Пили много, я, находясь в руке хвастающего Неатриса, по неволе перенимал его состояние и чувства. Мне даже стало весело на ровном месте. Для этого же и пьют, верно? После бурного отдыха я так и остался воткнутым в кусок вяленой конины. И как только докатился до такого. Попытался вертеться – не вышло, Неатрис уже давно не грел меня своей рукой, и сила постепенно померкла. Тоже мне, осторожный вор. Оставалось только ждать.

Вскоре хозяин, в очередной раз что-то промычав, толкнул ногой стол, я легко выскользнул из мясной обители, звякнул о глиняную тарелку, в следствие чего разбил её от злости, и отправился к полу. Секунду полёта к лицу человека я честно пытался свернуть в сторону, надеясь если не промахнуться совсем, то хотя бы стукнуть по нему эфесом, а не вонзиться остриём по самые гланды. Но меня метнула не рука разумного существа. Ну почему у меня нет тела? Я запаниковал, закричал, но тут то ли от моего беззвучного крика, то ли по велению самой судьбы, Неатрис открыл глаза и, искривив рот в пока что не родившемся крике, вытянул правую руку по направлению ко мне.

Реакция у вора потрясала. Удача тоже. Я был восхищён. Мне не хотелось признавать, что я отчасти испугался его смерти, а после томительной секунды испытывал некоторую радость. Совсем маленькую.

Кровь брызнула густым, гранатово-красным потоком, рукав недавно купленной туники мгновенно впитал в себя этот цвет. Зато крик у человека вышел ещё лучше, красивей и заливистей, чем должен был быть при простом испуге или удивлении.

– А-а-а-а-а-а-х-х-х ты!!! – выдавил Неатрис, сжав зубы от боли.

– Где? Где?! – спящий гном уже очнулся и теперь вертелся на месте, сжимая топор и ревя словно бык. – Враги?!

– Да нет, это … – я решил не запоминать следующие нагромождения ругательств, которые вор доставал из своих закромов. – Успокойся, это мой кинжал упал. Профессионал, чтоб его, насквозь прошил. Больно то как!

Гном кивнул и, запустив в рот кусочек мясца наблюдал за тем, как Неатрис корчится, пытаясь перевязать рану одной рукой.

– Помочь?

– Да, будь добр. – кряхтя попросил его вор, наградив хмурым взглядом.

Коротышка глотнул из фляги, издал довольный чмок и, негромко полязгивая доспехами, подошёл к травмированному собутыльнику. Услышав хрип и приглушённый писк, он убрал ногу с руки лежащего на полу человека, того самого, на котором храпел Неатрис. Гном перевязал рану очень грамотно и быстро, из-за чего я заподозрил за ним военное прошлое, с другой стороны, какой коротышка не участвовал в сражениях?

– Хочешь? – спросил дварф, протягивая вору небольшую серую флягу. – Если голова болит, вмиг все уберёт.

– Голова конечно болит, но этой гадостью. – он указал на флягу, – Этим у нас тараканов травят.

– И как, дохнут?

– Ну, иногда дохнут.

– Значит ты не сдохнешь. – голос у него был хрипловатый, грубый и сильный, словно кто-то говорил в большую медную трубу.

Неатрис пожал плечами, сделал несколько глотков, тут же зажал рот рукой. Я с интересом наблюдал, как цвет кожи вокруг его выпученных глаз медленно меняется от густо-красного до бледно-зелёного, а затем и в горошек, то есть пятнами. Да, эта настойка могла свалить лошадь и изрубить в капусту желудок дракона.

Человека слегка качнуло, но он успел ухватится за край стола и не упасть, его рот скривился в причудливой гримасе. Затем Неатрис, прокашлявшись и вытерев слезы, внезапно накатившиеся на глаза, глотнул ещё раз, что привело меня в некое подобие шока.

– А очень даже и ничего эта ваша настойка. – хрипло сказал он, делая ещё глоток.

Дварф усмехнулся довольной улыбкой толстого кота, и, вешая флягу на пояс, добавил.

– Хорошо, что ты понял её вкус. Первый глоток всегда такой…неприятный. А потом уух!

