— Вам нужно поспать, ваше величество.

— Да и вам тоже, генерал.

— Нет, я буду смотреть, чтобы никто не вошел.

— Давайте тогда по очереди.

— Хорошо, ваше величество, но, прошу, ложитесь первым.

— Да, генерал, но обязательно разбудите меня!

Император свернулся калачиком на маленькой постельке. Накрывшись какой-то ветошью, он быстро уснул.

А Элек опустился на соседнюю постель. На кровать Релейки. И принялся обдумывать следующие действия.

Генполкнармил Самуэрс Неррона, полномочный глава государства, с волнением ждал доклада. Когда сообщили о взрыве во дворце, сердце генерала оборвалось. Однако, впоследствии выяснилось, что потетсткий император исчез.

Кроме того, не было никакой связи с генералом Гульхеном. Среди дружинников, охранявших дворец было много раненых и убитых. Но геннармил словно в воду канул. Неррона полагал, что и генерала, и монарха могли захватить диверсанты. Это обстоятельство очень нарушало все планы! Если жизнь императора окажется в опасности, никто не поручится за суверенитет молодого государства.

Караван гуманитарной помощи здорово облегчил жизнь Рорару, но, очевидно, его запасы были не бесконечны.

Явился полковник Красноразку. Он начальствовал над департаментом чистоты помыслов. Это был худой, слезливый гном. При старой власти он был видным офицером в обержандармерии.

— Товарищ начальник милиции, новости одна хуже другой.

— Не томи, Виктус, что случилось?

— Есть информация, что императора похитил генерал Гульхен.

— Какие глупости, Виктус!

— Товарищ начальник народной милиции, прошу не торопиться с выводами. Есть подтверждения этой информации.

— Виктус, об этом не может быть и речи, я доверяю Элеку.

— А может быть, напрасно, товарищ генерал?

— Нет. Я верю ему. Скажи, ты разобрался со взрывом?

— Работаем в этом направлении.

— А что по убийству Лидера?

— Боюсь, это звенья одной цепи. Тут против нас работает какая-то мощная организация.

— Есть мысли?

— Есть, товарищ генерал-полковник.

— Выкладывай, Красноразку. Выкладывай.

— Есть мнение, что в рядах молодежной дружины работает ядро диверсантов. Они поставили своей целью уничтожить руководство республики.

— Какие этому доказательства?

— Покамест их очень мало. Но мы в ДЧП над этим работаем. Много допрашиваем. Ежели вы, товарищ генерал, разрешите арестовать кого-нибудь из руководителей дружины, это ускорит дело.

— Я подумаю об этом, полковник.

— Не затягивайте, не затягивайте, товарищ начальник народной милиции.

— Вы свободны.

Когда Красноразку ушел, Неррона тяжело прошелся по кабинету. Всё, что говорил чистильщик было возмутительно. Но в то же время очень правдоподобно. Убит Безымянный Лидер, совершено покушение на императора Потета, исчез Элек. Дружина может носить в себе заговор. Она подпущена слишком близко к государственным делам. Если им не перекрыть кислород, если их не вычислить и поймать, возможно диверсанты устранят самого Неррону.

— Как же поступить?

Внезапно брас генерала вздрогнул на руке. Самуэрс увидел письмо на секретный почтовый домицилий. Это письмо было от незнакомой ему гномихи. Генерал прочел записку. Там было очень мало информации, только просьба связаться.

Неррона достал говоритель и набрал адрес из записки.

— Добрый день, госпожа.

— Здравствуйте, господин генерал. Мое имя Релена Соррел.

— Чем могу быть обязанным?

— Мой друг, Элек, просил связаться с вами.

— Элек Гульхен? У вас есть информация о нем?

— Да, мой генерал. Элек просил передать, что находится в безопасности. Кроме того, он сказал, что и с гостем тоже все в порядке.

— Что нибудь еще?

— Элек попросил меня передать, что скрылся только для одной цели. Он хочет спасти жизнь гостя.

— Ясно. Когда он планирует вернуться?

— Он не знает, но просит вас подготовить отлет друга как можно скорее.

— Хорошо, госпожа Соррел. Передайте нашему юному орку, что мы выполним просьбу. Пусть он и дальше обеспечивает безопасность гостя.

