Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В себе четыре образа Начала два рождают,

Триграмм те восемь порождают, как Небес Писанье,

Которые всю нашу жизнь потом определяют,

От самого её начала и до окончанья».

Так как нам суждено было от Неба отделиться,

Мы на земле живём под управление, небесным,

Ничто не может на земле от глаз богов укрыться,

В ответе мы за каждый шаг пред ними, повсеместно».

(Согласно размышлениям монаха Ку-гуа «Горькая тыква»)

6. Дело с жалобой в Ханцзяне.

Цао Чжэньтин был магистратом округа Ханцзяня

Раз ночью он сидел в правительственном кабинете,

Без головы увидел человека на диване,

Он голову держал в одной руку при лунном свете.

Казалось, призрак что-то говорит или болтает,

Не мог его слов разобрать Цао, как ни старался,

Он жестами показывал, что он не понимает.

Настолько это потрясло его, что он скончался.

Когда члены семьи его в гроб положить собрались,

Заметили, что тёплая грудь, хоронить не стали,

Прошло три дня, хоть в доме все о нём и сокрушались,

Но в траур всё ж не одевались, всё чего-то ждали.

Той ночью он пришёл в сознанье, рассказал, что было:

Его в потусторонний мир два стража проводили,

Он видел бога, от него сиянье исходило,

На нём была одежда, что в то время там носили.

– «Вот Цао Сюэси, магистр Ханцзяня»! – доложили.

Он трижды поклонился, как на Небе полагалось,

Позволил сесть ему бог, ему стул там предложили,

А стража охранять его подле него осталась.

Спросил бог, знает ли он, кто его там обвиняет.

Сказал Цао, понятия об этом не имеет,

Заметил бог, что информацией он всех владеет,

И то, что происходит на земле, отлично знает.

Взяв документ, он Цао показал его, добавив:

– «Тебе известно это дело? Ты им занимался»!

И Цао, прочитав его и на столе оставив,

Сказал: «Я его знаю. Я им возмущался.

Другим судьёй текст дела приговора был составлен,

Когда я ознакомился, остался недовольным,

Но текст тот в Министерство Наказанья был отправлен,

Хоть я протестовал, и был свидетелем, невольным.

Три раза я просил, чтоб дело вновь то рассмотрели,

Но каждый раз с пометкой «Не допущен» возвращалось

Ко мне оно, начальник не хотел мой канители,

И дело в кабинете нерешённым так осталось».

Сказал бог: «Ясно всё мне, и ты признан невиновным».

Он призрака с обидой вызвал, тот был на пороге,

Когда ворвался дух с желаньем мести, неуёмным,

У Цао от него окоченели руки, ноги.

Сказал бог: «Цао признан невиновным в этом деле,

Суд должен справедливо проведён быть, не для вида,

Только тогда возмещена будет твоя обида,

Ищи врага, виновника, кого все проглядели».

Встал призрак на колени, богу низко поклонился,

А бог, на Цао жестом указав, страже воскликнул:

– «Живее в мир его верните, где он находился»!

– «Сюда злодея притащите»! – слугам своим кликнул.

Цао проснулся и узнал, другой судья скончался,

К своим обязанностям на другой день возвратился,

К богам всем с жертвоприношеньем в храме обратился,

Всю жизнь не потреблял он мяса, Будде поклонялся.

Смысл творческого искусства

Большого мира в малом происходит сотворенье,

Где Правилом и линией мир, сущностный, творится,

Где форм всех, зримых, совершается в нём проявленье,

Где чувственная восприимчивость может открыться,

Что позволяет проникать в суть всех вещей, явлений,

Через «пустые формы» постигать мир, абсолютный,

И собственные создавать в сердцах произведенья,

Свой ими наполнять мир, создаваемый, уютный.

Конкретная вещей суть состоит ведь из понятий,

Которые рождаются в нас лишь из постиженья

Природы истиной – происходящих в ней явлений,

Которые мы получаем через восприятья,

Когда мы в медитации бываем в погруженье,

И наша разделённость попадает в Недеянье,

Которое приводит разум наш вдруг к озаренью,

И обретаем мы уже особое сознанье.