Вор машинально отрезал себе кусок вяленой конины и, затолкав его в рот, со смачным чмоканьем жевал, наблюдая за тем, как дварф собирает свои вещи по всей комнате. В путь они решили отправится вместе, со стороны Неатриса это был мудрый поступок – даже у ворот с коротышками стараются не связываться, особенно когда у них плохое настроение. А у Тильвара, судя по выражению на суровом лице, оно всегда было не на высоте. Он выглядел так, будто собирается брать штурмом огромную крепость и причём делает это не первую сотню раз. Его бронзового цвета борода была аккуратно подстрижена, а усы заплетены в косички – стандартное обличье самого обычного коротышки, но почему-то именно ему оно добавляло грозности.

– Никогда не думал, что у гномьего доспеха столько составных частей. – выдохнул Неатрис, потянувшись к мясу ещё раз.

Я чуть нагрел рукоять. Человек что-то недовольно забормотал о моей наглости и о том, кто здесь хозяин, но все же взял другой нож.

Через городские ворота прошли, как я и ожидал, без всяких осложнений. Стражники без вопросов пропустили и гнома и вора, даже не удосужившись проверить, есть ли они в списках разыскиваемых или, может, беглых рабов. Все прошло спокойно и вскоре оба шли по лесной дороге, болтая о всякой мирской чепухе.

Я мало прислушивался к их разговорам – меня посещали разного рода мысли о будущем. Безусловно, быть оружием такого хорошего бойца как Неатрис, доставляло мне некоторое удовольствие, но, во-первых, он был не самым лучшим, а во-вторых хотелось чего-нибудь великого. Причём абсолютно все равно чью плоть отдадут мне на расправу – зла или добра, эти слова вообще для меня ничего не значили, главное другое…Мне хотелось, чтобы люди ещё долго помнили то, что натворили я и мой хозяин, и неважно какими словами они будут упоминать наши имена, неважно, забросают ли розами или будут бояться и плевать под ноги, главное – они будут это делать.

Я решил перейти к новому достойному хозяину сразу же как только встречу его. Конечно, для этого требовалось убить старого, но пока он даже и не подозревал об опасности грозящей ему от предмета уже успевшего спасти ему жизнь. Все пройдёт гладко.

Ночь подкралась тихо, как и всегда бывало в этих краях. Казалось, ещё светит солнце, небо светло-лазурного цвета висит над землёй, как вдруг уже темно, а по каменистой пустоши неспешно ползёт лунный луч.

Путешественники присели у ярко полыхающего оранжевыми перьями костра, лошади тихо ходили где-то за их спинами, объедая растущую редкими пучками траву и иногда негромко фыркая. Скакун Тильвара больше напоминал быка, низкорослый, широкогрудый, с толстыми и сильными ногами, он как и его хозяин держался гордо, готовый пойти в бой в любой момент. Неатрис опасался подходить к нему и правильно делал – мало ли что на уме у этой гномьей ошибки природы? Может и лягнуть так, что мозги из ушей потекут, или что там у этого вора…

– Что так вот и будешь ходить из города в город словно безродный пёс? – прервал мои размышления коротышка, тяжело плюхаясь на расстеленный мешок. – Нелегко, когда дома нет.

Парень окинул его тяжёлым взглядом и усмехнулся.

– Да ты не переживай за это. Я разберусь. – он подмигнул.

– Я знаю, что ты не любишь, когда лезут в душу, но у человека должно быть место, куда он возвращается. Семью бы тебе завести, детишек нарожать. У людей-то век короток, и когда ты собираешься все это успевать? А ведь потомкам-то ещё и что-то в наследство оставить надо, а у тебя ни гроша за душой. Только случайные заработки.

«Случайные заработки»? Так это у них называется? Интересно.

Неатрис сидел молча несколько секунд, не отрывая взгляда зелёных глаз от костра. Чувствовалось, что гном затронул неприятную или давно терзавшую его душу тему. Я одарил его волной поддержки, отчего он даже вздрогнул.

– Детишек. – передразнил он. – Это для вас, гномов, дети главный капитал, а у нас их настряпать недолго. Куда возвращаться, скажешь тоже. Посмотри на меня, я с этими татухами такой приметный, что, если осяду где-то, сразу же посадят. Знаю, плавали уже.

Пламя играло на напряжённом лице человека, Тильвар вздохнул, покачав головой.