Агент, изучая местный “рельеф и плацдарм для манёвра”, встретила несколько знакомых лиц, и кивком головы и лёгкой улыбкой обменялась приветствием. Мраморные дорожки с мраморными скамейками вели через цветочную оранжерею под открытым небом и переходили на площадки балконы ступенями, поднимающимися к здоровенному особняку. Беседки, кресла и скамейки были уже заняты, ведущими светские беседы, красивыми, модно одетыми и манерными людьми. Весь первый этаж особняка был организован в виде питейных, кальянных и launch зон, а площадка перед зданием у парадного входа преобразилась в мега парковку, выходящую за пределы виллы.
Одетая в чёрное, облегающее платье с эффектом мокрого, и стильными аксессуарами, Наони сливалась с когортой манекенщиц, скользя по геометрии взаимосвязей объекта. Используя информационное поле общения, шатенка выяснила, что клиента не будет на мероприятии по внезапно возникнувшим и независящим от него обстоятельствам. Её планы были нарушены, и она решила просто приятно провести время, не выдавая какой-либо заинтересованности, попутно обдумывая возможности своих дальнейших действий. Слегка избавившись от рабочего амплуа, высокая шатенка растворилась в атмосфере вечеринки, стараясь оставаться декором обстановки.
Полу импровизированное дефиле манекенщиц у “развалин Карфагена”, переросло в танцевальную программу, под музыку диджея, и купание в бассейне. Увеселение продолжалось на всех уровнях, каждый получал доступное ему удовольствие. В тени общего пафоса работал механизм предоставления специальных услуг, этот бизнес именно так и устроен. Управители этого механизма кого-то снабжают наркотиками, кого-то обслуживают сводничеством, либо по заказу клиента, либо на своё усмотрение, и не только в сексуальных вопросах. Вип персоны частенько пользуются такого рода услугами, прекрасно осознавая цену конфиденциальности и пикантности ситуаций. Да и времена Кеннеди давно прошли, и таким бизнесом занимаются уже не преступные группировки, а высокообразованные и влиятельные люди. Наони периферийным зрением наблюдала “полёты летучих мышей”, рассматривая с расстояния их тени и довольные лица их клиентов, заодно оставляя профессиональные заметки в уме.
Уже ночью, когда акцент веселья переместился под своды особняка, и прохлада овладела открытым пространством так, что возле бассейна уже никого не было, высокая шатенка освободилась от своего образа и вдохнула полной грудью. Придвинув шезлонг к краю площадки, и удобно усевшись, Наони вглядывалась в изумительный пейзаж, открывавшийся перед ней при свете огромной полной весенней луны. Эта картина природы завораживала её внимание. Она думала о том, как велика сила солнечного света, что даже ночью, отражаясь от поверхности луны, умудряется хоть немного, но осветить наш мир. Что человек всего лишь отражение солнечного света от поверхности материи своего внутреннего мира, и именно поэтому нам дорога сердцу догма “ по Образу и Подобию”. И что, чем чище поверхность, тем ярче отражение, даже в дремучем лесу, ночью. И что человек маленький светлячок, а без Бога – глиняный кувшин.
Боковым зрением Наони наблюдала как, придвинув шезлонг, умастился рядом с ней невысокий мужчина в дорогом костюме и гладко выбритым лицом, но сделала вид, что не заметила его присутствия. Какое-то время он молча глядел в том же направлении.
– Что именно так привлекло Ваше внимание, если не секрет? – пытаясь начать разговор, сказал мужчина.
– Это выставка одной картины, – не поворачивая головы, ответила Наони.
– Дааа! И какой же? – пользуясь возможностью продолжить разговор, заинтересованно спросил мужчина.
– ”Лунная ночь на Днепре”. Куинджи. Русский художник, – мягко ответила Наони, примеряя новый образ.
– Днепр!? Похоже, это где-то в России?! – не вдаваясь в подробности, предположил уже собеседник.
– Можно сказать и так, – беспристрастно резюмировала Наони.
Она узнала в незнакомце восходящую звезду мировой политической арены. Он попадал в поле зрения Наони, но пока не рассматривался в роли возможного объекта, и она не была знакома с его психологическим портретом. Не подав виду, шатенка тактично позволила разговору перейти в разряд беседы.
