— СТОООП! ПРЕКРРРАТИИТЬ!

И вся картина вдруг застывает, словно остановленный кинокадр, а затем рассыпается осколками стекла. И вот уже я стою в совершенно другом месте. Похоже, что это и есть конец моего пути.

В пещере царил полумрак, едва оcвещаемый привычными блуждающими огоньками. Эльдис и Кусдаман стояли напротив меня, так же тяжело дыша. Я не знала, через что им пришлось пройти, но похоже, что им тоже пришлось несладко. Эльдис молча обнял меня и поцеловал в макушку. Мы стояли так несколько мгновений, чувствуя, как колотятся наши сердца, и постепенно успокаиваясь. Однако расслабляться было ещё рано. Священное Пламя было где-то здесь, а мы понятия не имели, что это и как его заполучить.

Перед нами красовался здоровенный постамент с трёхметровой глиняной статуей, изображавшей мускулистого воина. У её подножия мы увидели большущий каменный шар с вытесанными на нём выемками в форме человеческих ладоней и звериных следов. Братья переглянулись, взобрались на постамент и приложили руки к этому шару — как раз в те самые, словно предназначенные для них выемки. И что-то начало происходить. Стены задрожали, а из шара вылетел разряд тока, отшвырнув обоих принцев от себя на несколько метров. Это и есть Пламя? Оно у них? Или нужно унести весь шар? И что с ним делать?

Стены продолжали дрожать, с потолка посыпались камни. И тут, роняя глиняную крошку, зашевелился глиняный колосс. Он встал и потянулся, отчего грязь осыпалась с его тела, обнажая серую гибкую кожу. Он разинул рот, оказавшийся огромной звериной пастью, и издал громогласный рык, а затем спрыгнул со своего постамента. Это вызвало новый толчок землетрясения, и от потолка отвалилась большая каменная глыба, едва не зашибившая Кусдамана, который успел откатиться в последний момент. Колосс занёс свою здоровенную ногу, чтобы раздавить несчастного принца, но в этот момент Эльдис попытался воткнуть в него оброненный братом меч. Лезвие звонко заискрило и отскочило от тела великана, словно натолкнувшись на камень. Монстр опустил ногу, возмущённо зарычал и метнулся в сторону Эльдиса, пытаясь прихлопнуть его своим каменным кулаком. Раздался грохот, но добыча снова увернулась.

Колосс свирепел с каждой секундой. Надо было что-то делать — казалось, он вот-вот раздавит нас всех, как только привыкнет двигаться, освоившись в своём неуклюжем теле.

Терять было уже нечего. Повинуясь какому-то бредовому порыву, я вскарабкалась на постамент и тоже сунула ладони в выемки. Я ждала, что меня отшвырнёт или, может быть, даже убьёт, но великан после этого снова застынет. Или успокоится. Или хотя бы отвлечётся. Ведь я была последним неиспользованным козырем в этой игре.

Я зажмурилась и ждала, когда меня шандарахнет, но ничего такого не случилось. Внезапно я почувствовала, что успокаиваюсь. Через руки в моё тело вливалось ощущение восхитительной гармонии и умиротворения. Оно наполняло меня всю с ног до головы. Это длилось мгновение и целую вечность, потому что в этот момент мир вокруг меня замедлился и снова застыл, оставаясь вязким, как мокрая глина, до тех пор, пока я не почувствовала, что во мне не осталось ни одного пустого места, куда бы не проник этот восхитительный тёплый кайф. И лишь тогда контакт прервался, а время потекло с привычной скоростью.

Я услышала новый грохот и страшный предсмертный крик Кусдамана, прежде чем успела развернуться и направить разрушительный зелёный луч в рычащего непобедимого монстра. Чудовище замерло, распухло и взорвалось, точно созревший гриб-дождевик. Из него вылетел густой серый дым, а пустая тонкая оболочка рухнула на пол снятым презервативом.

Кусдаманлежал с разбитой головой и раздавленной грудной клеткой, из которой торчали сломанные рёбра и толчками вытекала кровь. Эльдис бросился к нему, пытаясь хоть как-то помочь, делая бессмысленные пассы руками, но его целительская магия здесь была недоступна. Я приблизилась в ним.

«Не надо. Перестань», — потребовал Кусдаман, и я почему-то его слышала. — «Перестань, братишка. Моё время пришло. Теперь тебе придётся наследовать трон».

