Иорвет, сидевший с ними в одной лодке, выглядел расслабленным и отстраненным, всем своим видом демонстрируя, что происходящее — совершенно в порядке вещей. Он расположился у самого борта, опустил ладонь в воду и с блуждающей легкой улыбкой смотрел куда-то поверх головы человека, работавшего на переправе. Вернон, украдкой наблюдавший и за старшим эльфом, подумал, что для самого Иорвета эта вылазка была своего рода доказательством — он не превратился окончательно в ленного дворцового жителя, для него все еще любые пути были открыты, пусть Иорвет теперь и не слишком жаждал по ним ходить. В конце концов, что такое шесть лет спокойствия для того, кто собирался прожить еще сотню или больше?

Болото дышало неприветливой сыростью, и, даже хотя солнце стояло высоко в совершенно ясном небе, здесь царили промозглые сумерки. Вернон помог Иану выбраться из лодки, и заметил, как на мгновение по его бледному лицу промелькнула неуверенность. Он встал у начала четкой узкой тропы и огляделся.

— А тут водятся утопцы? — спросил он с легким придыханием.

— Разумеется, — ответил раньше Вернона Иорвет, — и еще водные бабы и кикиморы. Но дальше, у старого лагеря друидов.

— Мы пойдем туда? — спросил Иан, и Роше почувствовал, как маленькая влажная ладошка нашла его руку и вцепилась в нее.

Иорвет пару секунд молчал, словно раздумывая.

— Может быть, не сегодня, — ответил он, независимо пожав плечами, — дичи там почти не осталось, с тех пор, как ушли друиды. Но если хочешь…

— Нет! — быстро ответил Иан. Он поднял на Вернона взгляд — на этот раз по-настоящему испуганный, и человек не нашел ничего лучше, чем ободряюще улыбнуться мальчику. Вдоль дороги, по которой должен был лежать их путь, были выставлены гвардейцы. Им было дано четкое указание не попадаться на глаза, но контролировать тропу, не подпускать к ней опасных тварей, но и стараться не распугивать болотных птиц — иначе их прогулка могла затянуться очень надолго.

— Идем, — Иорвет поправил на спине свой собственный лук. Сейчас, в простой зеленой куртке, кожаных бриджах, заправленных в высокие сапоги и с алой косынкой на голове, закрывавшей половину лица, он показался Вернону удивительно юным — будто тем Иорветом, которого Роше никогда не знал, тем, каким он был задолго до рождения своего человека, задолго до того, как война изуродовала его и разбила на части. Иорвет беззаботно улыбался, и сложно уже было понять, кому этот маленький поход был нужнее — отважному охотнику Иану или его отцу, засидевшемуся в роскошных застенках.

Тропа вела вперед, и через несколько сотен шагов Иан наконец смог выпустить руку Роше, а потом и вовсе зашагал чуть впереди, обгоняя отцов, жадно глядя по сторонам и прислушиваясь.

Топь дышала, как огромное, замурованное илом существо, древнее и страшное, чей сон ни в коем случае нельзя было тревожить. И Иан, казалось, тоже это ощущал. Его походка стала плавной и крадущейся. Он ступал на влажную землю, едва касаясь ее стопами, скользил вперед, не оборачиваясь на взрослых, время от времени застывал, принюхиваясь, прислушиваясь, впитывая в себя тревожные стонущие звуки болота.

Где-то вдали застрекотала какая-то птица, потом стрекот перешел в протяжный, почти человеческий стон, который следом перелился в пугающий безумный хохот. Иан застыл, напрягшись. Глянул туда, откуда доносился этот звук. Иорвет, остановившийся на пару шагов позади, тоже сдвинул брови — он был сейчас таким же охотником, как и его сын, также всерьез вслушивался в дыхание трясины, хоть и знал, что за их походом неустанно наблюдают.

— Это гагары, — решил внести ясность Роше. На него самого болота не производили такого тягостного впечатления, как на взволнованных эльфов — он с раннего детства выбирался сюда, ходил в деревню кирпичников, чтобы сбыть краденное, или просто слонялся по знакомым тропам в надежде набрать ягод или наловить угрей на ужин. — Они гнездятся дальше, у южных границ, но звуки далеко разносятся.

