– Чувствую себя ущербной, не способной дать тебе того, что ты хочешь.

– А я чувствую нас теми, кто мы есть. Мы действуем осознанно. Точно откровенны друг с другом, абсолютно честны. Мы преданны друг другу. Мы можем говорить об этом, глядя друг другу в глаза и не стесняться своего выбора. У каждой из нас свое виденье мира и отношений, но мы выбрали быть вместе и нужно принять этот факт. Ведь, стоит его принять, все станет на свои места.

– Я никогда не дам того, что тебе нужно.

– А я не знаю, нужно ли мне что-то?! С чего ты взяла, что мне вообще что-то нужно еще? – пока не злилась Ли, но уже начинала заводиться. Далла отодвинула ворот халата, заглянув под него, собрала мокрые волосы с цепочки на груди и томно вздохнула. Ли расслабилась и перевела разговор на сексуальный лад, как делала это всегда, когда не было смысла спорить о чем-то далее. Она распахнула халат, не смотря на сопротивления Даллы, оголив безупречную грудь. Далла уже не смогла бы сопротивляться, даже, если бы захотела, и откинув халат с другой стороны, наклонилась губами к нежной коже Ли.

– Я сниму о тебе фильм. – просто сказала Ли, наслаждаясь поцелуями, но от части продолжая думать о происшествии.

– Это будет никому не интересный фильм, – смеясь отреагировала Далла и распрямилась.

– Напрасно ты так считаешь. Последние пятнадцать минут нашего разговора станут романтичным диалогом в ленте о нас.

– Пожалуйста, иди уже ворожи за компьютер! – сказала Далла, имея в виду работу над презентацией.

– Давай лучше займемся любовью, – улыбаясь сказала Ли, – и отправимся спать.

– Зачем ты так со мною? И как у тебя получается это? – Далла дернула головой, пытаясь стряхнуть сексуальное возбуждение, но себе же вопреки тут же сказала: – Только ты способна так растревожить мое тело, так зачарованно направлять мою душу в бесконтрольный полет страсти!

– Я же говорю: отличные реплики для фильма у нас получаются, мне только осталось записать все это.

– Отправляйся писать! – смеялась Далла, закрывая глаза. – Не это, конечно, но тебе точно сейчас место за компьютером, – уверенно сказала она, подталкивая Ли с колен.

– У нас не зашторены окна. Если бы мы впрямь были с тобою сестрами, для соседей напротив это был бы инцест.

– Ой, они просто чаще бы находили дела у окон, чтоб заглянуть в наши, – подыграла ей Далла, смеясь. Потянулась рукой и, взяв ладошку Ли, притянув ее пальцы к губам, поцеловала, с непередаваемой словами нежностью на лице. Ли наклонилась, и как всегда перевернув их сплетенные руки, поцеловала пальчики Даллы в ответ.

– Я люблю тебя. И уже не важно, кто подсматривает в наши окна.

Ли медленно направилась к своему столу, но не сводила взгляда с прекрасных глаз своей любимой. Далла развернулась на кресле и, словно очнувшись, сказала:

– Тебе так идут мокрые волосы! Ты такая остро-сексуальная после душа!

– Согласна, – нежно улыбаясь ответила Ли.

– А я не люблю свой внешний вид, пока волосы не высохнут.

– А я тебя любую люблю, – Ли нежно поцеловав свою ладошку, послала Далле воздушный поцелуй. Пару минут они еще упрямясь, не отворачивались к компьютерам, шутили, сидя напротив друг друга, словно не было важных задач и вовсе не существовало времени. После чего Ли все же сдалась, отвернулась да начала печатать. Конечно, через пару минут она украдкой обернулась, подсмотреть за Даллой. Но та, смотрела украдкой на нее и они обе рассмеялись своим одинаковым поступкам.

– Твоя попка даже в пушистом халате, такая аппетитная, – сказала Далла, отсмеявшись и изображая. Плавным движением руки, показала Ли сказанное, чем она зачарованно любовалась все это время.

– Нет. Нет. Нет. Это ты всегда так демонстративно садишься, как модели нижнего белья на фотосессии!

