– Тебе виднее. Хорошо, передам. Когда за вторым листком зайти?

– Как Государь раствор выпьет, так и приходи. И ещё просьба у меня к тебе одна. Пристрой парня. Он грамотный, может, помощником писаря или ещё куда-нибудь.

– Завтра к обеду пусть на Гороховую улицу ко мне приходит. Только одежду справить ему надобно. Вот, деньги оставлю, пускай купит себе, что надо,– Распутин положил на стол несколько помятых цветных бумажек, поклонился и стремительно вышел.

– Что с ним, дедушка?

– Да кто ж его знает? Видишь, большим человеком стал, может, дела государственные куда позвали.

– А он к нам ещё придёт?

– Зачем тебе знать?

– После его визитов у нас всегда еда есть.

Старик засмеялся:

– Скоро сам зарабатывать начнёшь, на хлебушек хватит, а больше человеку не надо.

– Так придёт или нет?– настойчиво переспросил мальчик.

– Нет, больше не придёт,– серьёзно ответил старик.– Не успеет.

Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

Мальчик тихо стоял, стараясь не нарушать тишину.

– Деньги спрячь,– неожиданно сказал старик,– завтра с утра сбегаешь к Кузьмичу, пусть тебе одежду подберёт, а тряпьё своё у него оставь.

Мальчик послушно закивал головой, убирая деньги со стола.

– Сегодня у нас какой день на дворе?

– Пятница.

– Вот и славно, иди сюда, лекарство пить будешь.

– Так не больной я, дедушка.

– Делай, как велят,– старик похлопал по карманам холщовой рубахи и достал из левого небольшой стеклянный пузырёк.

Несмотря на сумрак, царивший в комнате, содержимое в пузырьке заиграло янтарными красками, отбрасывая на стены яркие блики.

– Ложку принеси!

Дрожащими руками он капнул три раза.

– Выпей и ложку оближи.

– Горько!– поморщился мальчик.– Дедушка, если это лекарство, почему сам не пьёшь?

– Мне не надо, мне и так хорошо. Помоги прилечь.

Устроившись на топчане, старик сложил руки на груди.

– Дедушка, ты чего?– испуганно спросил мальчик.

– Да живой я, живой,– успокоил его старик,– как уходить буду, тебе первому скажу.

В наступившей тишине было слышно только свистящее дыхание старика.

В комнате стало совсем темно.

Мальчик вытащил из угла старый овечий тулуп, расстелил его прямо на полу, лёг и закрыл глаза.

В животе бурчало от голода, но он успокаивал себя тем, что рядом с лавкой Кузьмича находится небольшой продуктовый магазин, в котором завтра он купит много вкусной еды.

Мысленно поблагодарив за всё Создателя, дедушку и щедрого гостя, он сложил руки под головой.

Петроградская ночь неслышно убаюкивала самый прекрасный город на Земле.

Мои выходные денёчки пролетели незаметно.

Я отсыпался, бродил по пляжу и посещал небольшие ресторанчики, разбросанные тут и там по всему побережью.

Некоторые отчаянные смельчаки заходили в воду, но июнь в этом году не задался, и они быстро выскакивали на берег, ухая и громко сквернословя.

За мной, привязанный как тень, постоянно ходил долговязый тип в синем спортивном костюме.

Вначале он даже пытался делать вид, что совершает пробежки, совершенно случайно оказываясь именно в тех местах, где гуляю я.

Когда мне это надоело, я предложил ему перестать придуриваться, и попытался угостить мороженым.

Он вежливо отказался, но бегать перестал, переоделся в цивильную одежду и держался в десятке метров от меня.

Вечером третьего дня позвонил Георгий Иванович.

– Завтра к двенадцати часам за Вами приедет машина. Вас отвезут в аэропорт. Вылет в шестнадцать ровно. До встречи.

Я не успел попрощаться, связь разорвалась.

Я не понял только одного: зачем так рано выезжать? От Репино до аэропорта дорога занимала максимум час.

Ответ я узнал, когда на следующий день водитель, постучавшись, занёс в мою комнату множество коробок и длинных целлофановых пакетов.

Всё это оказалось одеждой и обувью.

