После того, как с нарядом было покончено, они сели за стол пить крепкий эйхелес. И гартианка, внезапно взяв Каррела за руку, тихо сказала:

– Я благодарна тебе, мой спаситель, за то, что ты вернул меня к жизни. Но ответь мне только предельно честно, – энгара внимательно посмотрела ему в глаза. – Что случилось с моим супругом? Не бойся, я – Хаэнси и поэтому достаточно сильна, чтобы принять любую правду.

Каррел склонил низко голову, чтобы не смотреть в чёрные миндалевидные глаза Эвиа, и тихо произнёс:

– Очень сожалею, энгара, но лучшие лекари посёлка так и не смогли вернуть айри в его тело. Мне очень не хотелось говорить всё это вам, прекрасная энгара, но я готов вместо него всегда быть с вами, Эвиа, отныне и навеки.

Юноша с пылом посмотрел в глаза Хаэнси.

Но… увидел в них лишь недоверие и надменность.

– Наивный мальчик, вы ошибаетесь. Мой супруг жив. Магнетическая связь говорит мне о том, что его айри всё ещё пребывает в теле. Хотя сигнал этот какой-то странный. Не могу понять, в чём тут дело.

Каррелу, которому вовсе не понравилось, как его назвали, тут же выпалил:

– Но выжил только пилот. Второй Тэйви умер ещё в катере.

– Бедный Тэйви! Он не выдержал всех ужасов Катаклизма. Да хранят светлые звёзды его чуткое айри! Однако мой супруг и был пилотом этого катера.

– Я бы решил, что он ваш отец, – поникшим голосом пролепетал Каррел.

Энгара в ответ слабо усмехнулась самым уголком своих чувственных губ:

– Мой супруг Энхайве ненамного старше меня. Эта моя Кровь – Хаэнси делает меня визуально моложе. Мне почти сорок лет, так что между нами лежит огромная пропасть, не забывай об этом, сиар. В твоей жизни ещё встретится настоящая любовь, и ты непременно услышишь в полночной тишине тихое «аэви».

***

На следующее утро Эвиа навестила своего супруга. И вернулась в дом Каррела вся расстроенная и в слезах. Гартианка сняла платье и села на застеленную постель, оставшись в той самой ночной рубашке, в которой она прилетела на Элиоссу. Каррел, работавший рядом с домом в оранжерее, почти сразу же вошёл вслед за ней. Эвиа, постоянно всхлипывая и размазывая рукой по лицу слезы, сдавленно произнесла:

– Я не понимаю, что с ним. Такое впечатление, что его айри словно не в состоянии управлять ни телом, ни речью. Мозг утратил полное магнетическое сцепление с айри, и речь Энхайве превратилась в полнейшую бессмыслицу. Одни фразы моего супруга, не заканчиваясь, резко обрывались, и он начинал говорить совершенно о другом, при этом взгляд Тэйви всё время блуждал по сторонам, не в состоянии сфокусироваться даже на моём лице. Лечащий его местный Эсси был способен лишь на то, чтобы сокрушённо разводить руками. Энхайве даже не сразу узнал меня. А узнав, понёс какой-то бред, обвиняя меня в том, что я втайне от него нарушаю обет нерушимости Брачных уз. Нет, лучше уж гибель в катере, чем такое существование! Теперь, если только не свершится чудо и местные Эсси не помогут его айри восстановить контроль над телом, его наверняка отправят на Лорену.

Каррел опустился перед ней на колени и попытался утешить Эвиа:

– Не переживайте, милая энгара, вот увидите всё наладится. В полдень Эсси поговорит с Хранителями Жизни, и они все вместе поставят на ноги вашего супруга. Возьмите чистый платок, и, прошу вас, не плачьте, а то затопите своими слезами всю комнату, и мы захлебнёмся.

