По углам кровати стояли чаши на треногах, в них дымились листья эвкалипта. От насекомых.

– Можешь не пялиться на меня, тебе все равно ничего не светит.

– Даже кошка может смотреть на королеву. Мне приятно видеть, даже если не светит.

– Ну, тогда ладно, смотри, – Татьяна согнула ногу, сделав позу чуть более эротичной. – Но тебе сейчас надо думать о деле. Садись.

Я сел на плетеный стул и изобразил всем своим телом и лицом внимание.

– Сначала я тебе объясню, куда ты попал. Без этого понимания ты работать не сможешь.

Девушка лениво потянулась и взяла из расписной глиняной миски вяленый банан. И сделала ним то, что и нужно делать с бананами – сунула в рот и откусила кусочек.

– Этот мир создан, как аттракцион ужасов. Это его предназначение. Все живое, что есть вокруг – или кровавый кошмар для человека, или пищевая база, которая нужна, чтобы кровавые кошмары могли тут жить. Это понятно?

Я кивнул.

– Самый страшный кошмар – это гоблины. Они настолько кровожадны и жестоки, насколько это вообще возможно. Гоблины такими созданы. Мною созданы. Это – их предназначение и их способ жизни. Не надо их судить по человеческим меркам. Это понятно?

Я кивнул. Пока речь шла об общих словах, согласиться было легко. Вот набор пыточных инструментов возле алтаря намекал на конкретику и смущал меня.

– У этого мира есть важное отличие от других игровых миров. Он создавался не дизайнерами, а стал таким, как есть, в ходе ускоренной естественной эволюции. Технические детали тебе не важны, важно, что мир этот не искусственный, он живой. Тут есть животные и растения, которых никто не придумывал, они сами появились. Из некоторых растений местные готовят интересный напиток под названием латокса. Туда входит сок одной лианы, двух кактусов, пара видов ягод и настой ядовитых грибов. Этот напиток часто применяется гоблинами в ритуальных целях. Он вызывает галлюцинации, подавляет волю, а еще – не дает человеку потерять сознание или умереть от боли. Не знаю, каким образом, но эта виртуальная дрянь действует и на пользователей. Если ее выпить, то из-за галлюцинаций не можешь управлять внутренним меню, а значит – не можешь нажать на экстренную смерть или достать оружие из кармана. Никогда ее не пей, если не хочешь оказаться в плену под пытками. Понял?

Я кивнул. Предупреждение звучало более чем серьезно.

– Дальше. Гоблины развивались по мере эволюции этого мира. Но я им помогала. Я время от времени являлась в мир и приносила гоблинам что-то новое. Поэтому я – их Богиня. Ну и еще потому, что имею административный доступ и в любой момент могу наказать любого. Тут, как и везде, пряник без кнута не работает.

Я слушал. Про гоблинов мне было интересно.

– Я дала им лук и стрелы, научила пользоваться огнем, шить и ткать, обрабатывать металлы. Еще колесо им дала, но в лесу оно мало пользы приносит – проще на себе грузы таскать. Другим достижениям я их не учила – ни к чему жестоким убийцам мирные умения. Скот приручать и землю пахать – тоже не учила, тут всегда лето, лес дает намного больше пищи, чем на Земле. Только бананы и бататы они научились выращивать и еще кофе.

– А в чем их кровожадность проявляется? – не удержал я любопытства. – Пока вроде нормальные люди, хоть и дикие.

– Кстати о нормальности: гоблины выведены из копий людей, так что биологически они и есть люди. Если ты какую-нибудь симпатичную гоблинку трахнешь, у нее может родиться ребенок-метис. Вполне нормальный младенец, хоть и в виртуальном мире. Тут, имей ввиду, нет понятия о супружеской верности, если замужняя гоблинка перед тобой задом вертит – смело ее можешь брать, хоть посреди площади. Иногда тебе сам муж жену предложить может, как у земных народов Камчатки, попользоваться. Только девственниц не трогай, а то скандал будет.

Откусила еще кусочек банана, прожевала, потом продолжила:

– Теперь о кровожадности. Во время своих явлений в этот мир я принесла гоблинам несколько обычаев. Обычаи эти я взяла от реально существующих племен Земли. Гоблины, конечно, немного подстроили их под себя. Вот из-за этих обычаев гоблины и стали самым страшным кошмаром этого мира.

