– Клим Княжич, – вновь обратился к Мечиславу, – я могу взять Принца?

– Бери. Готовься к гонке.

– Устроители придумали что-то новое, держат в тайне, хотят дать фору своим гонщикам, – сказал Клим.

– Если мироградцы откроют секреты своим наездникам, их отстранят от гонок.

– Для своих они найдут способы поделиться, – Клим явно смущался оттого, что разговор слушали чужие люди.

– Это исключено, – ответил Мечислав.

Наблюдая, как официально общаются отец с сыном, я пришла к выводу, между ними нет тёплых отношений. Эрвин же с интересом разглядывал парнишку, который от пристального внимания смутился и понемногу пятился к двери. Клим совершенно не походил на отца, а вот в Эрвине очень ясно проглядывали его черты. Тоже самое я могла бы сказать о сходстве Мечислава и Добромира, хотя он наотрез отказался от родства. Младший Княжич, видимо, пошел в мать.

– Подожди, не уходи, поговорить надо, – сказал Мечислав.

Клим кивнул головой, а с нами попрощался:

– До свидания.

Сказка о разлученных влюблённых, которую я сочинила про родителей Эрвина, как-то не складывалась. Мне казалось, Мечислав любит Авивию, а на самом деле, судя по возрасту Клима, брошенный муж быстро нашёл утешение в объятиях другой женщины.

Обидно.

Мечислав покосился в мою сторону, он, словно бы прочитал мои мысли. Один только Эрвин сидел дурак дураком, ничуть не озаботившись появлением Клима. Вышнев прихлёбывал чай, налегая на сдобные булки с маком.

– Я помню Клима на «Огненной змее». Он на твоём драконе выступал, – восхищённо сказал Эрвин, глядя на Мечислава.

– Клим сейчас к «Каменному молоту» готовиться, – ответил Княжич.

– Повезло парню. Эх! – Эрвин выразил зависть по поводу гонки в Мирограде. – У меня теперь дракона нет, – забубнил Вышнев, зыркнув на меня, – Горыныч шастает где-то, Лара – драконица команды Светозара, про Стрелу и говорить нечего. Она скорее сожрёт, чем разрешит оседлать себя.

Мечислав, выслушав Эрвина, предложил помочь. Оказывается, он иногда тренировал команду Дрома, и знал, что происходит.

– Они как раз присматривают запасного, – сказал Мечислав.

От такой новости Эрвин мгновенно взбодрился, забыв о Горыныче и Ларе (к ней он, действительно, привязался).

Дух гонщика в Эрвине был неистребим. Возможность тренировок, которая замаячила перед ним, обернулась катастрофой для оставшихся булок. Вышнев съел все. Адреналин зашкаливал, и Эрвин выразил решимость сию минуту ринуться на полигон. Мудрый Мечислав слегка остудил разгоряченную головушку:

– У них нет нового дракона, но этот вопрос мы решим. Только сейчас тебе не стоит светиться. Лучше сохранять инкогнито. Чем позже станет известно о вашем пребывании в Дроме, тем лучше.

Вопреки прекрасному настроению, вкусному ужину и почти семейной атмосфере, нам не стоило расслабляться. С затаённой тоской я глядела на Мечислава, видя, как родитель беспокоится о сыне, наверстывая упущенное время. Нам предстояло жить вместе с семьёй Мечислава, это всё равно, что ходить по краю огнедышащей горы, в любой момент, ожидая её извержения. Если Эрвин узнает правду, Мечислав не успеет сказать «а», как сын быстрее пули покинет Дром. Маленький шанс на то, что Эрвин поймёт и простит, оставался. Как считала ведьма Мара, будет толк, если жить в опасности, и я была склонна верить ей. Понимая, что Мечислав не виноват в событиях восемнадцатилетней давности, он всё равно был виноват.

Княжич отослал Эрвина к Климу, чтобы они поговорили о возможных тренировках, мы с Княжичем остались одни.

– Ты обладаешь магией. – уверенный голос Мечислава вывел меня из задумчивости.

О! У Княжича открылись глаза, хотя Ларри Идепиус уже пролил свет на эту темную тему. Белый китаец сложил из невероятных фактов немыслимую и стройную картину. Благодаря стараниям Ларри, я оказалась готова к этому разговору. Можно, конечно, немного покуражиться над мастером, но как-то незаметно время на подростковые ужимки кануло в лету.

