Однажды на уроке латыни – на которой он ничего не делал, но которую всё равно уже откуда-то знал – учитель назвал его по фамилии:

– Бен.

Алим не откликнулся.

– Бен! – крикнул учитель. Ему было за семьдесят – завывающий голос, немного женский, такие чаще бывают у старух.

Алим молчал.

К нему повернулся весь класс: собиралась буря.

– Если вы уже что-то знаете, то это не значит, что вы имеете право не следить за методическим текстом, который все читают. Вот этот учебник, – старческими руками учитель потрясал стареньким чёрным томом, – Вот тут настоящие, глубокие знания, а не те поверхностные знания, которыми вы нагло хвастаете у меня на уроках… – учитель латыни был отставной чиновник, исполнительный и педантичный, за отсутствием каких-либо прочих достоинств немного не дослужившийся до титулярного советника.

– Кто-нибудь, подскажите этому оболтусу, какую строчку мы сейчас читаем! – велел учитель. – Ну, чего вы молчите?

Алим не ответил – все взгляды в классе были устремлены на него, а он невидящими глазами смотрел в парту. Маргарита видела, что его трясёт.

– Что, сарацин, нечего ответь? – довольно сказал учитель.

И тогда Алим заорал на учителя:

– Моё имя – не Бен. Моё имя – Алим бен Афдаль Зан ад-Дин аль-Курайши, последнюю часть ты можешь считать моей фамилией, я говорю – «можешь считать», потому что мой род древнее любых фамилий, древнее твоего родного языка и в пять раз древнее, чем вся твоя варварская империя!..

Алим довольно долго орал на оторопевшего учителя и под конец пригрозил отрезать ему уши, если тот не запомнит, что его фамилия – аль-Курайши, а потом вышел из класса, громко хлопнув дверью. Любого другого за такую выходку изгнали бы, сожгли на костре, предали анафеме – но Алим в тот же день явился к директору, и Гильермо Тоц клялся, что подсмотрел замочную скважину: как господин Агасфер угощает Алима чаем. Кажется, директор принимал большое участие в судьбе таинственного мальчишки.

После этого случая учитель латыни обращался с Алимом сдержанно – как будто Алим был наследным принцем – и невероятно холодно, как если бы принц этот был вражеским.

– Непростой ренегат. – заметил проницательный Яков. – В их Халифате все сплошь учёные, я раньше видел одного перебежчика-шведа, глазного врача – с ним обходились далеко не так почтительно, как с нашим Алимом. Чаще наши сбегают к шведам… эй, что это там у тебя?

– Перстень. Я ношу его в кармане, – ответила Маргарита, а затем прочитала. – Ex orienta lux. Хоть какая-то польза от нашей латыни. Ex orienta – это значит «с востока», а lux…

– Это значит – свет.

– Ex orienta lux. Свет с востока. – вместе сказали дети, чувствуя, как прикасаются к тайне.

Спустя неделю – дождливым сентябрьским днём, в тот час, когда среди облаков показалось солнце – друзья гуляли по городу, шлёпая по радужным лужам и громко над чем-то смеясь, вся их троица – Маргарита, Яков и Марк – когда другая шумная компания неожиданно привлекла их внимание.

– Так, а вот и драка, – нараспев сказал Яков. – Правильно, у нас без этого нельзя, мы без этого никак не можем. Это у нас испокон веков. И четверо на одного…

Это были их ровесники-хулиганы, одетые по моде рабочих кварталов – штаны с подтяжками, острые козырьки – на другой стороне улицы они били ногами какого-то человека. С лающим боевым кличем в драку вмешался пятый: парень в красной парче, который оказался Алимом – он дрался с исключительной яростью, но оказался на мостовой, и двое принялись добивать его, пока двое других по-прежнему пинали ногами того незнакомого человека. Марк предложил пройти мимо, но Яков вдруг переменился в лице – он не отрываясь смотрел на их первую жертву, то поднимавшуюся на ноги, до падавшую комом чёрного тряпья, и сказал:

– Это доктор Клорик.

Маргарита ни в чём не отдавала себе отчёта – она просто кинулась в бой, стремительной рыбиной проносясь через улицу, под носом у коней и матерящихся извозчиков – и в последний момент обнаружила справа и слева от себя Якова с Марком, которые тоже рвались в бой.

