– Я покажу тебе…

Они приближались к утёсу.

– Но что?

В наступающих сумерках границы края обрыва не было видно, и только приглушённый шум волн, разбивающихся в кромешной тьме где-то далеко внизу о скалы и камни у подножия утёса говорили о том, что впереди конец земли – бездна, наполненная океаном.

– Я покажу тебе! – восклицал Он, вступая в борьбу с нахлынувшим встречным штормовым ветром, наполненным каплями солёного тумана. Его белокурые, длинные волосы развивались из стороны в сторону; белоснежная рубаха раздувалась парусом, наполняемая порывами ураганного ветра. – Я покажу тебе…

– Что? – Она не могла понять, что Он хочет Ей показать в этом чёрном от ночи и жутком от непогоды опасном месте на краю высокого обрыва, нависающего над океаном. Что нового Он хочет показать Ей? Она и днём-то побаивалась подходить близко к этой бездне, гуляя вдоль утёса! А сейчас ночь, шторм, ничего не видно, вокруг – мгла и ветер.

– Сейчас… – свист ветра проглатывал Его слова. – … ты всё… ты сможешь… верь, я… Ты увидишь это…

Он чуть замедлил шаг, крепче сжимая Её кисть: они приблизились к невидимому краю обрыва. Он каким-то образом чувствовал эту границу: между землёй и пропастью, будто видел её. Он сосредоточенно вглядывался в пустоту, словно что-то искал в ней. Она смотрела Ему в спину – на единственное светлое пятно в этом тёмном мире, совершенно ничего не подразумевая. Она верила Ему безоговорочно – верила, хотя влюбилась в Него всего лишь несколько мгновений назад.

– Я покажу тебе мир!!! – ликуя как ребёнок, кричал Он, приветствуя стихии, и наконец остановился. Судя по не далёким звукам бушующей воды, они находились примерно в ярде от края обрыва. – Я покажу тебе мир, которого ты не видела! – Он повернулся и не больно сжал Её плечи. В свете молнии Она различила в Его глазах блеск азарта, какого-то непонятного торжества и любви. – Ты увидишь всё – весь мир! – Он оглянулся и посмотрел в пустоту.

– Да, – слепо согласилась Она, – я увижу…

Он повернулся к океану, сделал полшага к невидимому краю, осторожно потянул Её за руку и поставил рядом с собой так, чтобы теперь они вместе одинаково близко стояли на одной линии в футе от края, которого даже на таком расстоянии всё ещё невозможно было разглядеть. Яростные порывы ветра с огромной силой бились о Её хрупкое тело, заставляя покачиваться и балансировать между жизнью и смертью. Но Его сильная рука придавала Ей уверенности, Его любовь подавляла страх, оставляя лишь лёгкое волнение, по ощущению схожее с тем, какое испытываешь при первом прыжке с высокого трамплина или… во время первого поцелуя.

Она боялась, да, но хотела увидеть то, что Он собирается Ей показать.

– Ты увидишь то, чего никогда не видела! И никто не видел…

– Я хочу-у!!! – смеялась Она в темноту, захлёбываясь влажным ветром.

– Ты увидишь это…

– Но что-о?! – кричала Она с закрытыми глазами, пребывая в некоем трансе, предвкушая то ли волшебство, то ли смертельный сладкий ритуал, который вот-вот начнётся. Она ничего уже не боялась – теперь Она жаждала начала неизвестного действа; и даже готова была умереть в эту минуту: умереть вместе с Ним, умереть ради Него, умереть даже от Его руки. Она уже любила Его больше себя самой.

– Что-о-о ты мне хочешь показа-ать?

– Мир!

– Да-а, я хочу-у-у…

– Ты увидишь мир, все земли, всю вселенную!

– Где-е? – недоумевала Она, но верила, что Он сможет это сделать: сумеет показать Ей то, что сокрыто от человеческих глаз мраком пасмурной ночи в пустоте бездны над океаном.

Он сделал полшага вперёд – Она следом. Носки Её туфель уже ни на что не опирались, всё – под ними была пустота и острые камни внизу. Следующий шаг будет шагом в бездну. А сомнений не оставалось – Ей придётся сделать этот безрассудный шаг, придётся прыгнуть, чтобы увидеть нечто таинственное и великое, что Он хочет ей показать. Прыгнуть вместе с Ним. И Она согласна. С Ним – и с Его любовью – Она согласна на всё!

