– Ты бы не зарекался. Бегать это конечно здорово, красть. Убивать. Я и сам люблю последнее. Но найти свою нору надо обязательно.

– Это уж точно не в Ситхнаре. – улыбнулся вор. – Помнишь говорил тебе, что завалил тут недавно стражника? Не знаю, пронюхают ли что-то власти, но надо держаться подальше от этого города. А нора… Так подъёмные нужны для этого.

Тильвар усмехнулся, затем полез в свой бездонный походный мешок. Долго он там что-то искал, громыхая различными вещами, послышался звон монет. Похоже, он не все свои деньги носил на поясе в небольшом кошельке.

– Ну вот и нашёл. – сказал он, поправляя взлохмаченную поисками бороду и разворачивая небольшой свиток. – В столице Гхуула проводятся турнир между кинжальщиками и лучниками, участвуют так же и метатели ножей. Ну?

– Что ну?

– Люди…– буркнул он.– Все вам надо объяснять да показывать. Ты согласен поехать? Начальный капитал сколотишь, приз там не маленький – пятьсот имперских монет. Ты же вор, вы хорошо стрелять и метать ножи должны? Тридцать процентов мне, за информацию плюс взнос, а остальные – тебе. Идёт? К тому же взнос там не крупный, я дам.

Неатрис задумался.

– С чего это ты вдруг такой добрый, Тильвар?

– А я когда-то был с тобой злым? Ты лучше пошевели мозгами. Нужны подъёмные, чтобы завязать с работёнкой? Это твой шанс.

Я подозревал, что хитрый гном специально начал разговор про детишек и короткий век людей, дабы подогреть почву и уж потом собрать урожай. Впрочем, вор не был дураком и тоже быстро понял это, однако он задумался по другому поводу. Что же его гложет? Тогда я не знал ответа на этот вопрос, и до сих пор сомневаюсь, хотел бы знать или нет.

– На самом деле я не такой уж хороший стрелок. – отмахнулся вор. –Но и это не самая большая проблема. Чтобы покинуть Великий Ситхнар мне нужно разрешение моих родителей, а его у меня нет.

– Тебе же двадцать четыре года, если мне память не изменяет?

– Полных двадцать три…– вздохнул он, откидываясь на ещё тёплый, овальной формы валун. – Просто я покинул своего отца в пятнадцать, а документы выдают в семнадцать. Два года не дотерпел.

Я знал, что он говорит о местном удостоверении личности, который назывался фратином и представлял из себя тонкий металлический браслет в выбитыми символами. Без него ты – никто, либо беглый раб, либо ребёнок, либо просто сумасшедший, которого не стоит выпускать за границу. Если он попадётся, то его скорее всего посадят в тюрьму надолго. Неудивительно, что у Неатриса не было возможности устроится на работу, официально он не считался полноправным гражданином Ситхнара, а следовательно, и не имел никаких прав. Мне стали интересны причины, по которым он так решительно поставил крест на своей судьбе.

Гном молчал, не желая беспокоить закрывшего глаза человека, на которого нахлынули не самые приятные воспоминания. Тильвар проверил лошадей, не забывая ласково поглаживать своего любимого уродца, сложил недоеденные продукты обратно в сумку, глотнул из фляги и, вымолвив что-то на своём языке, вновь уселся у костра. Я не понимал, как можно было ходить в таком количестве металла круглосуточно, при этом умудряясь достаточно быстро передвигаться и иногда радоваться жизни. Даже ночью гном снял только верхние латы, оставшись в великолепно сделанной кольчуге, через звенья которой не пройдёт самая тонкая стрела, и широких штанах, отделанных матово блестевшем в свете костра металлом. Не каждый человек способен носить такие латы даже в бою, не говоря уже о повседневном перемещении. Воистину, гномы –великие воители.

– С другой стороны мы можем съездить к моему отцу, если он ещё жив. В Ганосе мы виделись последний раз. Какая ему разница до моих походов? Ему ведь нужно лишь поставить подпись, так? – голос Неатриса разразил тишину.

Тильвар кивнул, уже укладываясь на тёплое одеяло.

– Опять ты тащишь меня неизвестно куда… – зевок. – Ладно, неделей меньше, неделей больше, главное успеть к началу.