Маргарита не успела обрадоваться: она с размаху налетела на одного из негодяев, вдвоём они перелетели через доктора, покатились по тротуару и стукнулись об стену. Маргарита успела увидеть, как Марк бьёт одного хулигана, как Яков получает по ушам от другого, как Алим взял на удушение третьего – а противник Маргариты пришёл в себя и накинулся на неё: они снова покатились по тротуару, борясь, пинаясь и кусаясь. Потом хулиган подмял под себя девчонку, сел сверху и врезал в солнечное сплетение.

– Ой! – ойкнула Маргарита.

Хулиган опешил – обнаружив, что бьёт девчонку – и тут же получил в челюсть от Марка. Остальные уже убегали, Яков потирал ушибленную руку, Алим валялся на земле – видно, основную работу в этом бою сделал Марк.

– Вздумали за мокреца заступиться, чёртовы буржуины? Вам это даром не пройдёт! – прокричал последний из хулиганов и бросился наутёк.

Маргарита и Яков склонились над доктором Клориком.

– Почему ты полез на них один? – спросил Марк.

– Некого было просить о помощи. – огрызнулся Алим.

– А почему ты вообще стал спасать доктора Клорика?

– В Мадинат ас-Саламе у меня была девушка. Она любила повторять, что нечестно бить ногами лежачих, – Алим хлюпнул разбитым носом. – Забавно. Всегда мне в драке разбивают нос.

Маргарита оглянулась – в такие моменты этот нелюдимый мальчишка… вызывал уважение. Тем временем доктор Клорик пришёл в себя.

– Всё хорошо, – отвечал он, переворачиваясь на спину, – Вы можете оставить меня в этой луже. Только принесите мне пожалуйста мою шляпу, она слетела куда-то…

Яков быстрее всех кинулся к шляпе – мятая, та лежала на мостовой – и положил её на грудь доктору.

– Где вы живёте? Мы проводим вас до вашего дома. – решительно сказал Марк.

Доктор Клорик жил совсем рядом, практически за углом – в его квартире на четвёртом этаже большого дома в стиле ампир всё было заставлено книгами.

– Книги мне необходимы, как для вас – еда. Без книг я умру от голода. – доктор Клорик сидел на табурете в ванной, а из душа на него лилась холодная вода. Он был весь в бинтах и в чёрных одеждах – Маргарита подумала, что под ними нет ни дюйма человеческой кожи.

– И как прикажете к вам относиться? – спросил Марк.

– Можете считать меня прокажённым. – сказал доктор Клорик. – Бактерии и вирусы, превращающие людей в ходячих мертвецов, живут в ваших клетках со времён Рагнарёка. Это плата человечества за ядерные войны и уничтожение Луны. Древнее биологическое оружие, которое мы называем Генетическим Грехом.

– И с этим ничего нельзя поделать? – спросила Маргарита.

– И да, и нет, – отвечал доктор Клорик, и только сейчас до неё дошло, что под этими бинтами – самый настоящий мертвец. – Учёные создали вакцину, а священники уже семь веков вводят её младенцам при крещении. Но после смерти иммунитет прекращает действовать, и болезнь берёт верх.

– Так было с вами?

– Мне помогли мои изыскания. Помогли сохранить рассудок. Я был одержим наукой, а наука… была одержима мной, – с этими словами доктор Клорик достал шприц, заполнил его бесцветной жидкостью из маркированной капсулы и вколол себе в шею.

– Честно, нам очень вас жаль…

– Мы всегда готовы помочь вам. Только скажите, как. – сказал Марк доктору Клорику.

– Добрые дети, храбрые дети. – произнёс он своим потусторонним голосом. – На кухне у меня для гостей чай. Можете заварить его, и, кажется, в ящике под «Большой Халифской Энциклопедией» – поищите коробку с печеньем.

Алим читал энциклопедию, друзья молча пили чай, потом кто-то позвонил в дверь – на пороге полутёмной прихожей перед нимии возникла неожиданная фигура: отличницы и зазнайки, самовлюблённой и непереносимой их одноклассницы, рыжей как пламя Алисы Камю.

– Где доктор Клорик? – как всегда хмурая, спросила она. Как будто не замечая друзей.

Яков указал рукой в сторону ванной комнаты – Алиса разулась, привычно сунула ноги в тапочки, дожидавшиеся её в прихожей доктора Клорика, и парящей походкой направилась в ванную комнату. Оттуда донеслись её свирепые крики.