Слова звучали, как шутка, но сердце Иана болезненно кольнуло. Он изобразил беззаботную улыбку.

— Смотри, не перепей, — наставительно проговорил он, — а ну как кто-то из придворных дам решит воспользоваться твоим состоянием.

Гусик устало возвел очи горе.

— Да кому нужен какой-то купец со Скеллиге, — заявил он вместо того, чтобы заверить мужа, что ему самому, кроме него, не было ни до кого дела, — кроме того, я — гость госпожи вар Эмрейс, она не даст меня, дурака, в обиду.

— Ну ладно, — сдался Иан, подался вперед, чтобы поцеловать Гусика, но тот отстранился, бережно заслонив холст, хотя краски на нем уже высохли. Эльф отодвинулся, старясь не подавать вида, что обиделся. — До свидания, Гусик, — сказал он и отошел в сторону.

Рамка портала вспыхнула, и супруг исчез в золотистом сиянии, а Иан остался стоять — растерянный и странно опустошенный.

В коридоре у дверей кабинета Иан столкнулся с Робином. Вездесущий дворецкий то и дело попадался ему на пути в самых неожиданных местах, и эльф даже, грешным делом, начал подозревать, что Иорвет специально подговорил слугу следить за старшим сыном. Он гнал от себя эти неприятные мысли, но совпадений случалось слишком уж много.

— Чего тебе? — раздраженно спросил Иан, которому больше всего сейчас хотелось вернуться в постель и проспать весь день до завтрашнего утра.

Робин любезно улыбнулся

— Его светлость ожидают вас в столовой, — объявил он, — на праздничный завтрак по случаю дня рождения милсдаря баронета.

Стыдно было признаваться самому себе, но Иан успел совершенно позабыть, что в этот день четырнадцать лет назад на свет явилась не только Императрица Лея, но и его собственный сын. Он поспешил стереть удивление с лица и кивнуть.

В столовой действительно обнаружились отец и Айра, но папа отчего-то запаздывал. Младший восседал во главе стола и, едва кивнув появившемуся Иану, продолжил рассуждать о том, какие развлечения готовил ему грядущий день.

После завтрака мальчик собирался отправиться вместе с родителями в ближайшую деревню, где местные жители организовали для него праздник — одновременно простой и очень веселый, на котором угощения и забав хватило бы на всех его друзей. Похоже, это была старая традиция, и Иорвет на разглагольствования Айры кивал, соглашаясь.

Иан стал для местных мальчишек своего рода героем — младший не уставал делиться с приятелями историями об отважном и таинственном брате, и эльфу то и дело приходилось демонстрировать им свои магические умения или самолично рассказывать о прошлых подвигах или жизни на островах. Он никогда не уточнял, что провел последние четырнадцать лет в образе женщины, и выбирал только те истории, в которых спасал раненных воинов или больных детишек. И дошло даже до того, что однажды Иана позвали в деревню среди ночи, чтобы исцелить местного ловчего от лихорадки, начавшейся после укуса волка в лесу. Эльф со своей задачей справился — видал он в жизни раны и посерьезней, и после этого авторитет его среди мальчишек Айры и взрослых деревенских взлетел до небес. Староста даже набрался смелости и спросил у баронского сына, не откажется ли тот прийти снова, случись что. И Иан, конечно, согласился, хоть и почувствовал, как возвращалось все то, от чего он уехал, покинув Скеллиге — даже зимой в землях Кимбольта болели не слишком часто, но он заметил среди деревенских нескольких глубоко беременных женщин, и уже готовился к тому, что в глухую полночь славному целителю придется пробираться сквозь буран к их постелям.

— А где папа? — спросил Иан, вклинившись в поток Айриного красноречия. Иорвет заговорщически улыбнулся.

— Скоро вернется, — сообщил он, — и не один.

Эльф чуть нахмурился, услышав эту странную новость, тут же принялся гадать про себя, кого это Вернон Роше собирался притащить с собой на праздник сына, но быстро заметил, что на лице отца впервые за очень долгое время не было следов тревоги и настороженности — он сдержанно, но искренне улыбался, с нежностью поглядывая на младшего. И Иан решил не портить родителям сюрприз.