– А подробнее?

– Главных обычаев таких всего три: обряд принятия мальчика в мужчины, жертвоприношение пленников и выдача девушек замуж.

Татьяна сделала паузу, доела банан, облизнула пальчики.

– Первый обряд применялся в разной форме почти всеми дикими племенами Земли. Обычно мальчика пропускали через какое-то испытание, потом наносили ему татуировки или шрамы, которые обозначают взрослого. У гоблинов тоже ничего особенного: нужно добыть на охоте какого-нибудь зверя, а потом – выдержать нанесение шрамов. Но постепенно они изменили ритуал, теперь они поят претендента латоксой, а потом долго разрисовывают его ножом, втирая в раны краски и прижигая раскаленным железом. Чем больше мужчина выдерживает без крика – тем больше ему чести. Жестокость этого ритуала росла постепенно, много тысяч лет. Те мальчики, которые имели низкий болевой порог, умирали. В результате такого отбора гоблины получили способность долго терпеть совершенно нереальную боль. И они не понимают, что люди такую боль не выносят, для гоблинов это повод для насмешек. Вообще пытки для них – это форма развлечения, а смерть под пытками – возможность показать себя героем. Примерно, как у земных викингов когда-то было. Только пытки более цивилизованные, без выворачивания у живого человека легких или кишок наружу.

Я вспомнил сериалы о викингах, шрамы и татуировки на африканских туземцах. Пока все было понятно и логично.

– Теперь второй обряд. Жертвоприношение пленников. Основу я взяла у милого земного народа по названию маори. Они были немножко каннибалами. Захватывали людей из соседних племен и кушали своих пленников. Один рецепт особенно мне понравился: нужно было переломать пленнику все кости и еще живым долго вымачивать его в холодном ручье. Так мясо особый привкус приобретало. Единственное, что я изменила – маори предпочитали мясо девушек и детей, оно нежнее, а я объяснила гоблинам, что девушки для другого предназначены. И детей запретила есть, сказала в племя их принимать, если уж захватили. Тут мои подопытные тоже внесли небольшие изменения. Они поят пленника латоксой, раскладывают его на алтаре и пытают несколько часов. От боли мясо меняет вкус. А потом убивают, готовят и едят.

Девушка подняла палец, привлекая мое внимание к важному:

– Когда в мире появились пользователи, гоблины столкнулись с неожиданной проблемой – во-первых, пленники-люди часто успевали нажать на экстренную смерть, во-вторых – их трупы после смерти исчезали. Мои подданные нашли выход из положения: они сначала стучат человека по голове палкой, чтобы тот потерял сознание, потом вливают ему в рот латоксу, а уже потом распинают на алтаре и пытают. А потом – самое интересное. Чтобы мясо не исчезло, они не дают пленнику умереть. Перетягивают ему руки и ноги жгутами, срезают мясо с конечностей. Еще со спины и груди аккуратно срезают, прижигая сосуды, чтобы человек от потери крови не умер. И так его оставляют на несколько часов, пока готовится мясо и продолжается пир.

Меня от такого спокойного рассказа передернуло. Теперь стала понятна реакция игроков на появление гоблина.

– Это не слишком?

– Это такой специальный мир. При входе в него всех большими буквами предупреждают, что тут реально кошмарные обычаи. Правда, среди игроков всегда находятся те, кто считает, что он круче всех и уж он-то справится с любой опасностью. Потом жалуются. А мы им шлем стандартный ответ со ссылкой на пункты о неограниченном насилии и жестокости. И словами «Мы же вас предупреждали». Но самое интересное – потом пользователи все равно возвращаются, потому что ужасная смерть многим дает возможность почувствовать себя живыми.

Потом Татьяна задумалась и отвлеклась на неожиданную философскую мысль:

– И знаешь, эти тупые нагибаторы, которые скоро потоком хлынут в этот мир, рано или поздно его подчинили бы себе. Уничтожили бы ради спортивной охоты крупных хищников, вытравили насекомых, выжгли леса. Гоблинов бы уничтожали целыми деревнями, вместе с детьми и женщинами, а оставшихся взяли бы в рабство. И разрушили бы уникальный мир, превратили бы его в охотничий аттракцион. Но я им этого не позволю.