Роше порылся в походной сумке, вытащил огрызок карандаша и лист бумаги — нужно было оставить записку Иорвету, реши тот явиться в их старое убежище, чтобы эльф мог присоединиться к супругу в тепле королевских чертогов. Однако ничего написать он не успел — послышался негромкий стук в дверь, и Вернон, нахмурившись, отправился открывать.

На пороге обнаружилась невысокая фигура, с головой закутанная в просторную темную накидку с капюшоном, и в ней с большим удивлением Вернон распознал своего сына.

— Виктор? — Роше распахнул дверь шире и пристально вгляделся в лицо короля под плотной тканью. — Что ты тут делаешь?

— Пришел в гости, — как ни в чем не бывало, ответил Виктор, — и с дарами, — он указал на сваленные на крыльце плотные холщовые сумки.

— Откуда ты узнал, что я здесь? — продолжал допытываться Роше — ему вдруг почудилось, что перед ним стоял вовсе не его сын, а вражеский шпион, принявший его облик, может быть, явившийся, чтобы прикончить приближенного королевы и возможного претендента на трон. Похоже, визит на место прошлой работы сказался на нем больше, чем Вернон предполагал, разбудив былую тяжелую подозрительность. Но Виктор откинул капюшон с головы и улыбнулся.

— Сегодня днем ко мне явился призрак Его Величества Императора Фергуса, — заявил он, — и сообщил, что ты отправился в Вызиму. А я знаю, как ты ненавидишь ночевать во дворце.

— Фергус? — переспросил Роше, еще больше нахмурившись.

— Папа, — взмолился Виктор, став вдруг похожим на Людвига, которому нужно было снова тащиться на урок математики, — впусти меня, пока я себе ничего важного не отморозил. Я все объясню за ужином.

Вернон со вздохом посторонился, пропуская сына внутрь.

— Только ужинать нам нечем, — сообщил он, тоже невольно улыбнувшись.

— Это я предусмотрел, — заметил король, кивнув на свои сумки. Он подхватил одну, оставив вторую — ту, что помассивней — отцу, — годы правления научили меня принимать тактические решения. Я принес немного дров и провианта.

— Как тебе удалось сбежать из дворца, из-под чуткого ока твоих советниц? — поинтересовался Вернон, следуя за сыном на кухню. Тот надменно фыркнул.

— Одна из моих советниц сама научила меня основам магического искусства, — ответил он, — я открыл портал — королевское разрешение у меня имеется. А к утру — вернусь точно так же, никто ничего и не заметит.

Оказавшись в темном помещении, Виктор сразу вытащил и зажег несколько длинных белых свечей, расставил их по комнате, и от этого в ней тут же стало заметно уютней. Из доставшейся ему сумки Вернон извлек целую охапку сухих ровных дров, пропитанных каким-то ароматным маслом.

— Их должно хватить на всю ночь, — пояснил сын, принимаясь за разбор припасов, — новейшее изобретение Оксенфуртских ученых, наконец-то наука начала по-настоящему служить простому народу.

На столе быстро появился сверток с крупной картошкой, завернутый в промасленную бумагу окорок, буханка черного хлеба, горшочек масла, крынка молока — последней Виктор извлек на свет большую темную бутылку со следами серой пыли на пузатых стенках.

— Я знаю, ты не пьешь, — пояснил он немного смущенно, — но это — цидарийское вино нового урожая, и я подумал…

— Сегодня — пью, — заверил его Роше, и Виктор послал ему долгий понимающий взгляд.

— Я почищу картошку, — предложил он, — а ты — разведи огонь и доставай сковороду. Устроим пир.

— Только не говори мне, что со дня коронации ты научился чистить картошку, — фыркнул Роше, но принялся исполнять распоряжения, — не королевское это дело…

— Я — человек больших и разнообразных талантов, — подмигнул Виктор и взялся за нож.

Крупные коричневые клубни он и впрямь очистил довольно быстро — Вернон успел только сложить в очаге и поджечь пару ароматных дров — те занялись легко, и в кухне почти сразу стало заметно теплее. Сковорода нашлась на обычном месте. Стряхнув с нее остатки старой сажи, Роше вытер дно чистой тряпицей и смазал его маслом из горшочка.

