Лита, совсем не уверенная в правильности ответа, медленно кивнула. Все в этой комнате было пропитано знакомой, и оттого еще более пугающей сигнатурой наставницы. Здесь, в тесных стенах своей лаборатории, Филиппа была всемогуща, а она, глупая неумеха, отважилась проникнуть туда, куда ее не звали — как муха в сердцевину хищного цветка.

— Йеннифер ищет Цириллу, — Филиппа по-птичьи склонила голову и, не моргая, глядела на ученицу, — она взялась за это сразу после побега Фергуса — почувствовала, что Империи грозят изменения, которые ее не устраивали. Но много лет эти поиски были отрывочными и безрезультатными. Найти Цири, если она сама того не захочет, почти невозможно. После ее встречи с драконом, след был утерян. И так бы Йеннифер и рыться в бесполезных книгах, искать несуществующие следы и блуждать в потемках, успокаивая собственную материнскую совесть, если бы несколько месяцев назад не случилось то, чего она так боялась, — Филиппа сделала паузу, и Лита осознала, что сидела теперь, подавшись вперед от нетерпения и любопытства, — ее досточтимый супруг — ведьмак Геральт — всегда гордился той связью, что объединила его с твоей сестрой еще до ее рождения. Дитя-неожиданность, Предназначение, истинная любовь — как хочешь называй. Но он был спокоен, покуда однажды не проснулся от кошмара — и эти сны с тех пор преследовали его почти каждую ночь. Так они с Йеннифер поняли, что Цирилла в опасности. И Йеннифер вынуждена была обратиться за помощью к Ложе. Все остальные методы она уже использовала.

— И ты помогла ей? — глухо спросила Лита.

— Я постаралась, — кивнула наставница, — само возвращение Цири может внести хаос в политическую ситуацию, разрушить множество планов. Но именно это и требуется миру сейчас. Капля контролируемого хаоса посреди беспорядочной суеты. Я создала сложный поисковой артефакт — он был настроен на сигнатуру Цири, но источник энергии, которую я копировала, был слишком слаб и вторичен — своими вещами, которые дала мне Йеннифер, принцесса не пользовалась почти двадцать лет, и произвести точные расчеты было невозможно. И, как видишь, след, который взяла Йеннифер, оборвался где-то в Каэдвене. Что делать дальше, я не знаю.

Лита откинулась на спинку стула. Ей очень не хотелось рассказывать наставнице о том, что именно в Каэдвен только накануне она отправила Риэра — это значило бы признаться Филиппе во всем, а к таким откровениям юная чародейка была пока не готова.

— Как я могу помочь? — спросила она с неожиданной решимостью, и наставница устремила на нее скептический взгляд.

— Ты вдруг очень захотела найти сестру? — спросила она с насмешкой. Лита покачала головой.

— Если Йеннифер найдет ее без нашей помощи, это будет уже не контролируемый хаос, — ответила она.

— Что ж, — такое объяснение, похоже, полностью удовлетворило Филиппу — в искренние сестринские чувства она, конечно, ни за что бы не поверила, — раз уж Фергус вернулся, и ты виделась с ним — расспроси его. Он был последним, кто занимался поисками Цири всерьез. Нанятый им ведьмак успеха не добился, но вдруг славный покойный Император решил в свое время не складывать все яйца в одну корзину? На данный момент — это единственное, за что можно уцепиться.

Лита выпрямилась и улыбнулась.

— Это я могу, — склонив голову, пообещала она.

========== Боевое крещение ==========

В резиденции наместника Каэдвена Риэра и Зяблика принимали с почестями. Дорожная грамота с королевской печатью творила чудеса — стоило продемонстрировать ее на выходе из портала, услужливая стража проводила путников прямо пред светлые очи князя Томаса, который, в свою очередь, немедля рассыпался в заверениях в преданности Реданской короне, словно Риэра вместе с грамотой удостоили еще и дипломатического статуса.

Лита советовала путникам не представляться полными именами. Не то чтобы в Каэдвене ненавидели Нильфгаард — по крайней мере, вслух о своей ненависти никто заявлять не решался. Но фамилия Риэра могла вызвать лишние проблемы, настроить Томаса на подозрительный лад и помешать исполнению миссии. Риэр не очень понимал, зачем нужны были такие условности, но решил довериться сестре, куда более опытной во всех этих дипломатических тонкостях.