— Гагары, — шепотом повторил Иан, будто знал, что обозначает это слово, и на всякий случай быстро проверил, легко ли выходит стрела из колчана.

Чем дальше они продвигались, тем более сосредоточенным и хмурым становилось лицо Иорвета. В нем, должно быть, пробуждались воспоминания о том, как несколько лет назад он сам залез в самый центр трясины, исключительно от скуки или назло Вернону, и потом едва выбрался, вынужденный чуть ли не голыми руками отбиваться от местных обитателей. Роше очень хотелось напомнить спутнику, что сейчас они были в полной безопасности — разведчики расчистили им путь, и никого, страшнее стаи жаб, встретиться им не могло. Но в то же время в нем зарождалось и начинало расцветать приятное, хоть и такое неправильное чувство злорадства. В кои-то веки Вернон не просто оказался прав, но еще и Иорвет сам был готов это признать. Пусть и лишь выражением лица и напряженно подрагивающими ноздрями — Вернону такого признания было достаточно.

— А призраки тут водятся? — спросил Иан, когда слева от тропы в высоких камышах что-то зашевелилось, ринулось в сторону и затихло в небольшом отдалении. Малыш вскинул свой лук, но цель явно была уже вне зоны его выстрела.

— Водятся, — на этот раз Роше решил его не обманывать, — но выходят они только после наступления темноты.

Иан быстро взглянул на небо — проверить, не клонится ли еще солнце к закату, и с удивлением Роше отметил, что Иорвет повторил его жест. Его впечатлительные эльфы были напуганы, хотя, в сущности, еще ничего не произошло.

— Ты сам их тут видел? — на этот раз вопрос задал Иорвет. Он расправил плечи и вскинул голову, но легкой дрожи в голосе скрыть был не в силах. Роше мстительно кивнул.

— Один раз, — подтвердил он, — к востоку от брошенного лагеря есть развалины башни какого-то алхимика. Я однажды заблудился здесь, и, пока пережидал ночь, видел, как там кто-то ходит, стонет, гремит цепями…

— Чушь! — с достоинством заявил Иорвет, — призраки не гремят цепями. Они же духи, откуда у них цепи?

— Ну не знаю, — Вернон пожал плечами, — я не ведьмак, в сортах призраков не разбираюсь. Но лязг цепей я точно слышал.

— И ты убежал? — спросил Иан с придыханием, глядя на Вернона, как на сказочного героя, готового победить страшное лесное лихо.

— Нет, я спрятался за большим камнем и ждал рассвета, — покачал головой Вернон — история вышла не слишком героическая, но на Иана, кажется, все равно произвела впечатление.

— Похоже, никого мы здесь не пристрелим сегодня, — выдал вдруг Иорвет, обводя окрестности скучающим взглядом, — может быть, если вернуться сюда в другое время года… Весной птицы обычно…

Он не успел договорить — в небольшом отдалении от тропы снова кто-то застонал и защелкал. Иан, не теряя ни мгновения, поднял лук и заложил стрелу в гнездо. Выстрелил, не целясь, прямо в шевельнувшийся куст на границе тропинки. Стрела скрылась среди покачнувшихся ветвей, а то, что там скрывалось, бросилось вдоль тропы, а потом шарахнулось дальше в топь. Иан, охваченный азартом, ринулся следом. Роше даже дернуться не успел. Маленькая зеленая фигурка мелькнула среди желтоватых ветвей. И в следующий миг Вернон увидел, что поднимается из трясины ей навстречу.

Все происходило так медленно, словно время застряло, запуталось в липких щупальцах его ужаса. Зеленоватое существо с алым гребнем на голове, огромными желтыми глазами и смертоносными длинными когтями выходило из вязкого ила плавно, как поднимается забродившее тесто, хотя на самом деле, должно быть, это был стремительный смертоносный рывок.

Иан снова выстрелил, стрела вонзилась твари в живот — ровно на уровне глаз мальчика, он явно решил не задирать наконечник, как его учили. Утопец оглушительно завыл, выдернул жалкий прутик, оросив все вокруг себя бурой кровью, а потом, припадая к земле, ринулся к юному охотнику. Роше успел подумать, что непременно велит вздернуть стражников, которые проворонили этот момент, а потом осознал, что не успевает броситься на помощь сыну — болотная тварь перемещалась слишком быстро.