- Обязательно, - прошептал Элронд, возвращая поцелуи, но, откинув одеяло с намерением целовать уже не только шею, вдруг замер, почувствовав перемену в ее настроении: - Тебе нехорошо, любимая?

- Как мне может быть нехорошо, когда ты рядом? - спросила она, улыбаясь и поворачиваясь так, чтобы дать ему лучший обзор - одежда в постели была ей ни к чему.

И Элронд, залюбовавшись ею, замер на несколько мгновений, а потом стал целовать ее, спускаясь все ниже. Нежные касания губами становились настойчивей, и, дойдя до низа живота, Элронд остановился и поймал взгляд Келебриан.

Она приглашающе развела колени в стороны, и с блестящих от влаги губ ее сорвался короткий приглушенный стон. Сейчас все было забыто - и отзвуки горя, и телесная слабость, и сомнения в грядущем. Келебриан была как теплый воск в руках своего возлюбленного, и он мог делать с ней все, что ему заблагорассудится.

Он слегка коснулся ее языком, потом сделал это еще раз, и снова - когда-то они сами открыли эту игру и с тех пор радовались, как дети, нашедшие клад в саду под кустами.

Она запрокинула голову, комкая пальцами шелк простыней.

- О, Элаэ…- прошептала она, подаваясь вверх. Тело ее за последние две недели стало таким чувствительным, что отзывалось на каждую, даже самую невинную ласку, теперь же Келебриан уже вся дрожала от нетерпения.

Элронд приподнялся на руках, подтянулся к ней одним плавным движением и вошел в нее, медленно, как мед вытекает из сот.

Она вскрикнула, принимая его в себя, закинула одну ногу ему на талию, позволяя проникнуть до конца, чуть сжалась вокруг него, потом распахнула глаза - серебристую радужку почти полностью поглотил черный зрачок. Келебриан снова облизнула пересохшие губы.

- Элаэ…- с еще одним стоном выдохнула она.

В открытое окно доносились отдаленные звуки серебряных труб - кто-то въезжал в город, и стражи приветствовали его.

- Тилли, - эхом повторил Элронд, отдавшись волнам, что несли их по течению, двигаясь в такт этому медленному ритму, в такт биению сердец. И кто бы там ни приехал - они могут подождать.

Келебриан выгнулась под ним, отдаваясь сперва плавному, но потом все нарастающему ритму движений, будто хотела раствориться в нем, исчезнуть до конца, чтобы возродиться вновь через несколько ослепительных мгновений. Она чувствовала, как Элронд, близкий к разрядке, тоже начинает дрожать, и Келебриан, дождавшись верного момента, вновь сжала его в себе, и, лишь почувствовав, как он, сдавленно застонав, излился в нее, последовала за ним, теряясь в солнечном вихре своих ощущений.

Пение труб становилось все громче.

Элронд открыл глаза, но не разжал объятий, лишь поцеловал супругу в уголок рта.

- Мы ведь не хотим знать, кто к нам приехал? - прошептал он. - Я не могу отпустить тебя и встать. Это просто невозможно.

Она устало улыбнулась ему в ответ.

- Боюсь, худшие наши опасения оправдались,- ответила она,- как ты думаешь, кто мог к нам пожаловать, пока мы в трауре? - Келебриан вздохнула и прикрыла глаза, словно силы вдруг окончательно оставили ее,- тебе придется их встретить и сказать, что я слишком расстроена, чтобы с кем-то говорить.

Вздохнув, Элронд медленно поднялся, неохотно покидая супругу. Затем, накинув на себя ночное платье, что лежало рядом с кроватью, сказал:

- Что ж, пойду переоденусь и встречу дорогих гостей. Отдыхай, любимая. Может, попросить кого-нибудь из девушек зайти к тебе?

- Не нужно,- она накрылась покрывалом и опустила веки,- просто выпроводи их поскорей и возвращайся ко мне.

***

К тому времени, когда Элронд спустился в залу, Келеборну и Галадриэли уже принесли вина и фруктов, и Линдир вел с ними вежливую беседу.

- Приветствую вас, владыки Лориэна, - церемонно поклонился Элронд.

Келеборн, которого, кажется, ничуть не занимали ни вино, ни беседа, резко поднялся со своего места, когда появился князь Имладриса, и направился к нему.

- Элронд, ты один? - без приветствия спросил он,- а где же Келлиэ?

- Она в трауре, владыка Келеборн, и не может никого видеть, - ответил Элронд.