– Вы иронизируете по-поводу меня, но я действительно не знаком с творчеством этого художника. Вы не могли бы меня немного просветить, а то я испытываю серьёзный конфуз, – заискивающим манером продолжал мужчина.
Наони улыбнулась и, продолжая любоваться пейзажем, провела не большой “ликбез” (ликвидацию безграмотности).
– Когда-то давно человек узрел закономерности в природе вещей. “ Золотое сечение”, связанное через формулу Бине с пропорцией чисел Фибоначчи, позволило сознанию человека, рассматривая великое мироздание через эту призму, выделить, как ему показалось, форму красоты. Глазу обывателя не дано видеть этот образ, и поэтому человек пытается остановить движение, дабы запечатлеть его. Заодно, человек стал использовать эти закономерности в своём творчестве созидателя, стараясь уподобиться Творцу. В 1880 году, экспериментируя с химическими элементами таблицы Менделеева, работая над созданием уникальной цветовой гаммы красок для изобразительного искусства, Куинджи создал эту картину. И у него получился неповторимый шедевр. Почему неповторимый?! – заинтриговала собеседница. – Картина была куплена Великим Князем за приличные деньги ещё до окончания работы над ней и была удостоена беспрецедентной экспозицией – выставкой одной картины. В те времена персональные выставки были редкостью, а выставка одной картины и подавно. Работа произвела впечатление даже на знатоков этого искусства. Куинджи удалось поймать в капкан солнечный свет, одновременно отражённый и от поверхности луны и от поверхности воды, так сказать, остановить пространство и время. Первый хозяин картины, сильный мира сего князь, так дорожил ею, что брал с собой в свои путешествия. Вместе с Великим Князем она совершила паломничество, побывав на Святой земле и у подножия Афона. Сильно любя и неумело пользуясь произведением искусства, как итог, он повредил её. Куинджи попытался отреставрировать картину, но в конечном итоге признал, что даже он, её творец, не в силах вернуть ей первозданный облик, ибо только Бог владеет этой тайной. Художник более не смог повторить эффект, достигнутый тем самым химическим экспериментом. Картина осталась неповторимой…
Наони перевела взгляд на собеседника. Мужчина был немного обескуражен.
– И сейчас мы имеем честь, присутствовать на уникальной экспозиции-выставке одной картины. Это своего рода оригинал. И я очень надеюсь, что нам ещё не скоро удастся повредить это произведение искусства.
– Меня зовут, Жан, и мне очень приятно с Вами познакомиться! – вставая, сказал мужчина, протягивая руку ладонью к верху.
– Взаимно, Наони! – продолжая удобно сидеть, ответила Наони, прикоснувшись рукой к его ладони.
– Наони!? Это, похоже, тоже русское имя!?
– Можно сказать и так, – улыбаясь, сказала шатенка.
Они беседовали ещё какое-то время в приятной непринуждённой обстановке на отвлечённые темы. На площадке было уже довольно прохладно, и Жан предложил Наони свой пиджак. Ей не было холодно, но она приняла ухаживание Жана.
У подобных мероприятий существует негласные правила хорошего тона, одно из которых чувство своевременности. После достижения вечеринкой своего апогея гости постепенно начинают разъезжаться. Это процедура занимает прилично времени. Остаются ангажированные особы или желающие быть таковыми, «коммерческие» и сторонники, так сказать, ”фастфуда”(любители быстрого приготовления и употребления). Просто гости покидают вечеринку первыми.
Под конец этой процессии покидают сцену и за ангажированные, тем самым стараясь не выдать этот статус, уходя вместе с разочарованными особами. Занавес приспущен, “да здравствует Дионис, Афродита и Эрос”, и вечеринка принимает форму неприкрытой оргии, ареной для изучения гедонизма. Наони хорошо знала эти правила и была готова покинуть сцену в роли разочарованной особы. Они с Жаном даже не обменялись номерами телефонов, это было тоже плохим тоном. И высокая, хорошо сложённая, шатенка растворилась в пространстве.
