Иан молчал, но пальчики его вцепились в шнурок так крепко, что того и гляди готовы были оторвать его. Этот эльф был, может, и маленьким, но совершенно точно не глупым — провести его становилось все сложнее с каждым днем, а, хмуря брови и глядя куда-то в сторону, он становился пугающе похож на Иорвета. И теперь Вернон ощутил свою вину перед ними обоими — за то только, что родился человеком.

— Я не могу обещать, что буду жить столько же, сколько твой папа, — заговорил Роше предельно серьезно, покрепче прижав к себе мальчика, — но в одном я могу тебе поклясться — пока я жив, я тебя не оставлю. Слышишь меня?

Шмыгнув носом, Иан коротко кивнул. Потом чуть повернул голову, уткнувшись лицом в грудь Роше, и Вернон почувствовал, как ткань его рубахи стремительно становится мокрой от его слез. Иан не закатил истерики, не стал спорить и кричать. И эти тихие отчаянные слезы напугали Роше куда больше. Он погладил мальчика по мягким черным волосам.

— Не плачь, — не пожурил, не потребовал, а осторожно попросил Роше, — я не собираюсь умирать прямо сейчас, и в ближайшее время — тоже. Пройдет еще много лет…- он осекся, понимая, что увещевания его ничуть не помогают. И что тут было добавить?

Он быстро задул свечу, поднял Иана на руки и устроил у себя на плече — тот продолжал всхлипывать, вцепился в Вернона, как промокший напуганный котенок в хозяина. Неся его по пустым коридорам дворца к спальне, Роше предпринял еще пару попыток заговорить с Ианом, отвлечь его, но уже на полпути понял, что это бесполезно, потому, свернув, направился в другую сторону.

Несложно было угадать, где именно находился сейчас Иорвет. Все, у кого была хоть капля воображения — и кому было хоть какое-то дело до этого — догадывались, на каких правах эльф живет во дворце, и что связывает их с Верноном. Те, чье любопытство шло дальше, могли догадаться, и что раздельные спальни для них — лишь формальность. Иорвет не любил спать один, хотя просыпался обычно ни свет, ни заря, выбирался из объятий Роше и шел, как сомнамбула, в собственные покои. Но вечерами эльф почти всегда поджидал своего человека в его комнате, и, открывая дверь, Вернон надеялся только, что ждал его Иорвет в достаточно приличном виде.

Эльф стоял у распахнутого окна, и серебристый лунный свет очерчивал его изящные плечи, словно тушью на полотне сумерек. По счастью, Иорвет оказался полностью одет, хоть и бос, но Роше все равно застыл на мгновение, залюбовавшись. Быстрые ловкие пальцы набивали табак в трубку — Иорвет наверняка специально делал это, чтобы нарваться на упрек и свести вечер к бурной ссоре и не менее бурному примирению. Заслышав шаги, эльф медленно обернулся, и легкая ехидная улыбка на его лице быстро сменилась озадаченным выражением, когда Иорвет заметил, что именно принес на руках Вернон. Он отложил трубку на подоконник и приблизился, хмуря брови.

— Что случилось? — требовательно спросил Иорвет, словно всерьез верил, что Роше мог обидеть Иана, и потому тот сейчас был безутешен.

— Мы коснулись не очень приятной темы, — шепотом ответил Роше, — и он расстроился.

Иорвету хватило одного взгляда в глаза Вернону, чтобы понять, какую именно тему тот имел в виду. И все в нем мгновенно сообщило Роше простую истину — иногда лучше соврать, чем разбираться с последствиями.

— Иди сюда, — Иорвет подставил руки, и Роше, с трудом отцепив от себя пальчики Иана, передал ребенка отцу. Иорвет удержал его на небольшом расстоянии от себя, чтобы заглянуть мальчику в лицо.- Что он тебе наговорил, м? — поинтересовался он на Старшей речи, но Иан, размазывая слезы по щекам, ничего не ответил, — чего ты ждал от глупого человека? Они и сами-то о своей жизни ничего не знают. Куда им?

Роше сжал кулаки, но не вмешивался, хотя откровенная ложь, готовая сорваться с губ Иорвета, заранее ложилась тяжким грузом ему на сердце. Он, конечно, не хотел расстраивать Иана, но успокаивать его, давая ложные надежды, было жестоко.

Иан же, как и ожидалось, посмотрел на Иорвета широко распахнутыми заплаканными глазами.

