Голос Анаис он узнал сразу. Силуэт юной королевы выделялся на фоне подсвеченного свечой полога кровати. Она держала на коленях книгу, а Иан, укрытый одеялом до самого подбородка, смотрел на нее во все глаза. Анаис читала ему — и Роше быстро понял, какую именно книгу. Во время своего последнего гостевого визита Луиза Ла Валетт привезла дочери в подарок огромную, красивую, полную красочных иллюстраций книгу сказок — естественно, на Нильфгаардском языке. Анаис, которой уже исполнилось восемь, приняла подарок с ироничной снисходительной благодарностью — матушка, видимо, забыла, что имеет дело не с маленькой девочкой, а с королевой Темерии. Но теперь, кажется, подарок баронессы пришелся очень ко двору. Анаис читала медленно и четко, явно стараясь, чтобы до Иана дошло каждое произнесенное ей слово. Сказка была простая — что-то о похищенной принцессе и спасшем ее рыцаре — но маленькая королева читала с таким проникновенным трепетом, словно сама была той принцессой и тем рыцарем сразу, и надеялась, что и Иан прочувствует всю торжественность момента.
Роше стоял, боясь шелохнуться. Наконец, Анаис дочитала последнюю строчку и закрыла книгу.
— Теперь спи, — сказала она тихо, — если еще будешь плакать, придет утопец и утащит тебя.
— Не утащит, — вдруг ответил Иан на том же языке, на котором только что слушал сказку, — ты придешь и спасешь меня.
Анаис фыркнула.
— Я тебе рыцарь что ли? Или ведьмак какой? — спросила она, — да и ты не принцесса, Иан.
— Что такое ведьмак? — поинтересовался Иан. Анаис совершила классическую ошибку, мысленно посетовал Роше, заинтересовала того, кого собиралась убаюкать.
— Я тебе завтра расскажу, — пообещала Анаис, — о том, как злой колдун держал меня в плену, а Роше и его друг-ведьмак спасли меня.
— Злой колдун?! — Иан чуть не подпрыгнул на своей кровати, сбивая одеяло. Речь его звучала, может быть, не слишком чисто, но вполне понятно и связно, — расскажи! Расскажи!
— Завтра, — Анаис величественно поднялась, прижимая книгу к груди и вскинув по-королевски голову, — а сейчас повелеваю — спи!
Иан, старательно изображая покорность воле королевы, снова накрылся одеялом до самых ушей и закрыл глаза. Анаис, наклонившись, быстро поцеловала его в лоб, а потом пошла куда-то в дальний угол комнаты. Роше мысленно проклял все на свете — он-то думал, что знал все тайные ходы Вызимского дворца, а вот поди ж ты.
— Замечательно, — вдруг раздался за его спиной голос, и Вернон от неожиданности чуть не заорал на весь коридор. Иорвет стоял прямо у него за спиной, и лицо его было недовольным, но смирившимся, — значит, он выучил Нильфгаардский.
— Как ты, мать твою…- зашипел было Роше, но потом выдохнул, прикрыл глаза, стараясь заставить сердце вернуться из горла обратно в грудную клетку, — ну, ты должен быть доволен. Нильфгаардцы все равно украли этот язык у эльфов, ты сам говорил. Так что теперь — дело за малым.
========== Путь Ведьмака ==========
— Винодельня? Серьезно? — Роше покрутил в руках бутылку, которую Геральт всучил ему с такой неприкрытой гордостью, с какой прежде никогда не презентовал головы даже самых опасных тварей заказчикам. Бутылка была наполнена алой жидкостью, а на желтоватой этикетке красовалась оскаленная морда волка. Пить что-то с такими опознавательными знаками могло оказаться опасным для здоровья, даже если бы Роше не поклялся себе много лет назад никогда не брать в рот ни капли спиртного. Но и обижать старого друга не хотелось.
— Да, — с деланной скромностью отмахнулся Геральт, — княгиня Генриетта презентовала мне ее за то, чтобы я убил одного вампира, терроризировавшего ее владения. Вампира я не убил, но о своем даре она забыла. Так что теперь я вроде как… землевладелец. И винодел. И это — вино нового урожая.
— Рад за тебя, — Роше еще немного покрутил бутылку в руках, потом аккуратно отставил ее в сторону.
