— Если ему еще будет, что наследовать, — так же негромко, как королева, подтвердил Виктор, — переговоры с Леей назначены на первый день нового года, и я могу попытаться изменить их формат, убедить советников, что Темерия в союзниках нам ценней, чем в качестве бунтующей провинции. Но что я могу обещать?

— Обещай мне, что, как бы все ни сложилось, Людвиг будет в безопасности, — медленно произнесла Анаис.

— Даю слово, — без паузы ответил Виктор.

В гостиной снова повисла тягучая тишина. И после долгой паузы Виктор заговорил первым.

— Мой отец подтвердит — я не хотел становиться королем, — проговорил он с невеселой улыбкой, — не будь на мне короны, я бы просто женился на той, кого люблю, и довольствовался бы позицией бесполезного консорта.

— А я — хотела быть королевой, — твердо ответила Анаис, потом подалась чуть вперед, опустив ладонь на живот, — но, пусть на нас обоих давит тяжесть короны, я никогда не перестану любить тебя.

Виктор сделал короткий шаг в сторону, поднял с пола брошенное украшение и поднес его Анаис.

— Надень его, — попросил он, — носи, не как символ помолвки, но как знак моей любви. И верь — я постараюсь сделать так, чтобы все сложилось наилучшим образом — для нас всех.

— Нам понадобится чудо, — прошептала Ани, и губы ее задрожали. Она склонила голову, и Виктор надел подвеску ей на шею.

Когда король отстранился, Роше, движимый необоримым, но не то чтобы очень неожиданным порывом, выступил вперед, подошел к креслу Анаис и опустился на одно колено. Та удивленно посмотрела на него, но не дрогнула.

— Моя королева, — заговорил Вернон твердо, — может быть, сейчас не лучший момент для этого, но меня это больше не волнует. Я предавал вас не единожды, и мои преступления перед Темерией неискупимы. Но вновь, как много раз до этого, я прошу вас принять мою службу — и мою жизнь. Я хотел бы вернуться на оставленную должность — и служить Темерии, сделать для нее то, что прежде не сумел — привести ее к свободе.

Ани, сперва несказанно изумленная и обескураженная, под конец его речи серьезно сдвинула брови и выпрямилась в кресле, точно восседала на королевском троне.

— На тебе нет вины ни передо мной, ни перед Темерией, — заговорила Анаис после короткой задумчивой паузы, — ты верно служил своей родине по мере собственных сил, и я не могла бы требовать от тебя большего. Я принимаю то, что ты готов отдать, и призываю всех в свидетели. Встань, Вернон Роше, и служи Темерии с честью.

Поднимался на ноги Роше с ощущением, что связывавшая его тяжелая цепь, к которой он так привык, что перестал замечать, лопнула, и он наконец-то мог расправить плечи.

— Да будет так, — одинаково негромко произнесли Иорвет и Виктор в образовавшейся тишине.

========== Модный приговор ==========

Лита была в ярости. Новость о расторжении помолвки ей сообщил лично король Виктор, и, к счастью, у него хватило ума пока не объявить об этом решении публично.

Спровадив младшего брата в опасное путешествие, юная чародейка надеялась вплотную заняться изучением проклятья — пообщаться с Фергусом, аккуратно порасспрашивать Филиппу и, может быть, порыться в ее библиотеке, получше исследовать таинственное золотое сердце и поискать сведения о природе магии Огня. Это требовало много времени и сил — чего уж там, всех сил и всего времени, которыми располагала Лита. Но известие, о котором Его Величество сообщил так легкомысленно и просто, спутало все ее планы.

— Но, мой король, — Лита старалась говорить мягко, хотя в груди у нее клокотал гнев, и больше всего ей хотелось накричать на глупого мужчину, потыкать его в страшную ошибку, как котенка в лужу на паркете, отхлестать по щекам, чтобы привести в себя, — расторгнув помолвку, вы ясно дали понять народу Редании, что Нильфгаард запугал и вас, и Ее Милость своими угрозами, продемонстрировали слабость. Больше того, статус Его Высочество Людвига снова повис в воздухе.

