– Немножко повяжу, – сказала тихим напевом Ли, выкручивая пальцами воображаемые петли так, чтоб кожа ее пальцев всей поверхностью касалась кожи спины Даллы.

– Захват, протягиваю нить, и снова захват…

Она оплетала «косичкой» больную зону. А в момент замыкания круга, ее чары действовали остро и точечно, ибо Далла сразу переставала чувствовать один слой боли за другим. А точнее, одну волну за другой, если бы это описывала Ли.

Каждый интерпретирует по-разному свои ощущения. Кто-то представляет любую боль вмешательством другого человека и описывает ее, словно орган или часть тела зажаты в кулак да в тиски. А кто-то меряет боль кольцами, как на дереве. И она слоями ложится, всей своей тяжестью давая знать степень опасности. Иногда люди связывают свою боль с нитью. И тогда ее могут вообразить вьющейся, плетущей, собирающейся в клубок или безобразный комок. Кто-то боль воображает волнами океана, набегающими на берег. Кто-то сгустком темноты, и чем мрачнее, тем беспокойнее реакция на боль. А бывает еще звон, назойливый, не выносимый, сводящий с ума. Тогда громкостью и продолжительностью описывается болезнь.

Так устроен человеческий мозг – мы все пробуем и примеряем ассоциациями. Как же иначе? Основное большинство слов уже выдумано. Последующие будут пародией на базис. Но, каждый чувствует по-разному, индивидуально. А слово для всех одно. Как быть?

Ли занималась творчеством на спине Даллы до тех пор, пока та ни заснула, расслабившись. Да, и сама, уже почти дремала, как вдруг, понимая, что массаж больше не нужен, сон резко слетел с нее.

– Ну, вот! – усмехнулась Ли и отвернулась от Даллы на другой бок, чтоб не задевать ее своей неподходящей к моменту энергией. Если Ли теряла ночью желание спать, это значило, что покоя не жди. Считать облачка в воображении, звезды за окном, и пульс у своего тела – не поможет. Впрочем, как и не поможет горячий чай, какао, молоко с медом…

Ли полежала несколько минут, возмущаясь ситуации. Но, смысла не было выжидать, и потому она тихонечко встала, чтоб не разбудить Любимую. Взяла халат с пуфика и снова вышла из спальни.

– Полагаю, что ты уже все решила для себя? – спросила нахмурившись Далла.

– Почему же? Просто спрашиваю, что ты об этом думаешь, – раздосадовано откликнулась Ли. И по ее безжизненному голосу уже было понятно, что дальше ничего хорошего из их разговора не выйдет.

– Мы еще десять лет назад решили, что не будем заводить детей, – все равно сказала Далла, подразумевая, что это финал и он за ней.

Ли молча вышла из кухни и зашла в спальню с надеждой, что пока будет застилать постель, остынет. Но, руки просто не поднимались, а внутри все сжалось холодным комом. Если бы Далла не зашла следом, Ли наверняка разревелась бы сейчас. Бессонная ночь, все эти переживания и вот еще стена непонимания…

– Я люблю тебя, – обнимая Ли сзади, сказала Далла. Минуту назад она была возмущена заявлением Ли, что та до рассвета читала в сети о детях из детских домов. Но, как только Ли повернулась к ней спиной, вся злость сменилась страхом потери любимого человека.

– Давай поговорим об этом снова, – ласково сказала Далла, целуя шею Ли сзади у кромки волос, гладя носиком ушко. Улыбнулась искренне и неожиданно для себя от того, как нежно было их объятье даже в негласной, не начатой толком ссоре.

– Посмотри на нас, – повернулась Ли, в глазах которой сверкали слезы, – мы так гармоничны, так подходим друг другу! Время словно замирает, когда ты обнимаешь меня!

– Я знаю, любимая, я все чувствую так же, – прошептала Далла, закрывая глаза от удовольствия, что Ли обвилась руками вокруг ее шеи.

– Но, чего-то не хватает! Что-то идет не так! Ты постоянно чувствуешь эту тревогу не доверяя мне подсознательно, опасаясь, ревнуя… А я не могу не встречаться с другим не смотря на то, как сильно тебя люблю! – почти задыхаясь сказала Ли, и слезы все же сменились новыми, скатившись по ее щекам.

– Ты думаешь, что дети что-то облегчат в нашей жизни? – не веря, спросила Далла, и подняла руку, вытирая слезы с лица супруги.

