыв. И ветер за окном вдруг стих и нисси, сидящие по обе стороны от ложа, улыбнулись.

***

Он не видел тропы под ногами, и, когда она кончилась, одним прыжком взлетел на ветку дерева и продолжил путь. Трандуила вели не зрение, не слух и даже не чутье, а какое-то иное чувство, тоньше и вернее всех прочих. Он не видел, что за цель его вела, куда уводил его лес, он не мог проникнуть внутренним взором за пелену темноты, и в сердце короля вместе с решимостью зарождался страх. Это не было погоней за дичью, не было похоже на его обычную охоту. Лес вел его, как всегда, но в этот раз это была погоня за выживанием, словно не он преследовал зверя, а зверь гнался за ним.

Замерев на одной из ветвей, Трандуил прислушался. Он оправил верный лук на плече и позволил ветру обнять себя, окутать холодным одеялом лесных запахов. Неподалеку сквозь заросли кустов прошел матерый олень, за ним, припадая к земле, крался волк, голодный после зимы, но это были просто звери – жители леса, Ласгален вел короля не к ним. То, что ждало его, было дальше, и Трандуил, перепрыгнув с ветки на ветку, двинулся вперед.

Он не знал, сколько прошло времени, не ведал усталости – лес сам, казалось, нес его, подталкивал, гнал, но завеса тьмы была все также непроницаема. Трандуил хотел развернуться, убежать прочь, пусть это и была бы возмутительная трусость – чего ему бояться, пока вокруг него стояли сторожами знакомые деревья, пока он все еще был в Ласгалене? Но не то что развернуться – даже замедлить ход он не мог.

Вот он уже в том самом поселении, разграбленном годы назад – дома оставались необитаемыми, и стали словно частями тех деревьев, на которых были построены, вросли в них, почти растворились. Трандуил замер у того дома, где нашел Леголаса, будто на последнем рубеже, уверенный, что еще один шаг – и отступить будет слишком поздно. Он взметнул взгляд вверх, к обветшалому дому, но невидимая сила толкнула короля в спину. Он крепче сжал лук и сделал еще один шаг.

Оно было там – за зыбкой границей речного берега. Трандуил, прильнув к ветви, заложил стрелу на тетиву. Он все еще не видел того, за кем охотился, но теперь чувствовал его очень отчетливо – это был сгусток темноты, какой прежде Лесной король никогда не встречал. На мгновение им овладела паника – существо перед ним было слишком сильно, слишком могущественно. И что мог он, охотник с обычным луком, сделать с ним, пока оно не набросилось на самого Трандуила и не уничтожило его?

Его пальцы сами натянули тетиву. Ветви ободряюще зашептали вокруг, еще мгновение, один удар сердца, и стрела со свистом рассекла вечерний воздух.

***

Их первый сын родился, когда солнце коснулось горизонта на западе, выплеснув багровую краску на синее полотно небес. Келебриан с шумным вздохом откинулась на подушки.

Но второй сын не дал ей отдохнуть– он появился несколькими минутами позднее, и когда его плач огласил покои, Келебриан почувствовала, что узел темноты, затянувшийся где-то вдали, наконец-то был разрублен, и тревожная пелена, рассыпавшись, пала.