— Он будет жить долго? Как ты и я? — спросил он, и Роше почувствовал себя лишним в собственной спальне, разговор шел о нем так, словно его вовсе не касался.

— Я постараюсь, чтобы так и было, — улыбнулся Иорвет, и наконец позволил Иану прильнуть к себе. Негромко напевая и укачивая мальчика на руках, эльф двинулся к постели. Аккуратно уложил Иана и устроился рядом. — Сегодня поспишь тут, — сказал он, — думаю, Вернон не будет против.

Не в силах больше смотреть на это, но все еще слыша, как Иорвет тихо поет сыну, Роше отошел от кровати к окну. Взял в руки и покрутил не раскуренную трубку, потом, прикрыв глаза, со вздохом подставил горящее лицо прохладному ночному ветру.

Прикосновение теплых ладоней к плечам он почувствовал через несколько долгих минут. Эльф прижался грудью к его спине и шепнул на ухо:

— Зачем ты его расстраиваешь?

Роше дернулся, подался было вперед, чтобы отстраниться, но Иорвет держал крепко.

— Зачем ты ему врешь? — спросил человек в ответ, — я, конечно, даже курить бросил, чтобы жить подольше, но ты прекрасно знаешь, что не так уж сильно это мне поможет. И я не хочу, чтобы для Иана это был в итоге неприятный сюрприз.

— Мой глупый человек, — Иорвет поцеловал его в шею, прижался носом под самой мочкой уха, скользнул ладонями по груди, — я вовсе не соврал ему, я сказал, что постараюсь тебя спасти от скорой смерти. Капля надежды — и он успокоился.

— Капля пустой надежды, — хмыкнув, возразил Роше, хотя ладони Иорвета, его горячее дыхание на коже, его знакомый сладковато-терпкий запах мешали ему злиться дальше.

— Ты этого не знаешь, — возразил Иорвет, — вот и не лезь в вопросы, в которых ничего не смыслишь.

— Так просвети меня, — Роше закрыл глаза и откинулся немного назад, позволяя себе поддаться успокаивающим ласкам, — чего я не знаю о собственной жизни?

— Поживем — увидим, — прошептал Иорвет в ответ, и Роше услышал в его тоне ту самую каплю надежды, которая, видимо, куда сильнее была нужна старшему эльфу, чем младшему.

— Поживем — увидим, — согласился он.

========== Каждый охотник желает знать ==========

Никто точно не знал, когда у Иана был день рождения, и потому было решено отмечать тот день, когда Роше и Иорвет волею судеб оказались в той таверне, где нашли его. Эльф, однако, поначалу сопротивлялся традиции празднования каждого прожитого года жизни.

— В этом столько человеческого, — заявлял он, — и то, что для людей естественно подсчитывать те крохи времени, что отпущены им на земле, не значит, что также должны делать все.

— Может, именно потому, что твой день рождения никто не отмечал, ты и вырос таким противным, — смеясь, возражал Роше. Сам он, вспоминая собственное детство, где праздников не случалось вовсе, и самым знаменательным в году был день, когда мать приходила домой трезвая, не избитая и с деньгами, поклялся себе на этот раз пойти решительно против желания Иорвета, и устраивать Иану столько праздников, сколько позволяли приличия. Эльф, конечно, принял эти правила игры с недовольством и обычным ядовитым сарказмом. А когда Иану исполнилось пять лет, подарил ему первый настоящий лук.

Оружие, подогнанное точно по маленькой руке Иана, Иорвет вырезал сам, даже украсил плечи лука тонкой резьбой и покрыл прозрачным лаком — Роше и не подозревал в нем прежде таких талантов. К подарку прилагался легкий кожаный колчан, полный тонких, но совершенно настоящих стрел — наконечники были заказаны у лучшего мастера-краснолюда, живущего в предместьях Вызимы. И как бы Роше ни хотел возразить, что давать в руки ребенку вполне боевое оружие — это опасно и глупо, лицо Иана, когда он увидел лук, расцвело такой неподдельной радостью, что спорить у Вернона просто не осталось никаких сил.

За обучение сына стрельбе Иорвет взялся лично в тот же день. И удивительным образом, тот, кто прежде не мог без раздражения и высокомерных замечаний объяснить даже, как пройти в нужном направлении на улице, в один момент превратился в терпеливого мудрого учителя, растолковавшего все доходчиво и четко. Он поставил Иана в правильную стрелковую стойку, поднял ему локоть на верном уровне, объяснил, как целиться и отпускать тетиву.