Впрочем, ничего скрывать юношам не понадобилось. Томас прекрасно знал, кто предстал перед ним, и не продемонстрировал никакой обеспокоенности насчет того, что гостем его стал вар Эмрейс. Похоже, королевская печать и тут сыграла свою роль, заставив наместника видеть друга и посланника славного Виктора Реданского, а вовсе не сына давнего врага.

Изначально Риэр надеялся, что в резиденции наместника они с Зябликом проведут не дольше пары часов — в письме, которым Лита снабдила брата вместе с грамотой, королевская советница просила Томаса предоставить путникам свежие карты северных пределов Каэдвена, коней и провизию. И, уж конечно, там не было ни инструкций, ни просьбы принимать Риэра и Юлиана, как почетных гостей.

Наместник заверил путников, что снабдит их всем необходимым, но настоял на том, чтобы те задержались хотя бы до следующего утра, разделили с хозяевами ужин и приятную застольную беседу. Риэр не был большим мастером бесед и немного опасался, что сболтнет лишнего, но не нашел более весомых причин отказываться от предложения. Провести последний вечер за богатым столом в настоящем дворце казалось ему прекрасной идеей, а несколько часов задержки не могли на что-то существенно повлиять.

Их принимали в Обеденном зале, и стол накрыли так, словно компанию наместнику и его супруге составляли не два не слишком прожорливых юноши, а целая толпа голодных гостей из заморских стран, чье воображение можно было поразить жаренными в меду рябчиками и свежими фруктами посреди северной зимы. Томас восседал во главе — улыбчивый и приветливый, как добрый дядюшка на собственных именинах. Его супруга Торунд, еще одна из дочерей Керис Ан Крайт, устроилась по правую руку от мужа, и было похоже, что наместник исполнял обязанности гостеприимного хозяина за них двоих. Высокая рыжеволосая женщина с суровым усыпанном веснушками лицом едва взглянула на юношей, и от этого единственного краткого взора на Риэра словно повеяло ледяным скеллигским ветром. Зяблик даже незаметно толкнул его локтем в бок, покосившись на хозяйку, точно намекал — вот, какая судьба ждала его, согласись принц жениться на деве из рода Ан Крайт.

Тягостное впечатление, впрочем, быстро развеялось. Радушный хозяин, источая благодушие, потчевал гостей все новыми разносолами и взамен надеялся получить от них свежие новости из Нильфгаарда и Редании. До Ард Каррайга известия о творившихся в мире событиях добирались с большим опозданием — Риэр подозревал, что наместник и вовсе получал лишь те сведения, которые позволяла ему узнать Реданская корона. Но Лита не советовала брату помалкивать, потому, уплетая нежное пряное мясо и запивая его ароматным золотистым сидром, он охотно рассказывал наместнику о подготовке к празднованию дня рождения Императрицы и следовавшей за ним коронации. Томас слушал, кивал, и, лишь дав гостю излить первую порцию незначительных новостей, отважился задать вопрос, который, похоже, на самом деле его интересовал — о здоровье достопочтимого господина регента.

Нельзя сказать, чтобы за всеми этими приготовлениями и в свете грядущего приключения Риэр совершенно забыл о болезни отца. Но до того, как прозвучал прямой вопрос, он предпочитал не обращаться мыслями к этому и не задумываться о том, что Эмгыр мог и не дожить до возвращения сына. Лишь один раз принц попытался припомнить, какими были последние слова, сказанные родителю перед расставанием, и, не сумев этого сделать, просто запер эти размышления в своем сердце, надеясь, что судьба будет к нему благосклонна, и Эмгыр дождется его из опасного приключения. На вопрос же наместника Риэр ответил сдержанно и немного покривив душой — Лита бы непременно похвалила его за это.

— Ему лучше, — сказал принц, — благодарю за беспокойство.

Такой поворот, похоже, не удовлетворил и не убедил наместника, но он поспешил сменить тему, и остаток ужина прошел за приятной неторопливой беседой, в которую включился и Зяблик. Спутника Риэра Томас, оказалось, тоже узнал, но вовсе не потому, что тот приходился сыном нильфгаардскому послу и внуком имперскому советнику.