Он не смотрел на Лето, пока тот тяжело поднимался с земли.

— Возьми свой меч, — кинул великан коротко, — никогда не бросай своего оружия — этому тебя Ламберт не научил?

— Я больше не стану с тобой драться, — откликнулся Риэр, не оборачиваясь, — хочешь убить меня — давай. Только позволь Зяблику уйти.

— Никуда я не уйду! — подал голос Юлиан. Он все еще сидел задницей в снегу и продолжал грозить ведьмаку грифом от сломанной лютни.

— Да я, блядь, в дамском романе очутился, — выругался Лето, — еще, суки, поцелуйтесь тут.

Он поднял свой клинок с земли, убрал оба кинжала за пояс, прошелся до воткнутого в снег меча Риэра и вытащил его. Держа за лезвие, рукоятью протянул оружие юноше, и тот рассеянно принял его и вернул в ножны.

— Размялись — теперь можно и поговорить, — совершенно спокойно даже миролюбиво заявил ведьмак. — Вы же в склепе лагерь разбили? Вот туда и пойдем.

Прежде, чем последовать за Лето, Риэр сперва помог Зяблику подняться. Тот с трудом разжал пальцы, державшие гриф, и останки инструмента упали на землю. Юлиан тихо и печально усмехнулся.

— Недолго ты служила мне, лютенька, — прошептал он, пнув носком сапога округлый кусок деки.

Вместо грифа теперь Зяблик вцепился в ладонь Риэра, и так, рука в руке, они все же последовали за Лето. Юный ведьмак, не успевший пока понять, что же произошло, шагал, чуть пошатываясь, с трудом переставляя ноги.

Кони, оставленные в усыпальнице, встретили спутников нервным громким ржанием. Лето, перешагнув через сваленные на полу плащи, подошел к Зайцу, аккуратно погладил его по крутой вороной шее.

— Славные жеребцы, — бросил он через плечо подошедшему Риэру, — небось из княжеских конюшен?

— Что тебе нужно от нас? — решив не растрачивать слова на пустые беседы, резко спросил принц. Лето хмыкнул и повернулся к ним.

— Есть чего пожрать? — спросил он — Риэру показалось, почти с надеждой.

На хлеб и ветчину, подарок Агнежки, ведьмак набросился с таким жаром, словно морил себя голодом несколько недель подряд. Принц и Зяблик снова зажгли несколько факелов и устроились на почтительном расстоянии от великана. Они терпеливо ждали, пока Лето насытится, а тот даже не глядел на них, отправляя в рот все новые куски нехитрой снеди.

— Взял плату жратвой? — наконец спросил ведьмак, напоследок приложившись к большой фляге с водой, — правильно — в этих сраных лесах сейчас даже зайца не поймаешь. Ну что, понравилось тебе быть деревенским героем?

Риэр молчал, продолжая сверлить Лето глазами. Тот спокойно выдержал его красноречивый взгляд.

— На твоем месте, я не стал бы к этому привыкать, — заметил он, — обычно люди скорее плюнут тебе в спину или в сапоги нассут, пока ты спишь. Даже сейчас, когда ведьмаки для них стали почти сказочными тварями, которых только деды их и видели.

— Тебе — может быть, — с достоинством откликнулся Риэр, не к месту припомнив мрачный враждебный взгляд старосты Корбена в их первый вечер в Улесище.

— А ты, стало быть, особенный ведьмак, — хмыкнул Лето, — благородный и честный, без страха и упрека. Да только людишкам насрать обычно на твои идеалы — они видят желтые глаза, два меча за спиной — и этого им достаточно, чтобы тебя возненавидеть.

— Бедная жертва людской ненависти, — театрально покачал головой Зяблик, на всякий случай поплотнее прижавшись к Риэру, — кто в этой деревне нассал тебе в сапоги, раз ты решил похищать их детей?

Лето смерил его таким взглядом, каким хозяйки провожали путь тараканов через свою кухню.

— Они сами отдавали мне детей, — снизошел он до ответа.

— Потому что ты грозился перебить их всех до одного, — не сдавался Юлиан, окончательно расхрабрившись.

— Зачем вообще тебе понадобились эти мальчишки? — вмешался Риэр — теперь, когда битва отгремела, и Лето разговаривал с ними спокойно и едва ли не приветливо, любопытство победило тревогу, — ты их внутренности что ли на зиму солил?

Ведьмак фыркнул и несколько секунд задумчиво молчал, словно прикидывал, заслужили ли собеседники ответа.