— Статус моего сына напротив утвердился весьма конкретно, — возразил Виктор, покачав головой и — чтоб ему пусто было — улыбнувшись, — свадьбы не будет, но Людвига объявят официальным наследником престола с присуждением соответствующих регалий и гражданства.

— Значит, вы взяли его в качестве выкупа, — фыркнула Лита, не сдержав яда в тоне, — умно. Но вы не можете не осознавать, к каким последствиям приведет та, другая новость. Может быть, Ее Величество и поверит, что ее мать решила не выступать против власти Империи, пошла на попятную и отступила. Но регент — не идиот и не маленькая девочка, он поймет, каков будет следующий шаг Темерии. Еще до того, как Ее Милость объявит о своих притязаниях на свободу, в Вызиму введут имперские войска, Анаис снимут с должности наместницы и упрячут в темницу по обвинению в мятеже. А в ее положении…

Лицо Виктора изменилось — и Лита мысленно засчитала себе очко в раунде. Бедный король был уверен в надежности хранимых им тайн, и доказательство обратного, похоже, сильно ударило по его самолюбию.

— Откуда тебе это известно? — спросил он холодно.

Лита возвела очи горе.

— Ваше Величество, — терпеливо ответила она, — я ведь не слепая. И люди вокруг — тоже. Пока изменения в Ее Милости еще можно списать на то, что она просто очень полюбила блинчики с медом и забросила упражнения. Но через полтора месяца, когда начнутся переговоры, такой весомый аргумент уже невозможно будет скрыть. И, сохрани Анаис статус вашей официальной невесты, Редания могла бы заявить о неприкосновенности королевского дитя, а, значит, и его матери. Но сейчас… всей силы вашей любви и преданности не хватит, чтобы их защитить.

Король Виктор мог быть сколь угодно умным и прозорливым политиком, верным долгу и хозяином своего слова, упрямым и хитрым, способным противостоять чародейскому влиянию — и все в таком духе. Но, когда речь заходила о его семье, как любой хороший человек, как любой отец, он терялся и готов был начать торговаться. Лита видела, как сомнения, расцветая в его сердце, отражались на красивом лице. Второе очко отошло к ней — она сумела напугать бесстрашного властителя.

— И что же ты предлагаешь? — спросил король, попытавшись, чтобы вопрос прозвучал как бы невзначай, точно он и не ждал, что Лита ответит что-нибудь дельное. — Анаис ясно дала понять, что мое предложение отвергнуто. Я же не могу по примеру офирских горцев похитить ее и жениться на ней насильно?

— Я предлагаю до поры до времени сохранить ее решение в тайне, — ответила Лита, опустив взгляд. Ее мысли летели стремительно, юная чародейка пыталась одним махом просчитать сразу все и выйти из ситуации так, чтобы и она, и король, сохранили побольше достоинства, — сейчас в Нильфгаарде уверены, что Редания намерена включить Темерию в состав Северной Империи путем вашей свадьбы. И ваши советники и генералы считают так же. О пополнении в вашем семействе тоже никто не знает, и это дает нам значительное преимущество. Императрица Лея не посмеет напасть на Темерию, зная, что ваши войска немедленно вступятся за нее — если же в Редании узнают, что Анаис намерена заявить о своих притязаниях на свободу, помешать Нильфгаарду усмирять бунты в провинции будет гораздо трудней. Королева нанесла вам оскорбление, отказавшись от вашего предложения, как вы объясните Совету и народу, что готовы развязать войну за ту, что предала вас, и в вашем лице — всю Реданию?

— И когда же наступит эта «пора», до которой ты хочешь, чтобы я повременил? — со вздохом спросил Виктор. Лита знала — не желай он так отчаянно, чтобы юная чародейка убедила его, не следуй он поперек велению собственного сердца, у короля нашлись бы аргументы против ее идеи, он смог бы настоять на своем. Он предложил бы дождаться, пока Нильфгаард подавит мятеж, довести Анаис до отчаяния, а потом — спасти ее, представ и перед ней, и перед народом героем-освободителем. Принять побежденную Темерию, как избитого младшего братишку, и отомстить ее обидчикам. Присоединить к Северной Империи не бунтующую провинцию — а поверженного, еле дышащего проигравшего.