– Я не знаю этого наверняка, но знаю, что хочу их, – сказала Ли и тут же представила себя ребенком, требующим у мамы новую игрушку. От этой мысли ей неожиданно стало весело, и она тут же рассказала Далле свои эмоции.

– У тебя овуляция, природа берет свое. Плюс, ты слишком близко принимаешь к сердцу то, чего начиталась. Небось, насмотрелась еще детей с патологиями.

– Далла! Так нельзя. Я не шучу, – обиженно сказала Ли и разорвала их объятья. Теперь твердыми руками принялась застилать постель, не поднимая больше глаз на любимую.

– И я не шучу! Ты говоришь так, словно впала в розовую лихорадку! Словно вовсе не понимаешь, как наша жизнь изменится с ребенком! С одним, не говоря уже про нескольких! Ты сама сейчас ведешь себя, как ребенок! Посмотри, ты за утро сменила свое настроении четыре раза, а ведь не прошло и пятнадцати минут!

– Ты напрасно сейчас доводишь меня до пятой перемены! Я сейчас взорвусь! – злобно сказала Ли и встряхнула одеяло так, чтоб оно пролетело прямо у Даллы перед носом.

– Что ты делаешь? Видишь, ты снова в детстве, споришь со своими братьями и сестрами, пытаясь обидеть меня и даже задеть! Может ты еще подушкой в меня кинешь? – тоже продолжая кипеть закричала Далла.

– Да, на! Пожалуйста! – ответила повышенным тоном Ли и запулила Далле подушкой прямо в лицо.

На эту выходку Далла остановилась и вдохнула поглубже с закрытыми глазами. Просто снова переставая противостоять супруге. Поправила волосы, подняла подушку с пола и бросила ее на одеяло. Обошла кровать да молча взяв любимую за руку, потащила ее в другую комнату к компьютеру.

– Хорошо. Давай. Покажи, к чему ты пришла этой ночью, когда я мирно спала, в надежде, что ты рядом.

– Я не пришла ни к чему. Ничего не решила! Я всего лишь спросила твое мнение! – сказала Ли, выдергивая руку из цепкой хватки.

– Вот оно – мое мнение. Я в шоке, я злюсь, и я не знаю, что делать дальше с тобой! Не представляю, что же я буду делать с ребенком, если я не в состоянии управиться со взрослой женщиной!

– У тебя получится, я знаю, – вдруг снова разулыбавшись сказала Ли и потянулась руками к Далле, – ты будешь классной мамочкой!

– Я ничего не знаю об этом и никогда не хотела знать, – еще не готовая к новому примирению, сказала Далла, и не ответила на объятья любимой.

– Мы справимся! Именно ты навела меня на эту мысль! Еще вчера я пыталась развлечься на редко-шикарном свидании, а потом ты призналась в ревности… А потом еще твоя спина. Это я причина всему. Я не даю тебе уверенности в том, что всегда буду с тобой, что не предам, с кем бы я ни встречалась.

– Ты считаешь, что вручив мне ребенка, исполнишь свой долг, а я оттого почувствую, что ты в нас уверенна за двоих? – все же не хотя обнимая Ли, спросила Далла.

– Ну, да! Тебе точно некогда будет размышлять над этими глупостями. Ребенка нужно кормить, постоянно убирать за ним и, ну не знаю, столько всего еще! Ты забудешь про ревность, детка, я обещаю!

– Не могу никак понять, серьезно ли все то, что ты говоришь, или я еще не проснулась и мне сниться… кошмар? – сдаваясь сказала Далла и они вместе рассмеялись.

– Кстати, думаю, что и у меня останется намного меньше времени для сторонних отношений, когда у нас появится малыш.

– Это надежда мне? Какое-то обещание? – удивленно спросила Далла.

– Нет, ничего не обещаю и ничего такого не имею в виду! Размышляю! Но, я точно остаюсь свободной и больше не намекай на это! А то я сбегу, оставив тебя одну с нашим ребенком! – смеясь и одномоментно щекоча Даллу, парировала Ли.

Они начали бороться, уже вместе впадая в детство. Смеялись до хрипоты и взвизгивали в самые критические моменты, не боясь разбудить соседей. Щекотали друг друга так, что повалились на пол и продолжили борьбу, не смотря на распахнутые халаты. Нежная струящаяся ткань нижнего белья Ли уже трещала по швам, когда Далла неожиданно перестала смеяться и набросилась на Ли с жарким поцелуем.