Я и Николай встречались уже полтора месяца. Сама не заметила, как парень, по-прежнему игнорирующий все мои выходки и попытки поддеть, начал сидеть со мной за одним столиком в столовой, оказывать мне всяческие знаки внимания, и вскоре мы уже вместе возвращались из школы, и каждый погожий вечер катались на велосипедах вдвоем до темноты.

Пару раз мы проводили досуг дома у меня и Николая, однако в компании родителей чувствовали себя несколько скованно. Оставаясь вдвоем, мы вели себя вполне благовоспитанно – ни один прохожий не заметил бы в наших действиях даже намека на нечто непристойное. Однако в воздухе между нами, наполненном веселым смехом, шуточной бранью и увлекательными разговорами, зрело потихоньку нечто незримое, от чего нам становилось неловко рядом с другими людьми.

Но всё случилось иначе. Это было в субботу – я и Николай выкатили из подъезда свои велосипеды сразу после завтрака, планируя провести на колесах весь день.

– Куда поедем сегодня, рыцарь-на-сияющем-коне? – Оглядев как всегда натертую до блеска раму и обода колес Николаевского велика, подколола я.

– Поехали в сторону большого парка, – как всегда пропустив прикол мимо ушей ответил он невозмутимо.

– Так в ту сторону же дорогу перекопали, вон из окошка траншеи видно, не проедешь.

– Проедем, – уверенно заявил он и, толкнувшись от асфальта, вжал по педалям и стал крутить круги вокруг меня.

– Ну-ну! – скептично усмехнувшись, крикнула я и поехала в сторону ближайшей траншеи.

Мы немного проехали – траншеи, перегораживающие дорогу, были недалеко от дома.

Николай, обдумав положение, взял своего железного коня под мышку и, примерившись, в один широкий шаг-прыжок преодолел траншею. Затем сделал то же самое с моим великом и гордо поглядел на меня.

– Ну что, миледи, проблема решена?

– Тоже мне, нашелся длинноногий, – фыркнула я. – А я-то как перелезать буду? Я через эту дырень прыгать боюсь вообще-то!

– Пф! Подумаешь беда! – С этими словами парень ловко подхватил меня на руки и направился к траншее.

– Ты… Ты чего делаешь, уронишь же, не надо! – Возмутилась я.

– Не уроню. – Уже подходя к краю, парень крепче сжал меня, как бы в подтверждение своей надежности.

Однако меня вдруг охватила паника. Волной нахлынул страх, страх из того дурацкого сна, где Николай почему-то тащил меня в темные переулки, держал, впиваясь пальцами в кожу, не обращая внимания на сопротивление – почти как сейчас.

– Это всего лишь сон. Глупый, ничего не значащий сон, – убеждала себя я – не будь дурой, Николай хороший, он никогда ничего такого не сделает.

А небо резко потемнело, и внезапный порыв ветра принес с собой тучу, закрывшую солнце. Поглядев наверх, я разглядела в облаках непонятную темную сферу… НЛО? Этот непонятный объект окончательно вверг меня в панику.

– Отпусти меня, дурак! – Брыкнувшись, крикнула я.

Николай, уже почти перепрыгнувший чертову траншею, оступился, и мы оба свалились в лужу на дне.

– Маш, ты чего? – парень встал первым и протянул девушке руку, намереваясь помочь подняться. Взъерошенная, разъяренная и перемазанная грязью, я, наверно, напоминала кикимору из детского спектакля и выглядела до того забавно, что несмотря на все свои старания, Николай не смог сдержать смешка.

– Ах, ты еще и смеешься?! – Оттолкнув его руку, я подскочила и стукнула Николай кулаком в грудь. – Сказала же – уронишь! Дурак! Дурак! – С каждым словом я, не разбирая цель, наносила вполне ощутимые удары. Николай же лишь закрывал руками лицо и ждал, когда закончится эта буря. – И надо же было меня тащить! Дался тебе этот парк! Будто мест других нет! Придурок!