Запах жарящейся картошки наполнил комнату вместе с растекавшимися по углам волнами тепла, и Вернон, все же избавившийся от верхней одежды, пристально следил, чтобы ужин не пригорел, иногда мельком поглядывая на сына. Тот совершенно по-хозяйски достал из высокого буфета пару пыльных стаканов, откупорил бутылку и разлил прозрачно-золотое вино. Роше знал, что Виктор, как и он сам, почти не притрагивался к спиртному, но сейчас сын вцепился в свою скромную чашу так, словно только в ней видел спасение от своих тревог. Не спеша начинать разговор до того, как ужин окажется на тарелках, Вернон закончил с картошкой, вытащил ножи и вилки, тонко нарезал хлеб и окорок, и лишь после этого уселся за стол напротив сына.

— Ну, — объявил он, поднимая свой стакан, но не спеша делать первый глоток, — рассказывай, как ты тут очутился — а то я пока не совсем уверен, что передо мной не шпион в облике моего сына. Уж больно ловко ты управился с картошкой.

Виктор посмотрел на него без веселой искры, плясавшей в его глазах, когда он только появился на пороге. Лицо сына сделалось серьезным и чуть отстраненным, точно он наконец задумался, а стоило ли вообще являться к отцу и заводить какой-то разговор. Начать король решил с темы, казавшейся, видимо, ему самой безопасной.

— Я только на Леином балу узнал, что Фергус жив-здоров, — заговорил он неспешно — вина в его стакане за пару глотков заметно поубавилось, а на картошку сын пока даже не взглянул, — не то, чтобы я сильно удивился, но встреча вышла неожиданная, не скрою. И вот сегодня днем Фергус явился ко мне собственной персоной. Попросил разрешения отправиться в библиотеку Бан Арда, но не объяснил, зачем.

Роше сдвинул брови, продолжая пристально смотреть на сына. Он не знал, как подробно Анаис предпочла рассказать возлюбленному о судьбе бывшего супруга, и речь о проклятье Гусика заводить первым, наверно, не стоило. Хотя Вернон был уверен, что библиотека магической школы понадобилась Фергусу именно из-за него. И совсем другой вопрос интересовал Роше гораздо больше.

— Иан был с ним? — спросил он, отчего-то ясно припомнив слова Иорвета — старший сын совсем не горел желанием оставаться наедине с Айрой, и теперь, возможно, решил сбежать от него раньше, чем родители предполагали.

— Нет, — покачал головой Виктор, — Гусик сказал, что Иан остался в замке с младшим. — Роше облегченно выдохнул и даже ободряюще улыбнулся.

— У Фергуса, когда он вернулся, возникли… проблемы с магией, — сказал он, — должно быть, он решил разобраться с ними раньше, чем до этого снизойдет его сестра.

Виктор кивнул, словно это была для него никакая не новость.

— Я видел след ожога у него на щеке, — подтвердил он, — и мне приходилось иметь дело с подобными ранами — помнишь? Тогда Иан, показывая фокус, обжег Юлиана, посольского сына. У парнишки до сих пор остался шрам от того трюка… Я даже подумал, что братишка снова не совладал со своим колдовством, но потом решил, что чужая семейная жизнь — совершенно не мое дело.

— И правильно, — подтвердил Вернон, решив не вдаваться в подробности. Он помнил, что проклятье, павшее на Фергуса по ошибке, было, судя по всему, предназначено именно Виктору, но надеялся, что Лита позаботилась о безопасности своего короля, а смущать сына своими предположениями не хотел.

— Я выдал Фергусу подорожную грамоту и письмо для Ректора, — продолжал Виктор, — он сможет воспользоваться любыми ресурсами магической школы. Лишь бы не зря.

Король замолчал и сделал еще один глоток из стакана. Он явно не собирался продолжать разговор, и, немного подождав, Роше нарушил молчание первым.

— Я слышал, Анаис объявила о своей беременности официально, — заметил он, — народ Темерии, должно быть, в восторге. Я помню, какой праздник закатили в Вызиме, когда она сообщила людям о Людвиге.

Виктор кривовато улыбнулся.

— Да, но в этот раз праздника не будет, — ответил он, — Ани и в Марибор-то сбежала вроде как по торговым делам, но на самом деле, чтобы не принимать бесконечные поздравления. Она боится — причем не только реакции Империи, но самого факта рождения ребенка. И всего моего красноречия недостаточно, чтобы ее успокоить. Кто я такой, чтобы разбираться в вопросах деторождения…