Еще не успели подать завтрак, когда Робин снова возник в дверях столовой и объявил, что барон Кимбольт вернулся и ждал семейство во дворе замка. Айра тут же подскочил со своего места и ринулся к выходу, а Иан и Иорвет неспешно последовали за ним.

— Боюсь, я ничего ему не приготовил, — шепотом признался эльф, склонившись к уху отца, но тот лишь беззаботно отмахнулся.

— Ты будешь с ним на празднике, — ответил он, — для Айры это — лучший подарок.

Иан крепко сомневался в этом, но спорить не стал.

Во дворе было холодно, высокое чистое небо сияло первозданной синевой, а посреди широкой вычищенной каменной площадки гарцевал высокий молодой жеребец глубокой серой масти. Папа сидел в седле, небрежно удерживая поводья, и конь плясал под ним почти свободно. Айра замер на месте, удивленно глядя на Вернона, и тот, махнув младшему рукой, легко спешился, взял коня под уздцы и подвел его к мальчику.

— Это Серебряный, — кивнул он на своего серогривого спутника, — он назван в честь его знаменитого деда, который верно служил твоему отцу много лет. Теперь он твой.

Глаза мальчишки расширились, губы сложились в восхищенное «О», он чуть дрожащими руками принял поводья из рук Вернона, но попытки тут же сесть в седло не сделал.

— Правда? — неуверенно спросил Айра чуть охрипшим голосом, — совсем-совсем мой?

— Совсем-совсем, — подтвердил Вернон, пряча улыбку, — но я дарю его тебе с одним условием — ты не бросишь его на попечение нашего конюшего, и научишься сам ухаживать и следить за ним, будешь чистить его денник, расчесывать, проверять подковы и все остальное. Если я замечу, что ты бросил Серебряного на произвол судьбы, я верну его в Вызиму и подарю Людвигу. Понял?

Айра быстро-быстро закивал, поставил ногу в стремя и быстро взлетел в седло — ездить на лошади его явно учили с раннего детства.

— Можно поехать на нем в деревню? — с надеждой спросил мальчишка.

— Сперва — позавтракаем! — весомо заявил Иорвет, изобразив на своем лице недовольство, — я говорил, что нужно было подарить его тебе вечером.

— Но я совсем не голодный! — попытался возразить Айра, но отец твердо покачал головой.

— У меня тоже есть для тебя подарок, — заявил он, — так что — слезай, если хочешь его получить.

Когда семейство вернулось в столовую, стол был уже накрыт, но с жадностью на еду поглядывал только папа — он несколько часов провел в седле, возвращаясь из Вызимы, и, должно быть, страшно проголодался. Эльфы же не обратили на аппетитные угощения ни малейшего внимания — Айра был слишком возбужден полученным подарком, Иан находился в плену своих невеселых мыслей, а Иорвет и вовсе в последние недели почти бросил привычку питаться сколько-нибудь регулярно. Однако все четверо уселись за стол, и старший эльф извлек из кармана крохотную деревянную шкатулочку, явно вырезанную собственной рукой, и поставил ее перед Айрой.

— Вот, мой милый, — сказал он значительно, — думаю, время для этого подарка наконец настало.

Младший с сомнением посмотрел на шкатулку, замешкался на мгновение, оглушенный серьезностью тона отца, но потом аккуратно открыл ее и нахмурился еще больше.

— Что это? — спросил он, подцепив пальцем длинную серебряную цепочку, на которой болтался единственный ключик, размером не больше ногтя.

— Это ключ от твоего двимеритового браслета, — ответил Вернон за мужа, и Иан наконец с интересом уставился на подарок — он и раньше замечал металлический обруч на запястье младшего, и Айра даже вскользь упоминал, что это украшение он получил еще в раннем детстве, чтобы «не видеть кошмаров», но только сейчас Иан по-настоящему понял смысл этих слов. Родители, опасаясь, что сын повторит судьбу отца, оградили его от спавшей внутри него магии заранее, и теперь, похоже, дарили младшему возможность распоряжаться ею.

— Отпереть его сам ты не можешь, — пояснил Иорвет, — но любой, кому ты отдашь ключ, будет в состоянии избавить тебя от двимеритовых оков. Если решишь им воспользоваться, мы с твоим папой пригласим учителя из Оксенфурта или Вызимы, чтобы он наставлял тебя в магии.