Тон у друга был такой, будто он оправдывался. За то, что, докладывая через брелок специальной связи, испугался за меня и попросил шефа отыскать где-то среди ночи санитарную машину и пригнать её на мыс Наветренный. Его можно было понять. Я представил себе, как всё выглядело со стороны. Это мне казалось, что события развивались неспешно… А так, едва я вошёл в сарай, буквально через несколько секунд, крышу начали пробивать плазмоиды. И взрываться с яркими вспышками и искрами. Все окрестности накрыло непрерывным грохотом разрывов.

По моим трезвым подсчётам, Стаки появился в сарае довольно быстро. Наверняка он поначалу тихонько стоял аж на дороге, чтобы не расшифровать меня нечаянно. А как только пошла стрельба, газанул под спуск, тормознул у ворот и очертя голову бросился меня спасать. И когда он только успел шефу доложиться-то…

А насчёт санитарной машины – наверное, это было не так просто сделать, даже нашему шефу: общинное соглашение об экстренной медицинской помощи не действовало в ненаселённых предгорьях, да ещё здесь, среди заброшенных посёлков…

– Санитарка сейчас может очень пригодиться, – пробормотал я, на ощупь отстёгивая ножны и кобуру с пистолетом от своей изувеченной кирасы, которую ребята бросили на капот рядом с погружённым глубоко в себя контрабандистом. Слева и справа от меня Красен с Састом быстро раскладывали специальные штанги, закреплённые на передних крыльях джипа, собираясь раскинуть санитарный тент – это была армейская машина, и перевозка раненых на капоте для неё предусматривалась как штатная операция.

Я обошёл наш со Стаки джип, торопливо прилаживая ножны и кобуру на пояс штанов, и распахнул заднюю правую пассажирскую дверцу, куда усадил Расси.

– Привет! – я заглянул в машину. – Как настроение?

Девушка была бледна – в темноте это оказалось особенно заметно. Наклонившись к спинке переднего сидения, куда я приковал её наручниками, она тихонько скулила и кусала кулачки связанных рук. Конечно, она всё видела – и бой, и потоки крови при оказании помощи раненым прямо на капоте джипа, в котором она сидела…

Я нащупал дактилоскопический замок наручников на её запястьях и одним рывком вытянул сковывающую их ленту. Потом, обхватив за колени, развернул её ноги под дождь и освободил коленки и лодыжки. За руку вытащил из машины и повернул лицом к свету.

– Вас из-за меня чуть не убили… – тихо сказала она, опуская глаза. – Простите…

– Да ладно, забудь! – рассмеялся я. Смех получился немного демоническим.

– Настало время исполнения обещаний! – громко возвестил я на всю дождливую ночь вокруг.

– Да? – у девицы опять загорелись глаза.

Хм, ненадолго же у милой девушки хватило сил разыгрывать благородство… Я стоял перед ней с обнажённым торсом. По плечам и по груди стекала смываемая дождём кровь, которая до этого пролилась на голову из пробитой кирасы. Физиономия грязная, мокрая, исцарапанная, да ещё и перекошена стимулятором. И да, меня действительно только что чуть в очередной раз не убили. Ну не то чтобы вот прямо из-за неё, из-за Расси… Но она была поймана на возможном пособничестве тому типу, что валялся сейчас на капоте этого джипа, так и целясь в небо обломком своей механической руки. Да и обоих сообщников, что подвозили её поближе к месту событий, мы тоже задержали. А что бы с ней было, дойди она успешно до сарая? Подопытный кролик мог и не пережить свою миссию. Точнее, почти наверняка не пережил бы… Но ей всё до фонаря! Тот упорный огонёк тёмной женской страсти – вот он, снова горит. И ни страха, ни совести, ни чувства самосохранения… «Хоть с утёса броситься» – так она, кажется, сказала? Ну-ну… Дитя явно нуждается в сеансе профилактического воспитания!

– Отвечай только правду, от этого зависит твоя жизнь, – сурово заговорил я, встряхнув девицу за локоть. Самое смешное, что я вовсе не шутил.