«Скажи лучше, наследовать геморрой», — грустно усмехнулся Эльдис.

«Держись, Эльдис».

Я подошла ближе и провела рукой над его ранами. Вид их никак не изменился, но с лица Кусдаманаисчезла гримаса боли.

«Спасибо, — сказал он мне и снова посмотрел на Эльдиса. — А девица твоя… Мне сразу показалось, что непростая она штучка… Вижу, что оставляю тебя в надёжных руках, брат. Прощай».

И Кусдаманиспустил дух, уронив голову, глаза его остановились, а прекрасное юное лицо совсем расслабилось и сделалось таким безмятежным, будто он не умер вовсе, а просто видит сейчас неведомые нам чудесные грёзы.

Эльдис плакал, как маленький мальчик, а его прекрасное мускулистое тело бессильно сотрясалось от рыданий. Я обняла его, он уткнулся в меня, и ещё очень долго мы так сидели, пока его всхлипывания не затихли на моих коленях. И потом ещё столько же — в тишине, пока я гладила его огненно-рыжие волосы, а он — мою ногу. Этот бедный богатый мальчик, который старше меня в несколько раз, и которому столько пришлось пережить. Мне было так его жаль, что самой хотелось выть.

Когда наконец он готов был двигаться и встал, я спросила его, хочет ли он оставить Кусдаманаздесь, но Эльдис настоял, что брат должен быть похоронен в фамильном склепе. Я попросила его самого отойти подальше к стене, а затем вышла на середину пещеры и подняла вверх руки. И снова из моих пальцев вылетели зелёные лучи, испаряя камни над головой. Мгновение спустя над нами зияла широченная дыра до самого чёрного неба, а оттуда на нас уже глядели звёзды. Эльдис понял мою идею, быстро разделся и подошёл ко мне. Небесный свет упал на него, и мой принц начал своё превращение. Я собрала его одежду в узел, а затем Эльдис поднял нас на поверхность. В одной лапе он держал меня, а в другой — мёртвого Кусдамана.

Эльдис бережно поставил меня на землю и проревел:

— Жди меня здесь! Утром я вернусь!

Он улетел в неизвестность, унося тело несчастного Кусдамана, а я осталась одна среди камней и колючих кустов. Но я была настолько вымотана, что стоило мне улечься на гладкую скалу и подложить под голову его шмотки, как сон немедленно сморил меня.

Когда я проснулась, он был уже рядом и улыбался.

— Отдай мои штаны, сладкая! — сказал он вместо здрасьте. — Или снимай свои!

Улыбается. Ну-ну. Это хорошо. Или плохо. Горевать, конечно, сейчас некогда, но чтобы так радоваться жизни? Или у трансфей всё не как у людей? Через сколько часов после моей смерти он будет так радоваться? Или, может быть, он просто свихнулся? Это же был его последний и единственный любимый брат… Может, он совсем потерял контакт с реальностью.

— Доброе утро, — сонно улыбнулась я, избавляясь от своей подушки. — Ну, рассказывай. Где был, что видел…

— Известно, где. — Эльдис помрачнел. Нет, вроде не свихнулся. Просто держится и стремится отвлечься. — Я летал к матери, отнёс ей Кусдамана. Она имеет право попрощаться хоть с одним своим сыном.

— Да, это важно, — подвякнула я. — Но как ты туда попал? Мы же шли через пустыню столько…

— Пустыня отключена. У нас всё получилось, и теперь это обычная пустыня. Ей нечего защищать.

— А Хранители?

— Понятия не имею. По сути им нечего больше хранить. Возможно, их миссия закончена, но это уже нас не касается. Нам пора двигаться дальше — вернуть тебе твою магию, и как можно скорее. Теперь уже точно без вариантов — раз ты моё секретное оружие, то придётся тащить тебя с собой в самую гущу событий, а у тебя есть только пламя, — он поцеловал меня в лоб. — Так не годится. В мире магов это всё равно что быть глухим и слепым.

— Ты меня так уговариваешь, будто это не я уже второй месяц ною «Когдааа мы сделаем мне привиииивку».

— Язва!

— Приятно познакомиться.

— Ну, держись у меня! — и он набросился на меня с поцелуями, всем телом прижимая ко скале.

— Погоди! — вскрикнула я, сжимаясь и уворачиваясь.