То ли от переполнявших Её чувств любви, то ли от внушения, но Она находилась в экстазе точно таком же, как при первом в Её жизни поцелуе с Ним: долгом, глубоком и необычайно нежном. Этот поцелуй погрузил Её в до селе не изведанный мир, из которого Она вынырнула уже с новыми ощущениями. И смысл, и предназначение своего существования в этом мире вдруг открылись для Неё новыми ощущениями, терять которые с той минуты Ей не хотелось больше никогда. При том поцелуе Она впервые осязала человека, помимо родной матери, который раскрыл в Ней то, что было спрятано природой даже от Неё самой. И этот человек, который ещё недавно являлся для Неё совершенно посторонним, вдруг увидел Её изнутри; и стал первым, кто раскрыл сокровищницу Её неповторимости и красоты. И Он познал Её; а Она – себя, какую не знала до сих пор. И стал Он тем единственным, кто отныне знал о Ней всё, и знал, чего Она хочет. Не принадлежать Ему, своему Богу, Она уже не могла и не хотела. Теперь Он – часть Её. Флюиды, невидимые магнитные поля их аур, переплелись между собой, соединились, и влюблённые начали питаться любовью и энергией друг друга. А новое чувство – любовь к человеку – теперь для Неё стало жизненно важной необходимостью, ежесекундной потребностью, без которой отныне ей не представлялась жизнь. Любовь невидимой нитью соединила их, как пуповина, единящая мать и дитя в утробе.

– Когда я увижу? – смеялась Она.

– Сейчас, прямо сейчас!..

– Где я увижу?

– Здесь… Прямо здесь! Весь мир сразу! Прямо здесь и сейчас ты поймёшь саму жизнь!.. Ты увидишь… Ты сможешь это увидеть…

Рокот пенящихся и разбивающихся о камни и рифы волн далеко внизу уже совсем не пугали Её. Подсознательно Она верила: Он знает эти места, и знает, где можно безопасно спрыгнуть, чтобы не разбиться о камни. Он же неземной человек! Он знает, что надо делать. Он знает, чего она хочет!

– Как? Ка-ак весь мир сразу… Я хочу так!.. Как я смогу?..

– Ты сможешь.

– Но ка-ак? Сразу… весь мир. Ка-ак я смогу увидеть?..

– Глазами богов! – громогласно произнёс Он, и подался вперёд, увлекая Её за собой. – Ты увидишь мир ГЛАЗАМИ БОГОВ!..

– Глазами… – прошептала Она, падая в бездну и захлёбываясь потоками встречного воздуха. Её дыхание спёрло.

«Богов…» – повторила Она, но уже про себя, потому что сознание покинуло её.

«Люблю», – Его голос разбудил Её, и онемевшая ладонь, сжимаемая Его пальцами, напомнила о Нём. Он не потерял Её.

«Люблю», – ответила Она, продолжая падать с зажмуренными глазами.

Они летели. Или падали.

Куда, где, когда, сколько по времени?

Падали… Его желание, её доверие, их любовь – падали.

Они летели…

Куда?

Где весь мир сразу!

Как?

Глазами Богов.

* * *

То, что Она видела перед собой, не было похоже ни на что земное. Всё пространство вокруг походило на разлитые и перемешанные в воздухе гуашевые краски. И не было земли в этом мире, не было неба; но всё было одинаково красивым и разноцветным. Воздух был не прозрачный, а густой, как желе. «Мир, глазами богов, – вспомнила Она. – Но где же Он сам? Где они? Где утёс, прибрежные камни, её дом?»

Он и правда неземной! Необычный! Он сумел сделать невозможное, невообразимое.

Не многим дано досконально узнать и понять близкого человека, а тем более, заглянуть в его сердце и увидеть его внутренний мир его же глазами. Проживая всю жизнь с близким человеком, даже при кажущейся открытости и откровенности, и уверенности на все сто процентов, что мы знаем его, как себя, знаем всё, о чём он думает, чем дышит и о чём мечтает, мы, увы, всё равно до конца так и не сумеем с полной уверенностью познать его мироощущение. Хорошо ли это, плохо ли, но матушка Природа наложила табу на многие человеческие прихоти и желания. Возможно, так оно и лучше: то, что мы не знаем правду, иначе не избежали бы разочарования. Но такова людская натура: человеку дай возможность, и он непременно воспользуется шансом познать чужие мысли. Любопытство затмевает разумность и скромность; алчность призывает вкусить сладкий нектар запретного плода. Кто же откажется от подарка судьбы: от возможности, например, хоть на миг заглянуть в своё будущее, прочитать чьи-то помыслы или познать суть Мироздания.