А в душе у Расси боролись два чувства, я видел это по глазам. Как благовоспитанная дочь своей общины, она краем своей девичьей головы осознавала, что перед ней человек служивый, что достаточно произнести правильные слова – и всё кончится. Неприятности от того, что она уже натворила, никуда не денутся, но её отвезут домой. Там тепло, сухо и безопасно. Даже свитер не успеет намокнуть. А всё остальное будет завтра. Но, с другой стороны, та безумная игра, в которую она ввязалась, не выдержав противостояния со взрослыми чувствами… Та игра, что обещала быстрое и простое избавление от боли и обретение счастья прямо сразу, как при краже варенья из родительского буфета, она всё ещё продолжалась! И здравомыслие погасло в глазах Расси. Кролик был готов!

– Ты здорова?

– Да вроде бы…

– Не беременна?

– Зачем вы спрашиваете? – если она и покраснела, то я в темноте бы не заметил. Но я был уверен, что она и не думала краснеть…

– От этого зависит моё решение! Отвечай! Живо!

– Великая Мать избавила меня… – пробормотала Расси.

– Отлично! – я намеренно вёл себя как демон вселенского искушения. – Тебя ждёт испытание!

– Какое? – Расси смотрела на меня не со страхом, а с недоверием. Я понял, что боится она только того, что обману, не дам ей отведать Вечной Любви. Как бы не так!

– Какое испытание? – в голосе девушки даже нетерпение проявилось! Вот это да!

– Исполнение желания, недостойного взрослого самостоятельного человека! И будет тебе наказание…

– Но вы обещали… Что я возьму амулет… И тогда…

– Как раз это и произойдёт! Можешь взять хоть два!

Открыв задний люк, я пошуровал в багажнике джипа и вытащил оттуда моток крепкой и толстой верёвки. Вертя Расси туда и сюда, я крепко обмотал девицу поперёк туловища под грудью, в несколько витков. Хорошенько затянул узел. Потом – бёдра пониже ягодиц. Пропустил верёвку между лопаток, потом через плечо, через другое – и так тоже несколько раз. Получилась хорошая подвесная, всё как учили.

– Что вы делаете? – запоздало поинтересовалась Расси.

– Ты же за любовью собралась? В любви всё должно быть надёжно! – приободрил я её, играя мокрыми бицепсами при проверке узлов на прочность.

– Давай, вперёд! – я слегка толкнул девицу в спину.

Дальше Расси подгонять было не надо – она сама заторопилась к сараю, где её ждали вожделенные амулеты.

Красен вынырнул из темноты и пошёл рядом с нами.

– Что ты делаешь, можно поинтересоваться? – вполголоса спросил мой товарищ. Что ж, правомерный вопрос: он был старшим своей тактической пары, как и я. Случись что – и с него тоже спросят.

– Решаю проблемы, дружище, – охотно пояснил я, понемногу стравливая верёвку. – Проблемы со стражей. С центральной полицией. Проблемы с её общиной. Всё разом.

– Чем помочь? – догадавшись обо всём, Красен быстро переключился на другую волну.

– Страхуй! – я дёрнул свободный конец верёвки, и её хвост подпрыгнул в свете фар на грязном гравии площадки перед сараем.

– Танк! – выкрикнул я в окружающую тьму позывной своего напарника. – Шлем заработал?

– Да! – отозвался тот откуда-то сбоку.

– Тогда тоже страхуй, ты уже знаешь как!

– Ну ты и псих! – резюмировал Стаки, подбегая. Но без осуждения. Даже с уважением. Наверное, сегодня он уже окончательно отучился не доверять мне.

У стенки сарая, в нескольких шагах от приоткрытой створки ворот, откуда истекали во тьму сопровождаемые противным зеленоватым свечением, слегка искажённые и многократно усиленные «волны любви», я дёрнул Расси сзади за верёвку и приказал: «Стой!» Сейчас мы были сбоку от потока жуткого излучения, но я уже здесь чувствовал себя нехорошо.

Девушка, высокая и статная, оглянулась, и на её круглом симпатичном лице я прочитал неподдельное отчаяние – решила, что я её всё-таки обману, уже в считанных шагах от счастья. Только поиздеваюсь сначала, подёргаю за верёвочку…

– Прежде чем ты войдёшь туда, услышь, что я говорю! – в слепящем свете фар трёх машин мы с Расси стояли у приоткрытых ворот сарая, словно на краю смертельной пропасти: по крайней мере, так выходило по моим ощущениям, всё ещё свежим и объёмным. И потому моя речь вышла искренней и вдохновенной: