Над столом повисла тишина. Иорвет и Роше переглянулись.

— Ты думаешь, это эффект проклятья? — быстро спросил эльф, подавшись немного вперед. Легкая атмосфера утра, уже чуть отравленная неприятными разговорами, теперь окончательно истаяла и растворилась.

— Я не знаю, — признался Гусик, и обожженная щека его болезненно дернулась, — я должен спросить у Литы. Но пока нет уверенности, что это было всего лишь совпадение, мне, наверно, лучше спать в отдельной комнате…

— Вот уж дудки! — фыркнул Иан заносчиво, придвинулся ближе к Фергусу и вымученно улыбнулся, — ты помнишь клятвы, которые мы возносили перед лицом ярла Димуна и самой Фрейи? Быть рядом и в беде, и в счастье — припоминаешь?

— Если во сне я сломаю тебе шею, клятвы эти не будут иметь значения, — возразил Гусик потерянно. Его глаза забегали по собравшимся. Иорвет и Вернон молчали. — С проклятьями не шутят, — не найдя поддержки, продолжал Гусик, — и, если я больше себе не хозяин, я хочу защитить хотя бы тебя, Иан.

— Проклятье? — подал голос Айра таким тоном, словно это было самое увлекательное из слышанного им в жизни, — настоящее?

— Боюсь, что так, — кивнул Фергус, — и пока мы ничего о нем не знаем, я опасен для всех, кто живет здесь. — он вдруг решительно выпрямился и встретился взглядом с Роше, — мне нужно уехать, — заявил Гусик твердо, — может, даже вернуться на Скеллиге, пока Лита со всем не разберется. Если она отыщет спасение для меня — я вернусь через портал. А если нет…

Вернон вдруг заметил, как Айра, поддернув рукав своей куртки, покрутил тонкий двимеритовый браслет на запястье и явно собрался уже что-то сказать, но Иан опередил его.

— Ты забываешь, мой дорогой муж, — заявил он, — что я — не такая уж невинная овечка, как ты привык считать. И даже не простая травница с Фаро, способная только лечить подагру и принимать роды. Как ты думаешь, почему за последний десяток лет в Харвикене умерло всего несколько новорожденных, хотя прежде, говорят, они мерли, как мальки в банке?

Взгляды всех собравшихся обратились на него, и больше всего удивления заплескалось в глазах Фергуса.

— Ты… ты говорил, что не пользуешься магией, — почти прошептал он, и Иан, вскинув подбородок, усмехнулся.

— Я не пользуюсь магией Огня — это правда, — заявил он с вызовом.

— Потому ты так легко открыл дверь в друидову лабораторию, — Гусик растерянно моргнул, — но почему тогда не захотел открыть портал, когда нам нужно было вернуться в Нильфгаард?

Иан коротко пожал плечами.

— Я пользовался чарами не слишком часто — чтобы деревенские не сочли меня ведьмой и не выгнали взашей. Кроме того, порталы — штука сложная, — авторитетно сказал он, — а я много лет не открывал их, и мог промахнуться, попытавшись перейти на такое большое расстояние. Я не солгал тебе — это было бы смертельно опасно, но, не найди мы иного способа, я, конечно, попытался бы.

— То, что ты пользовался уроками Кейры, чтобы спасать новорожденных, — неуверенно вмешался Иорвет, — еще не значит, что твоих умений хватит, чтобы противостоять посмертному проклятью. Ты учился у Знающего и у целительницы — а их магия слишком созидательна для достойной защиты.

— Может быть, и так, — кивнул Иан, — но, раз уж нам все равно предстоит плотно общаться с Литой, я мог бы попросить ее научить меня чему-нибудь полезному. Я быстро схватываю, — он гордо улыбнулся, но потом снова сурово нахмурился, — в любом случае, Гусик, даже не заикайся о том, чтобы снова сбежать. Я найду тебя — и сам прокляну так, как Яссэ и не снилось.

Фергус побежденно опустил плечи и кивнул.

— Тогда нужно связаться с Литой, — заметил он, — надеюсь, она не заупрямится и согласится нам помочь. Она не больно-то была рада меня видеть.