И автономным наше «Я» становится для мира,

Мы растворяемся в природе, путь наш – созерцанье,

Великие мы тайны видим в глубине эфира,

Которыми и заполняется наше сознанье.

Тогда вмещает сердце наше этот мир весь, зримый,

Вступаем в диалог мы с Высшим Разумом, Небесным.

Мы обретаем мудрость в своём мире, сотворимом,

Где всё высвечивается в сиянии, прелестном.

Быть может, разговор с собой и есть самопознанье,

Когда творим мы свой мир, истинно-нетленный,

Ведь сердце человека есть источник мирозданья,

Куда вмещаем зримый мир мы, равный всей Вселенной.

Он должен быть единым, цельным, равным Абсолюту,

И вместе с тем «опустошённым», Небытие включившем,

В себе Реальность, Подлинную, в тайну превратившим,

Тогда довериться мы можем своему уюту.

В нём всё должно простым быть, простоватость избегая,

Нарочитость, мы от всего должны освободиться,

Изысканность и утончённость ведь, часто мешая,

В шаблонность и вульгарность в жизни могут превратиться.

И для того, чтобы творить – вещить вещи, какие,

Необходимо от стандартов всяких воздержаться,

От пошлости и грубости, тлетворной, отказаться,

Разнузданности избегать во времена, лихие.

В поэтике «Воды и Камня» есть оригинальность,

Где мудрости и доброты есть олицетворенье:

Вода – Камень, Камень – Вода ,– в них общая реальность,

Как в доброте есть мудрость, в мудрости – к добру стремленье.

Свет – истинная радость, она каждому приносит

Сознание необходимости миру даренья

Своих деяний, добрых, без которых нет спасенья,

В которое каждый живущий лепту свою вносит.

Поэтому через своё «Я» правду мы рождаем,

Гармонию создав между активным и пассивным,

Налаживаем связь меж субъективным – объективным.

Всё, что от глаз сокрыто, мы увидеть предлагаем.

Нет между жизнью нашей и искусством разделенья,

Всё, что на небесах имеется, всем мы владеем,

Реальность – одновременное местонахожденье

Нас на земле и в Небе, что есть там, мы здесь имеем.

Когда мы засыпаем, то мы Небо посещаем,

Наш сон – это небесное там наше пребыванье,

Когда мы путешествие в Астрале совершаем,

Чтоб получить о будущем и прошлом наши знанья.

(Согласно размышлениям монаха Ку-гуа «Горькая тыква»)

7. Жизнь в Царстве Теней

«Тревожна жизнь наша, земная, и порой не сладка,

А есть такие, кто живёт и умирает нищим,

Богатств нам не хватает, часто даже и достатка,

Нам трудно обходиться без одежды и без пищи.

Поэтому частенько все на Небо уповают,

Легко там можно без всего такого обходиться,

Там даже тел нет, чтоб в одежды, всякие, рядиться,

Довольствуются малым те, туда кто попадает,

И если на земле жизнь переменами богата,

И многие, не зная сути, действуют вслепую.

И тратят время и все силы там напропалую,

На небесах всего того, что на земле, не надо.

Кто о земных богатствах и о славе не мечтает,

Тот знает, что дорога та обманчива и страшна,

Душевные свои он силы там не истощает,

Зачем ему на всё пустое тратить жизнь напрасно?!

Там планам не сулит крах, и стремиться уж не нужно

В Страну Обетованную, волшебное пить зелье,

Так как там всё достигнуто, и можно всем жить дружно,

От этого жизнь в радость превращается, в веселье.

Внимает воли кто Небес, судьба его такая,

Какую хочет он, ничто ему не помешает

Творить то, что его свободная душа желает,

Живёт он в радости, и жизнь его стаёт иная,

Чем у людей обычных, кто чего-то там желает

Такого, что о том он не имеет представленья,

Бессмертный человек всё видит, наперед всё знает,

8
{"b":"729217","o":1}