— Я пытался провести над ними Испытание Травами, — наконец просто ответил он, — и вторичные мутации.

Риэр удивленно вскинул брови.

— Ты забирал детей, чтобы делать из них ведьмаков? — уточнил он, сам не веря, что произносил это на полном серьезе.

— Поступал, как завещали мои славные предшественники, — пожал плечами Лето, — деревенщины и так считали, что ведьмаки воруют детей, чтобы творить из них себе подобных — надо было оправдывать репутацию.

Зяблик испуганно сжал руку Риэра, но юноша, охваченный внезапным азартом, даже подался немного вперед к собеседнику.

— Но я думал, ведьмачьи секреты давно утеряны, — сказал он недоверчиво.

— Утеряны, да не все, — пожал плечами Лето, — старик Весемир был рачительный мужик — в тайне от своих парней сохранил не только Унылого Альберта, но и кое-какие мутагены. А воссоздать рецепты оказалось не так уж сложно.

— И что? — от нетерпения Риэр сухо сглотнул, — сколько ведьмаков теперь живет в Каэр Морхене?

— Один, — ответил собеседник с жестокой усмешкой, — я.

— А мальчики? — по спине принца поползли мерзкие холодные мурашки, но он был пока не в силах отвести взгляд от великана, — что с ними стало?

— Подохли, — равнодушно обронил Лето, — кто сразу, кто через пару дней. Один продержался целый месяц — мутировал, но потом не удержался на Гребенке и сломал себе шею. Идиот.

Словно прочтя его мысли, Зяблик стиснул ладонь Риэра до неприятного хруста. Но принц, забывший вдруг о недавнем сражении, о своих страхах и сомнениях, преисполнился решимостью — давно лелеемая мечта, прежде казавшаяся невыполнимой, выплыла из глубин его разума, оформилась и отодвинула прочь все другие мысли.

— Ты, наверно, не готовил их должным образом, — заявил Риэр уверенно, — не приучал их тела к ядам и зельям, не тренировал выносливость — просто приковывал их к столу и пытал Травами?

Лето воззрился на него, не скрывая насмешки, и только коротко кивнул.

— Но если бы Испытание попробовал пройти кто-то подготовленный, достаточно здоровый и сильный, чтобы справиться с мутациями, — почти задыхаясь, путаясь в словах и мыслях, продолжал Риэр, — может быть, все и сработало бы?

— Шансы ничтожны, — пожал плечами Лето, — среди тех, кто проходил Испытание вместе со мной, выжил я один — из десятка крепких парней. И мы были значительно моложе, чем ты. Сколько тебе? Двадцать?

— Восемнадцать, — гордо откликнулся Риэр, — и Ламберт учил меня больше десяти лет.

— Ламберт, который в глотку был готов старику вцепиться, когда понял, что тот не выбросил Унылого Альберта? — ехидно переспросил Лето.

— Почему вдруг ты противишься, хотя я предлагаю свою кандидатуру добровольно? — нахмурился принц, — меня не нужно похищать или выкупать у деревенских. И ты сам только недавно хотел послать отцу мою голову. Боишься, что, пройдя мутации, я решу все-таки тебя прикончить?

— Да у тебя кишка тонка, — тряхнул головой Лето, — ты дважды мог меня убить — и дважды струхнул.

— Мутации, говорят, убивают чувства, — ответил Риэр, — а что еще остановит мою руку в следующий раз?

— Риэр! — в голосе Зяблика звенел неподдельный страх, — что ты несешь?

Но принц не слушал Юлиана.

— Нам все равно не добраться до Каэр Морхена без тебя, — говорил он Лето, — второй раз ты не попадешься под удар Зябликовой лютни, а нам все равно нужно в долину.

Холодные пальцы музыканта выскользнули из ладони Риэра, и Зяблик чуть отодвинулся от него. Он неуклюже встал, отряхнулся и поспешно зашагал к выходу из склепа.

Словно очнувшись от тяжелого наваждения, Риэр посмотрел ему вслед, окликнул Юлиана, но тот не обернулся. Лето остался недвижим, лишь проводил принца насмешливым взглядом, когда тот, вскочив на ноги, бросился следом за возлюбленным.

Перехватил он Зяблика у места гибели несчастной лютни. Юлиан присел на снег и медленно собирал деревянные осколки.

— Ты чего? — остановившись в шаге от него, тихо спросил Риэр.