Мне показалось, что я попал в бутик модной трендовой одежды.

Видимо, Георгий Иванович хотел, чтобы при встрече с руководством я выглядел, как лондонский денди.

Я даже не стал притрагиваться к тому, что мне привезли.

Григорий Иванович встретил меня возле входа в аэропорт.

Окинув оценивающим взглядом мои джинсы и пиджак, надетый поверх футболки с надписью СССР, он покачал головой, но промолчал и протянул билет.

– Прошу, постарайтесь быть дружелюбным. Возможно, от этой встречи зависит Ваша судьба.

Я не стал сообщать ему, что людские Судьбы пишутся в другом месте.

Он мог не понять.

В терминале я рассматривал людей, летящих в Москву, пытаясь определить, кто из них сопровождает меня.

Через пятнадцать минут после взлёта к пассажирам, летящим бизнес классом, подошла стюардесса.

Очаровательно улыбнувшись, она поинтересовалась, какие напитки принести и есть ли у нас особые пожелания.

Я попросил кофе.

Выпив половину, я подозвал её к себе.

– Скажите, в туалетную комнату надо идти в конец салона?

– Нет, что Вы,– ответила она,– для пассажиров, летящих бизнес классом, предусмотрены отдельные удобства.

– Проведёте?

Она раздвинула шторку, отделявшую рабочую зону от общего пространства.

На небольшом кресле, вмонтированном в стену, сидела её коллега.

– Валя,– сказала моя провожатая,– в конце салона мужчина просит воду без газа.

Валя тут же встала.

Взяв стопку пластиковых стаканчиков и бутылку воды, она вышла, плотно задвинув за собой шторку.

– Туалет вот тут,– стюардесса сделала жест рукой.

Я посмотрел на четырёхугольник, прикреплённый у неё на груди.

– Благодарю Вас, Лариса!

– Не за что,– она улыбнулась и посмотрела по сторонам.

Её вдруг сильно качнуло, и она неожиданно оказалась так близко от меня, что почти коснулась своими губами моего уха.

Неуловимый запах духов окутал меня, но как не старался, я не мог припомнить, при каких обстоятельствах встречался с ним.

– Когда будете в Москве,– я едва слышал её шёпот,– передайте товарищу Сталину, что он давно мёртв.

После этого она резко развернулась и вышла в общий салон.

«Бухая, что ли?»,– подумал я, толкнув дверь.

До приземления оставалось совсем мало времени и, когда она проходила мимо, я пытался поймать её взгляд, но она больше не смотрела в мою сторону.

Выходя из самолёта, я вопросительно посмотрел на неё.

Она тряхнула волосами и демонстративно отвернулась.

В зале, куда я вышел, было полно людей, но ко мне сразу подскочил мужчина в чёрном костюме.

– Гоша?

Я кивнул.

– Вы без багажа?

Я кивнул опять.

Он двинулся сквозь толпу, обходя прибывших и встречающих, ловко лавируя между тележками и чемоданами.

«Не впервой»– подумал я.

Мужчина подвёл меня к чёрному «Мерседесу», на крыше которого красовались проблесковые маячки.

– Присаживайтесь,– сказал он, открывая заднюю дверь.

Я сел, он захлопнул дверь и через пару секунд оказался сидящим с другой стороны.

– Заранее прошу простить за временные неудобства.

Я увидел в его руках чёрную повязку и большие наушники.

Ни слова не говоря, я взял их у него из рук и использовал по назначению.

В ушах тут же зазвучал «Вальс цветов» Чайковского.

Я часто включал его в машине, что лишний раз доказывало, что контора прослушивает всех сотрудников, изучая их пристрастия.

Мы ехали, почти не останавливаясь, по моему ощущению часа полтора, а потом машина сбавила ход, медленно поползла и, наконец, остановилась.

– Можете снять повязку,– услышал я голос в наушниках.

Выйдя из машины, я потёр глаза, отвыкшие от света и начал осматриваться по сторонам.

Прямо передо мной находился добротный двухэтажный дом в форме буквы П.

Никаких особых изысков, колонн и вензелей.

Но было понятно, что за этой простотой стоит серьёзный архитектурный замысел. И стоило такое строение очень дорого.