– Тише, тише, милая, ну не сердись – уворачиваясь от побоев, парень вылез из траншеи и вновь протянул мне руку – на этот раз я все-таки за нее схватилась и тоже вылезла на дорогу. – Вот, видишь, все хорошо. А теперь успокойся, и пойдем домой переодеваться. Велика беда-то? Ну, измазались, подумаешь. Переоденемся и поедем куда-нибудь в другое место.

– Ну уж нет! – я все еще была в ярости. – Я иду домой, смотреть фильмы, пить какао и… Морально восстанавливаться! А ты катись куда хочешь!

На старом месте, до переезда, я была гораздо более спокойной. Может быть, моё знакомство с Николаем сделало меня более неуравновешенной? – В последнее время я стала много думать об изменившемся своем характере. Но по моей логике получалось так, что если нормальная девушка знакомится со спокойным и сдержанным парнем, то она становится истеричкой! Умом я понимала, что такие выводы неправильные. Но ответ на последний вопрос я нашла-таки позже.

Николай привык к моим истерикам и привык, что не получая потакания своим прихотям и скандалам, я сама успокаивалась и на следующий день возвращалась как ни в чем ни бывало. Однако он и не подозревал, какое решение примет всего через сорок минут после моего ухода.

Николай пожал плечами, дождался, пока за мной захлопнется дверь подъезда, и, подобрав свой велосипед, тоже пошел домой. Он не смотрел вверх. А если бы смотрел, то увидел бы висящую высоко в небе летающую тарелку, нет, не суповую тарелку, а НЛО.

Перемазанного грязью из траншеи и несколько опечаленного ссорой с подругой Николая мать встретила уже у дверей.

– Переодевайся, – с некоторой жалостью во взгляде велела она – и ступай в кухню, мы с отцом хотим с тобой серьезно поговорить.

Меньше всего сейчас парню хотелось серьезных разговоров, однако игнорировать родительскую волю он сейчас не представлял возможным. Да и почему не поговорить с папой и мамой?

– Хорошо, сейчас приду, – кивнул он и побрел в ванную.

Вымывшись, переодевшись и постаравшись мысленно абстрагироваться от недавнего скандала, парень вошел в кухню, представ смиренно под родительские очи. Отец сурово молчал, мать же поспешно вручила сыну чашку горячего чая, они сели за стол, парень сделал первый глоток ароматного напитка, и лишь после этого глава семейства начал свою речь.

– Мы с твоей матерью, Николай, невольно стали свидетелями весьма неприятной сцены. – Он выдержал паузу, наблюдая за реакцией сына. Николай, однако, абсолютно не поменялся в лице и отец, довольный самообладанием своего чада, продолжил. – Сегодня утром, прямо под нашими окнами. И, вынужден сказать, мы крайне недовольны поведением твоей… Подруги.

– Да, милый, ты уж прости, – поддакнула мать, – но это совсем ни в какие ворота!

– Я тоже нашел в этой ситуации мало удовольствия, уж поверьте, – Николай отодвинул чашку и сложил руки в изящном жесте, готовясь отстаивать свою позицию.

– Но Маше только семнадцать, она девушка и… У нее просто было неудачное настроение, честно. Она хорошо ко мне относится и ранее никогда не позволяла себе подобное в мой адрес. Я не позволяю ей драться ещё раз и помыкать собой, да и она меня уважает. То, что вы видели, просто маленькая неприятность.

– Дело вовсе не в неуважение, Николай, – внимательно выслушав парня, ответил отец. – ты еще очень молод, а потому многого не понимаешь. То что мы видели стоя на балконе – это была чистой воды провокация. Провокация к некоторым действиям… Которые для нас совершенно неприемлимы на данном этапе твоей жизни.

– Возможно, я действительно не понимаю… О чем ты, отец?

– О сексе! – Не выдержав, встряла в разговор мать. – И не надо делать такое лицо, Николай, будто впервые слышишь это слово.

– Безусловно, не впервые, матушка, однако я немного не улавливаю связи между Машиной истерикой и… Сексом.

– Самая прямая! Твой отец абсолютно прав – это чистой воды провокация. Эта твоя Маша вовсе не дура, она знает, как выбить парня из равновесия, сбить с толку и спутать все планы! А тебе еще учиться, милый.