– Я – магиня, – так считает Ларри, – я склонна с ним согласиться.

Затянувшееся молчание собеседника стало ответом. Видимо, Мечислав готовился к долгой обстоятельно-разъяснительной беседе, а я спутала все карты. Не люблю тянуть кота за хвост. Вжик, и понеслись!

– Да, уж, Ларри – уникум, – произнес Княжич.

– Подобное к подобному, мы из одной команды.

Самодовольство я и не скрывала. А что? Все хвастают, я не исключение. Тем более, говорю правду.

– Как Ларри пришел к такому выводу?

– Из-за Горыныча, – без запинки ответила я.

Шах и мат! С победным видом отличницы взглянула на поверженного учителя.

– Согласен, – медленно кивнул он, – а вещь магическая имеется?

А вот это лишняя информация. Волна хвастовства затмила разум, но теперь я очнулась. В мои планы не входило раскрывать тайну кулона, а также его историю. Не так давно из-за солнечного камня немалый сыр-бор вышел, неохота снова наступать на те же грабли. Мы с Мечиславом меряемся взглядом. Мысли мои он не читает, посему…

– А у тебя? Кто-то мне обещал связь с Поваринском.

Мечислав хмурит брови. Тоже не определился, стоит ли раскрывать тайну.

– Вот, – он демонстрирует на среднем пальце простой перстень с темным квадратным камнем. Ничего особенно и ничего оригинального. – Подарок Никандра Вышнего. Это и есть наш канал связи.

Мои глаза увеличиваются пропорционально моему желанию завладеть перстнем, руки сами тянутся к нему.

– Ты не сможешь воспользоваться перстнем. Он настроен только на меня. Сеанс связи происходит не по моей воле, он работает в одностороннем порядке тогда, когда Никандр хочет что-то передать мне.

– А как…?

– В этом вся закавыка. Прежде, чем я понял, что Никандр шлет послание, прошло немало времени. Я получаю сообщения образами, иногда во сне, – Мечислав тяжело вздыхает, – которые стоит еще понять. Сновидения передают информацию в искаженном виде.

В одну секунду моё настроение меняется. В глазах прыгают белые молнии, пульс учащается. Неужели, Мечислав меня обманул?

– Так и знал, что не поверишь. Я тоже не верил и потерял столько лет. И, да, это звучит неправдоподобно. Тем не менее, где-то рядом с твоими родными Никандр Вышнев. Прости, что разочаровал.

Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не наговорить Мечиславу того, что рвалось с языка, слов, сказанных в запале, о которых я потом пожалею.

– Не прощу.

– Никандр показал мне одну вещь из вашего мира, и я сделал подобную.

– Покажи.

– Ее здесь нет.

Доказательств нет, но мне хочется верить. Кому-то я должна верить. Мечислав хмурится, молчит, вздыхает.

– Не злись, прошу тебя. Мне трудно объяснить, но появление послания, я страшусь гораздо сильнее, чем его отсутствия. Если Никандр приходит, значит, ожидается что-то ужасное, и чья-то жизнь разделится на «до» и «после». Он дает подсказку – это так, но я предпочитаю быть в потоке событий и делать всё возможное, чтобы не очутиться на краю пропасти. В моей жизни и так было слишком много ошибок. Слишком много времени я провёл вдали от тех, кого люблю. Поверь мне, Соня. Лучше развивать своё сознание, слушать себя, чем неожиданно увидеть, как земля разверзается под ногами.

Я верю Княжичу, но стоит ли ему открыть тайну про кулон.

– Что ты хотела рассказать? Я хочу увидеть твой артефакт. Это очень важно.

Важно, да не нужно. Я ведь отказалась взять кулон обратно, и сейчас, в эту минуту поняла, что жалею об этом. И себя очень жалко. Как мне теперь с Эрвином говорить?

– Соня! – в голосе Мечислава послышались металлические нотки.

– Давай, я разберусь кое с чем, а потом поговорим.

Через минуту Мечислав принимается объяснять.

– Раз у тебя имеется артефакт, надо усилить его магические свойства. Я научу, как это сделать. У тебя всё получится.

Похвала Мечислава бальзамом пролилась на мою вечно не уверенную в себя душу.

– И знаешь, что будет главным? – вопрос Мечислава заставил меня насторожиться. Стать подопытным кроликом как-то не светило.