Мы шли по извилистой, узкой улочке, которая то поднималась на горку, то вновь срывалась вниз. Тильвар, бурча себе под нос что-то невразумительное, но явно недоброе, смотрел на крыши пёстрых, совершенно невероятным образом построенных домов. Ему казалось, что вся эта конструкция сейчас обвалится прямо на него, гному было сложно представить, что кто-то может строить такие абсурдные вещи.

Вот один дом накренился над другим, словно высохшая старуха над ребёнком, его многоугольные окошки, закрытые подобранными точно по размеру ставнями, горели каким-то недобрым, желтоватым светом.

Каждый строил что хотел и где хотел. Невольному путнику могло показаться, что он видит странный, непонятный сон, иллюзорный город, который наверняка построен каким-то маленьким ребёнком в своих фантазиях. Здесь все расы, все живые существа, даже собаки и кошки мешались в одну кашу галлюциногенного безумия. Однако, несмотря на все вышеизложенное, Ганос был достаточно мирным городом, где отсутствовала государственная власть, а вместо неё за порядком следили сами жители. – см ниже

Пристроившись у излучины большой реки, город притягивал всякого рода интеллигенцию – профессоров и магов, исследователей, первооткрывателей и экспериментаторов. Множество водяных колец опускались в воду, хватали яростный поток и от этого на набережной стоял клокочущий шум. Над головами жителей, от дома к дому были протянуты длинные тёмные верёвки, назначения которых я не знал, но которые облюбовали сизые вороны и городские птицы поменьше. С моего предыдущего пребывания в Ганосе прошло много лет и от этого старался заглянуть за каждую дверь, покуда хватало моего взора.

Магия здесь была повсюду. Город жил ей, дышал, это была его плоть и кровь, незримая, но очень явная. Казалось, даже нищие умеют колдовать и это напрягало меня. Во-первых, подобные штучки серьёзно дезориентируют меня и даже могут лишить зрения, а во-вторых я не очень любил магов.

Гном, казалось, был солидарен со мной. Насупившись он шагал вперёд, стараясь не отставать от Неатриса.

– Ну как? – с усмешкой спросил парень, покосившись на гнома. – Впечатляет?

– Угу. Дурдом какой-то…Я конечно слышал, что Ганос необычное место, но чтобы так…

– Зато здесь свобода, нет стражников, нет закона и в то же время он существует, живёшь чем хочешь, ешь что хочешь. Здесь, кстати, дома стоят как табун лошадей.

– Я бы и медяка не заплатил за это место.

– Ну в местный колорит и не впишешься. Я вырос на этих сумасшедших улицах и до сих пор помню все как свои пять пальцев, хотя конечно кое-какие изменения произошли. – он сказал это так быстро и с такой интонацией, будто уже давно подготовился.

Мне показалось, что вор говорит это с какой-то грустью. Неужели в очерствевшем сердце паренька осталось место ностальгии и грусти по родному отцу, а может быть даже доброте, милосердию и другим подобным чувствам? Вот дурак… Я кольнул бедро хозяина чтобы вывести его из этого оцепенения, с людьми часто так бывает, вспомнил что-то и пошло – поехало… Эй! Шевели ногами! В бане понастальгируешь.

Вор фыркнул, шагая по мостовой, которая была сложена из огромных гранитных блоков и отполирована до блеска. Дома самых разных стилей и невероятно сложной архитектуры проплывали мимо нас. Вот мы увидели усадьбу из белого мрамора, с высокими колоннами и вензелями, а рядом с ней, возвышаясь на несколько этажей, стояла добротная деревянная башня с остроконечными куполами. Рядом ютился небольшой домик на дереве, стены которого состояли из огромных ветвей древнего дуба. Дерево пустило корни под мостовую, кое-где вздыбив гранитные плиты, его ветви заползли на дома поблизости, опираясь на них подобно застывшему во сне великану. Удивительные конструкции из стекла и металла отражали яркое солнце и отбрасывали цветные блики на всю улицу. Вход в некоторые жилища располагался на высоте нескольких метров, на стенах виднелись метки для открытия порталов и потому в какие-то здания вовсе не было физического входа. Что это? Дома? Лаборатории? По ощущениям я подозревал – все вместе и сразу. На самом деле мне было интересно здесь побывать, чтобы посмотреть на разгул человеческого разума. Если бы не было раздражающей магии всех сортов и вибраций, я бы даже предложил остаться подольше.