И они обе расхохотались от того, какие большие глаза сделала Далла, не согласная со словами любимой. Так было всякий раз, когда Ли говорила Далле комплименты. Это было дерзко, безапелляционно и даже с налетом вульгарности. Далла еще никогда не соглашалась ни с одним комплиментом и имела на свой счет устоявшееся мнение, которое было противоречивым по отношению к словам Ли. Та же, в свою очередь, тоже была убеждена в своей правоте и потому не говорила любимой комплиментов понапрасну, чтоб та не закатывала глаза и не отмахивалась смехом лишний раз.

Ли поздно пришла в постель и они обменявшись парой фраз, пока она устраивалась поудобнее, уже засыпали, когда Далла неожиданно сказала «спина».

Им не нужно было говорить в полусне лишних слов, не нужно было просить или спрашивать. Они так редко беспокоили друг друга подобными мелочами, что это было подобно празднику. Правда радость Ли, что она может быть полезной для любимой тут же омрачилась, как только она вспомнила их диалог у компьютеров – Далла всегда заболевала, когда дело касалось сомнений и взаимоотношений с Ли.

– Где болит? – спросила она, поднимаясь на локте и уже пробираясь под маечку Даллы другой рукой. Говорить про причину боли сразу она не намеревалась.

– Ммм, не знаю. Вверху… от шеи и до лопаток. А еще поясница, – у Даллы уже настроение слышалось на минусовой температуре, ведь она так не любила жаловаться и тем паче болеть.

– Я быстро, – уверенно, но без помпезности ответила Ли. Когда человек знает, что он мастер в чем-то, он никогда не станет восхвалять себя. Лишь, когда человек не уверен в себе, когда остаются сомнения, вот тогда он будет подбадривать себя самовоспеванием да млеть от похвальбы со стороны. Ли была выше подобного в любой сфере своей деятельности. Ее самоуверенность не ведала границ.

Ласковыми, но уверенно-настойчивыми движениями она принялась выписывать узоры на болезненных областях спины своей любимой женщины. Далле сначала казалось, а потом даже казаться перестало и она спросила, согнав сон:

– Что это было? – усмехнулась, и снова задала вопрос, – Ты рисуешь?

– Нет, – и после паузы добавила, – Не то чтобы рисую… Я сейчас, скорее плету.

– Плетешь? – растерянно переспросила Далла, забывая про то, от чего они обе сейчас не спят, и, сомневаясь, а не спят ли?

– Ты не проснулась что ли? – ласково продолжила она, не дождавшись ответа – Ли частенько разговаривала во сне. И никогда не возможно было определить сразу, бодрствует она, или это сомнамбулистические диалоги.

– Я не успела заснуть, – ответила таки Ли столь ласково, что даже слышна была ее улыбка. – И на сколько знаю, во сне я массаж еще не делала…

– Все бывает когда-нибудь впервые. А сейчас, что это? – совсем заинтригованная, спросила Далла.

– Блинчики, – ответила уже раззадориваясь Ли.

– Ты готовишь на мне?

– Да, вот же, – повторяя движение, сказала Ли, – я размазываю лопаточкой масло по дну, мешаю тесто и лью на сковородку…

– А еще что? – успокоилась, и снова расслабилась Далла, поняв наконец-то, что именно происходит.

– Шью.

Далла молчала. Она уже поняла, что Ли не шутит. Эта очередная ее выдумка пришлась Далле по вкусу. Молчанием она показала, что внимательно слушает и теперь в большей мерее ее интересует не массаж, а то, что Ли расскажет. У них была гласная и негласная договоренность, что Ли убаюкивает любимую голосом всегда, когда только это возможно. Ничей больше голос так не действовал на Даллу. Она вообще не любила ни с кем спать. Кровать для нее – сугубо личная территория. И, это стало настоящим откровением для Даллы, что она не просто лучше спит в объятиях Ли, но и засыпает изумительно сладко, когда та рассказывает ей любые истории, пусть даже самые ахинейные.

– Вот я складываю края ткани вместе, и подворачиваю еще раз, – подхватила их милейшую игру Ли, – ведь я еще не умею оверложивать, но края надо сберечь, чтоб не сыпались.

Все свои движения Ли дублировала пересказом и Далла уже полетела в пространство их общих грез. Она не просто чувствовала теплую руку, острые ноготки и ласковые пальчики, она видела, как ее спина, плечи, шея, да кожа, превращаются в материю, которой Ли занимается.