После этого разговора Неррона еще больше впал в задумчивость. Стало ясно, две структуры народной милиции ведут борьбу. Но быть между ними арбитром — задача непосильная!

Динасон 1678 год. Заокраинная крона. Поселение нумер 21. Рорарская республика.

Лабдымач Сонодко был закопёрщиком охотной команды. Этот гном благополучно дожил до того возраста, когда опыт и силы позволяли ему хорошо исполнять нелегкий труд. Охотники уходили в чащу дней на пять-шесть. Им нужно было выследить одинокого архонтозавра. Нападение на рептилию обычно происходило в дневное время. Ночью эти твари были чрезвычайно проворны. А днём они были медлительны.

Как правило, атаковали монстров легкими арбалетами. Болты арбалетов не пробивали мощную кожу, но очень злили животное. Когда архонтозавр бросался за арбалетчиками, он неизменно вступал в подготовленную ловушку. Тормозящие амулеты огромной силы, доверху заряженные магической энергией надежно спутывали лапы монстра.

И тогда на беснующегося зверя выходил сам Сонодко. Ему помогали только два гнома. Лабдымач забирался на огромную рычащую рептилию и достигнув правого глаза, бил в него магическим кинжалом.

После этого монстр терял волю. Все его управляющие центры, центры воли и злобы, как бы потухали. Теперь архонтозавр был послушен. Его распутывали и зверь сам шел в сторону заготовительного заводика.

А здесь уж за работу принимались другие. Заготовщикам дел было на две-три недели. И это время Лабдымач использовал для отдыха. Потому что каждая атака на зверя была крайне рискованной. И очень многие рептидоры заплатили жизнями в борьбе с архонтами.

Гигантские рептилии — составляли основу экономики городских поселений на кроне. Легкие лачуги, выстроенные прямо на деревьях, соединенные подмостками канатных переходов формировали причудливую сеть жилищ заокраинных жителей.

Лабдымач вернулся из удачного похода в отличном настроении. Монстра, которого они с ребятами захомутали, можно было хорошо продать.

Однако, когда закопёрщик подошел к своей лачуге, то был неприятно удивлен. Маленький домик был наполнен гномами-беглецами. Диво-дивное, куда от них теперь деться? Лабдымач не стал скандалить, требовать свое жилье обратно. Ведь на кроне закон был прост, раз хозяина нету, можно пользоваться.

Конечно, скрутить новую лачугу, дело-то нехитрое, но охота так вымотала рептидора, что он ничего не хотел кроме сна.

Пришлось идти к Альде. Девка была очень своенравная, обидчивая. Сонодко гулял с ней в прошлое лето. Но гулять-то гулял, а замуж не взял. Вот и была теперь Альда злой.

Найдя девушку в доме старосты, здесь Альда работала экономкой, Лабдымач напустил на себя извинительный вид.

— Милава, любава! Отзовись соколу своему ненаглядному.

— А на кой черт он мне сдался? Сокол этот ободранный, воробушек ощипанный?

— Альда, детка моя прекрасная, не сердись, дай мне что-то сказать.

— Что ты мне скажешь, поганый врун? Скажешь, кудой подевался с прошлого лета? Так я и так знаю, не трудись нову вранину думать.

— Нет, милава моя, не подевался я. Но ты же знаешь вольный мой нрав, непокорное сердце!

— Так и катись колбаской, ишь какой сердешный выискался!

Они могли бы еще долго перекидываться в таком духе. И Лабдымач хорошо знал, что поздно или рано он уговорит девку приютить его. Но вдруг в хатынку старосты ввалилась знатная парочка. Чумазый молодой орк и другой мальчишка человеческой расы.

— Любезный дядя, скажи, старосту как нам покликать?

— А что евонного кличете?

— Нужно об жилье сговориться на малый срок.

— Так, сейчас позову старосту-то.

Альда вышла из дома, а парнишка-человек сел на краешек табуреты. Орчонок внимательно уставился на костяной алтарник в красном изголовье.

Когда Альда вернулась в хатынку со старостой, тот выгнал на улицу всех кроме орка и долго беседовал с ним о чем-то. Было видно, что человек очень боится подвесных мостков. Он с ужасом рассматривал, как проворные кронские гномы ходят по раскачивающимся сходням.