Геральт из Ривии — которого теперь, видимо, стоило именовать Геральтом из Туссента — прибыл в гости в Вызиму с таким видом, словно заветное приглашение Роше и обещание особого приема прозвучало всего пару дней назад, хотя на деле прошло почти четыре года. Но для ведьмака, кажется, само понятие времени означало нечто другое, чем для всех остальных, и он мог и не заметить, что прошло несколько лет, увлеченный очередным опасным делом, и при том всегда оставался совершенно неизменным. И Роше, конечно, был рад приветствовать друга после столь долгой разлуки.
С самого утра, едва прибыв в столицу, Геральт отправился на аудиенцию к королеве Анаис. Сперва он обратился к ней торжественно и печально, совершенно искренне, склонив голову, принес ей свои извинения (пускай и столь запоздалые) в том, что не смог защитить ее отца, и Анаис, приняв приличествующее случаю выражение лица, милостиво приняла его извинения. Потом же, наконец улыбнувшись девочке, Геральт заявил, наплевав на официальный протокол, что Анаис, пожалуй, самая хорошенькая королева, которую он только встречал в жизни — а повидать ему пришлось многих. Анаис — Роше чуть собственным дыханием не поперхнулся, когда это увидел — покраснела до корней волос, потупила взгляд и ответила взволнованным «Благодарю». И не нужно было быть семи пядей во лбу или каким-то особым знатоком человеческих душ, чтобы распознать в таком поведении девичью влюбленность — Анаис ни на кого прежде не смотрела с таким смущенным обожанием, как на ведьмака. И худшего объекта для безнадежной первой любви было сложно себе представить. И главное — что тут было делать? Не вызывать же Геральта всерьез на мужской разговор, чтобы запретить оказывать знаки внимания десятилетней королеве? И уж точно — не запрещать самой королеве таращиться на сурового ведьмака с добрыми нечеловеческими глазами и бездной бродяжьего обаяния. Такие запреты лишь еще больше разбередят ее невинное сердце. Оставалось надеяться, что неприятностей это все за собой не повлечет.
По дорожке к каменной скамье, где Роше обычно принимал всех неформальных гостей, быстрой пружинистой походкой шел Иорвет. На утренней аудиенции его не было, да и вообще он заявил Вернону накануне, что не желает встречаться с ведьмаком — тот, мол, начнет задавать неудобные вопросы, да и вообще, что Иорвет ведьмаков не видел? Чушь какая. Но теперь, видимо, эльф изменил свое решение и захотел присоединиться к ним. Услышав его шаги, Геральт обернулся.
— Ого, — он улыбнулся такой хитрой улыбкой, что Роше мгновенно понял, какие именно неудобные вопросы имел в виду эльф, и сразу пожалел, что не догадался о них раньше, — вот уж не ожидал тебя здесь встретить! Я, конечно, догадывался, что вы не враждуете больше, но чтобы так…- улыбка его из хитрой стала всепонимающей.
— Ну прости, что не писали тебе подробные письма о нашей личной жизни, — отбил стрелу в полете Иорвет, — мы не знали, на какой адрес их отсылать, а тратить чернила впустую не хотелось.
Роше украдкой покосился на Иорвета — тот, кажется, впервые за все годы, что они были вместе, употребил в своей речи слово «мы», говоря о себе и Верноне с посторонним. И, даже если сделал это эльф в ироническом контексте, слышать это оказалось неожиданно приятно. И Роше решил — позже, оставшись с Иорветом наедине, он попросит его сказать так еще раз.
Геральт, кажется, тоже расслышал смысл сказанного Иорветом правильно, изогнул бровь, но продолжать подтрунивать не стал. Деликатность ведьмаку все же была не совсем чужда. По крайней мере, присуща она ему была куда больше, чем Иорвету. Эльф взял со скамьи отставленную Верноном бутылку, покрутил ее в руках.
— Кто тебе сказал, что малевать эту жуткую морду на этикетке — это отличная идея? — осведомился Иорвет, в упор глядя на ведьмака, — я бы в жизни не стал пить ничего, на чем стоит ведьмачий символ, мало ли, что там намешано.
Геральт нахмурился.
— Это просто вино, — сказал он, и будь в нем чуть больше человеческого, в тоне Геральта зазвучала бы сейчас мальчишеская обида., — название я сам придумал.