— Я поговорю с Виктором, — вмешался вдруг Роше. Все это ему ужасно не нравилось — проклятье, о котором он успел уже порядком позабыть под натиском собственных несчастий, вновь вставало перед ними, выпрямившись в полный рост. И страх за Гусика смешивался со страхом за собственный дом, за Иана и Айру — но не выгонять же Фергуса прочь? — нам с Иорветом все равно нужно было отлучиться на пару дней — мы планировали навестить твоего отца, Гусик, пока он еще не покинул этот мир. По пути мы заглянем в Третогор. Мой сын не откажется помочь, а Лита послушается его, если сама не захочет вмешиваться.

Он перехватил быстрый благодарный взгляд Иана. Сын протянул руку и сжал ладонь супруга на столе, улыбнулся.

— Спасибо, папа, — сказал он с чувством, — а пока вас не будет, может, и правда лучше запирать Гусика в чулане на ночь? Или привязывать его к кровати?

— У меня на базе есть очень прочная веревка! — встрял Айра с энтузиазмом, — мы подготовили ее для охоты на волколака.

— Вот и славно, — постановил наконец Иорвет и потянулся к своей тарелке, до сей поры совершенно забытой, — значит, после завтрака мы с Верноном двинемся в Третогор, а ты, Айра, найди для мужа своего брата чулан понадежней.

Мальчишка с готовностью кивнул, а Гусик, вдруг шмыгнув носом, несмело улыбнулся.

— И как вас угораздило связаться с кем-то вроде меня, — спросил он немного хрипло, — я несу только беды…

— Ты — член семьи, — уверенно возразил ему Иорвет и тоже слегка улыбнулся, — боюсь, нам всем пора к этому привыкнуть.

========== Последние приготовления ==========

Встретиться с Литой Риэр и Юлиан должны были через два дня. Сестра хотела провести кое-какие исследования и попытаться добыть хоть крупицы сведений о том месте, куда им предстояло отправиться. Посылать младшенького в полную неизвестность и на верную смерть она, конечно, не хотела. Но Риэр, наслушавшийся достаточно историй о грозной ведьмачьей крепости в тайной долине посреди Синих гор, полагал, что и сам справился бы с поисками. Путь на север, конечно, был опасным, и едва ли много кому приходило в голову пройти по нему за прошедшие десятилетия. Но последняя война отгремела почти двадцать лет назад, а чудища на Континенте стали такой редкостью, что встретить их можно было, разве что, только если специально лезть туда, где прятались их гнезда. Самым страшным врагом на пути должна была стать надвигающаяся зима. В Нильфгаарде первым снегом еще и не пахло, но в Каэдвене он лежал уже ровным слоем, и перевалы вот-вот могли оказаться непроходимыми.

Впрочем, и это не слишком пугало Риэра. Из щедрых рассказов Геральта, который, должно быть, и подумать не мог, что принцу придет в голову соваться в далекие горы, юноша знал, что в Каэр Морхен вел единственный путь, и пройти по нему можно было в любое время года, если знать, где он начинался. В долину вел широкий и длинный горный тоннель, и снег скрывал лишь вход в него, сам же проход оставался защищен от непогоды. Геральт, конечно, не сказал точно, как искать скрытую в скалах трещину, но Риэр надеялся, что тут уж Лита должна была что-то придумать.

Но стоило поторопиться. Сестра не сочла нужным посвящать своих помощников во все подробности произошедшего с Фергусом. Риэр знал — вернувшийся из добровольного изгнания старший брат напоролся на страшное проклятье. Но ни чем оно грозило, ни как быстро действовало, принц не догадывался. И хотя, судя по всему, Лита была уверена, что пара дней не могли ничего изменить, для Риэра ожидание становилось невыносимым.

Они с Зябликом решили держать цель своего путешествия в секрете, а это обозначало неминуемую необходимость обмануть и мать, и брата, и любого, кто мог поинтересоваться, куда это принц собрался, когда Империя стояла на пороге мрачных событий. На события эти Риэр повлиять никак не мог, но обещание не покидать семью в эти темные времена не давало ему покоя.

Прежде из столицы юноша отлучался нечасто — и обычно не забирался дальше Туссента. В Третогоре, откуда должен был стартовать их поход, он и вовсе бывал всего пару раз, всегда — в компании матери. Но, по счастью, добывать специальный пропуск, чтобы пройти через портал в Реданию, как всем гражданам Нильфгаарда, Риэру не требовалось. Эту проблему взялся решить Зяблик. Он — посольский сын — имел право перемещаться между Императорским дворцом и родительским домом в Третогоре, когда вздумается, а принц должен был стать его гостем.