Келеборн посмотрел на Галадриэль, потом, нахмурившись, перевел взгляд на Элронда.

- Ты думаешь, я проделал этот путь, чтобы услышать именно это, дорогой зять? - поинтересовался он тихо, почти не враждебно,- я понимаю, это и твое горе тоже, но я хочу увидеть дочь,- в его голосе звучала твердость и решительность, которые обычно были не свойственны Келеборну - мягкому и ковкому, как серебро.

- Я сожалею, - спокойно ответил Элронд. - Келебриан сказала мне, что не хочет никого видеть. Не угодно ли вам будет пройти в беседку? - поинтересовался он. - В саду, среди деревьев, приятнее говорить и проще принимать решения.

- Охотно, - ответила Галадриэль. - Мне кажется, эта беседка уже знает все наши тайны.

Келеборна спокойный тон их обоих, кажется, распалил еще больше.

- Я не пойду ни в какую беседку,- заявил он,- я желаю немедленно видеть свою дочь - с твоего разрешения, Элронд, или без него.

- Зачем? - еще более спокойно поинтересовался Элронд.

Галадриэль пристально смотрела на него, пытаясь разгадать причины столь странного спокойствия.

- Я не намерен отвечать на глупые вопросы,- процедил Келеборн,- ты можешь попытаться остановить меня, если хочешь. Галадриэль,- он перехватил взгляд супруги,- ты пойдешь со мной?

- Что же, ты будешь искать ее в замке? Заглядывать в комнаты? - Спросил Элронд, не скрывая сарказма.

- Элронд, я удивлена, - проговорила Галадриэль глубоким и ровным тоном. - Не тому, что наша дочь не хочет нас видеть. А тому, что она разговаривает с тобой.

Элронд вздрогнул, словно его ударили. Потом сделал Линдиру и прочим эльфам знак удалиться. Убедившись, что все покинули залу, Элронд сказал:

- Я - ее муж.

- А я - ее мать, - ответила Галадриэль, пожав плечами. - И все же она не хочет видеть меня. Думаю, она считает меня виновной в том, что случилось. Почему же она не считает тебя виновным?

На щеках Элронда выступили красные пятна.

- А почему я должен отвечать на твои вопросы? - резко спросил он. - Кто дал тебе право спрашивать об этом?

- Довольно разговоров,- Келеборн решительно двинулся к выходу из зала - туда, где скрылись остальные эльфы,- если ей хочется прогнать меня или свою мать из своего дома, пусть она скажет это нам в лицо.

- Келеборн, я не разрешаю тебе идти дальше! - воскликнул Элронд, теряя остатки самоконртоля.

- Попробуй останови меня,- с угрозой отозвался Келеборн, сдвинув светлые брови. Он остановился у самого порога и теперь едва сдерживался, чтобы не сжать кулаки.

- Подождите, - воскликнула Галадриэль, поднимая руки. - Подождите, - повторила она более спокойно. - Владыка Келеборн, мы с тобой находимся в чужом доме и должны уважать волю хозяина. Но, ты, Элронд - она посмотрела князю в глаза, - разве ты не можешь понять нашего беспокойства? У вас случилось горе, и я скорблю вместе с вами. Элрохир, сын моей дочери, погиб в Северных лесах, пал жертвой злых чар. Я не предчувствовала этого, я позволила им уйти. Если вы вините меня в этом - я пойму. Но я лишь хочу взглянуть на свою дочь и сказать ей, что я люблю ее и всегда буду ее любить.

Голос Артанис дрогнул. Она быстро отвернулась и поднесла руку к лицу, чтобы смахнуть непрошенную слезу.

Келеборн пересек комнату, казалось, всего в два шага. Он заботливо обнял Галадриэль за плечи и, не глядя на зятя, прошептал что-то бессмысленно успокаивающее ей на ухо. Потом, чуть отстранившись, но все еще не выпуская из объятий, кивнув, посмотрел на Элронда.

Элронд стоял молча, не зная, что ответить. Потом проговорил медленно:

- Прошу извинить мой гнев. Я был не прав. Мы все скорбим после ухода Эрье. Но Келебриан не может никого видеть.

Не успел он договорить, как двери зала вновь открылись.

- Милый Элаэ,- сказала Келебриан, стоя на пороге,- я думаю, что для своих родителей я смогу найти минутку.

- О, девочка моя,- Келеборн, в миг забыв обо всех сказанных до того словах, бросился к ней, заключил в объятия, и Келебриан доверчиво и нежно прильнула к нему.