Эвиа, слегка улыбнувшись, взяла юношу за запястья и с благодарностью посмотрела ему в глаза. Каррел чуть подался вперёд, и её волосы слегка коснулись лица юноши. Каррел вновь почувствовал, как жар неистового желания, поднимаясь из потаённых глубин тела, вырывается наружу, сокрушая на своём пути все препятствия. Этот огненный поток влился в Поле Дыхания находящейся рядом Эвиа, и она полностью потеряла контроль над собой. Кровь Хаэнси настойчиво билась в её висках и подсказывала ей, что надо всего лишь резко ударить Каррела обеими раскрытыми ладонями по ушным отверстиям, и он тут же от неё отстанет. А затем решительно поставить этого наглого аэртийца на своё место. Но Эвиа уже не хотела отталкивать от себя юношу, наблюдая как бы со стороны, как его умелые сильные руки гладят её открытые полные бёдра, мнут её пышные груди, забираются в самые тайные складки её тела. А потом ей, по своей природе не способной впадать в эти аэртийские состояния возбуждения, внезапно передался его неистовый пыл, который накрыл бушующим пожаром всю её с головой, заставляя бледнеть, стонать и сокращать мышцы, чтобы, в конце концов, вместе с ним испытать неповторимое блаженство… которое тут же из неё бесследно исчезло, как только Поля Дыхания их айраим перестали соприкасаться.

***

Когда Эвиа открыла глаза, Каррела уже рядом не было. Не было его и в доме, – Хаэнси точно знала об этом, даже не вставая с постели. Она не спеша встала и с некоторой брезгливостью надела на себя подаренное ей платье.

Она впервые в жизни ощутила в себе некую двойственность. Её телесная половина ощущала себя просто прекрасно, ей давно не было столь хорошо. Она словно парила высоко над землёй, упиваясь полётом и лёгкостью в каждой клеточке своего тела. Эвиа никогда не получала от своего мужа и десятой доли того, что дал ей этот незнакомый аэртиец. Но её чистая Кровь Хаэнси утверждала обратное: то, что произошло с Эвиа просто отвратительно. Это же надо было допустить, чтобы какой-то безродный аэртиец (!), которого она знает всего два дня, затащил её – ХАЭНСИ (!!!) в свою постель.

– Надо же, какая я всё-таки глупая флурица, – подумала вдруг Хаэнси. – Не смогла вовремя понять, что мой несчастный покалеченный супруг, Мастер Энхайве, предсказал мне этим утром моё близкое будущее.

Сколько же прошло времени? Она увидела висящий на стене, разделённый на многочисленные сектора, круг. В центре круга находилась маленькая зелёная Элиосса. На нижнем чёрном секторе мерцали искусственные звёзды. По верхним секторам плавно клонился к своему закату яркий световой кружочек, символизирующий местное жёлтое солнце. Когда она вошла в дом, световое пятно было в одиннадцатом секторе, а теперь оно сияет себе уже в четырнадцатом. Следовательно, это их безумство продолжалось целых три часа!

И всё же Эвиа недаром была чистокровной Хаэнси, и поэтому план дальнейших действий тут же предстал перед её глазами во всей своей красе.

Все города Зэйты, за исключением города-призрака Тэльвауза связывались между собой скоростными автомагистралями. Под слоем гладкого бетонного покрытия, по всей протяжённости трассы располагались небольшие генераторы анти-поля, питаемые электрическим подземным кабелем. Профиль трассы напоминал собой вогнутый жёлоб, чтобы машины, разогнавшись до большой скорости, не вылетали с трассы. Кроме того, на днищах машин, в том числе и на междугородных многоместных аввихэйльдах, располагалась платформа, способная удержать в воздухе над дорогой вес машины. Аэродинамический двигатель, скрытый в передней части капота, работающий от сферического аккумулятора, позволял машине, не знающей что такое колёса, трение и сцепление с дорогой, набирать весьма внушительную скорость, а регулируемый экран на днище машины позволял транспортному средству моментально затормозить или резко ускориться.

***

С Гертой Вайге познакомился, когда ездил на своей машине – околоземном катере на воздушной подушке по делам в Эльмаглис. Он остановился у местного ваззари, а вечером пошёл на местную тусовку, где и познакомился с Гертой. На следующий день они вместе встречали восход солнца на живописном берегу Ленги. Вайге предложил Герте создать с ним семейный Очаг, и она не отказала ему, но сказала, что сначала нужно познакомить его с её отцом. Глядя в её серые глаза, теребя её чёрные короткие волосы, Вайге подумал:

– Какое счастье, что я родился не на Тэе.

Они сели в машину и поехали за город к её отцу.

Обычно после Школы юные зэйтяне начинали вести самостоятельную жизнь в построенном местными бионами жилище. И то, что Герта осталась жить рядом в пристройке со своим отцом Лангертом, немало удивило его.