Ноги как-то сами собой задвигались, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Сама того еще не осознавая, художница побежала в след за удаляющимся от нее, медленно покачивающимся из стороны в сторону, переполненным автобусом.

Она бежала изо всех сил, тихонько радуясь, что утром все же решила обуть кроссовки. Но долго на одном энтузиазме и желании не убежишь, особенно, когда твой соперник – железный конь. «Нет, я не могу сдаться. Мне просто нужно вовремя прибежать на следующую остановку, и тогда я успею в этот треклятый автобус!» Дыхание сбивалось, сердце работало на пределе, в боку предательски закололо. Она почувствовала желчь на языке. «Я смогу. Я смогу. Я смогу.» Ноги подкашивались, бегунья чуть не рухнула на землю, когда на очередной шаг ее коленка не выдержала и вместо предоставления опоры, двинулась дальше вниз вместе со всем телом. «Нет, нет, нет, еще немножко. Держись!» По глотке словно лили расплавленный металл, легкие пронзали тысячи осколков стекла, разрывая их изнутри. «Я смогу, уже недалеко. Надо поднажать.» Но «поднажать» определенно не получалось. Мышцы горели, а внутренний предательский голос настойчиво зазвучал в глубинах ее сознания. «Может не так уж мне это и надо? Все равно он не согласится. Кажется, я сейчас умру. Как же тяжело. Нужно остановиться, я сделала все что могла.» Но девушка не остановилась, а продолжила бежать из последних сил. И вот, преодолев еще несколько метров, конечно, показавшиеся ей целыми километрами, она подоспела к только что подъехавшему транспорту. «Я успела! Я успела!» – ликовала она. Согнутая пополам, пытающаяся отдышаться и хоть как-то восстановить дыхание, жадно хватая ртом воздух, она схватилась рукой за металлическую дверь, выпуская выходящих пассажиров. Люди, стоящие рядом, недовольно косились и по возможности отступали в сторону, хотя девушка этого совершенно не замечала, да и в целом ей было абсолютно все равно. Ей хотелось сплюнуть горячую вяжущую слюну, но страх пропустить того, ради кого она пробежала добрую пару сотен метров, не давал этого сделать. Да и плевать на тротуар ей совершенно не представлялось возможным. Сердце отбивало чечетку, усиленно гоняя кровь по организму. Для нее во вселенной этот ритм был единственным источником всех звуков. В глазах темнело, хрупкое тело было готово отключиться, а сознание отправиться в полет. В этот момент, прямо мимо ее носа, надо заметить находящегося все еще на уровне пояса, плавно проплыла книга по программированию, сжимаемая белоснежными пальцами. У художницы только и хватило сил, что повернуть голову и проследить мутным взглядом за этим необычайным явлением. Девушка с усилием распрямилась, сжала рукой, все еще пульсирующий острой болью бок, и не без труда поковыляла следом. «Убила бы сейчас за бутылку воды.»

Она настойчиво ковыляла следом, но сил, чтобы ускориться и догнать юношу у нее больше не было. К тому же девушка не знала, как он отреагирует на ее раскрасневшееся лицо и спутанные волосы – явно не обрадуется. Вряд ли найдется такой человек, который будет счастлив узнать, что его преследует сумасшедшая девица. А выглядела она сейчас именно так. Да еще и с просьбой, которая мало того ему не нравится, так и была уже отвергнута предельно четко и ясно. «Нужно придумать убийственные аргументы, чтобы он согласился. А для этого необходимо иметь возможность говорить, и не в своей голове, а словами через рот! Мне надо восстановить дыхание. Глубокий вдох, медленный выдох.» За этими размышлениями она преодолела несколько кварталов и свернула во двор, ведомая своей целью. Парень подошел к высокому недавно построенному жилому дому, по слухам с очень недешёвой жилплощадью. С легкостью выудил из кармана ключи, чтобы открыть дверь в подъезд и уже навсегда скрыться от упорной девицы, шедшей за ним по пятам. А тем временем эта самая девица, уже почти наладив дыхательный процесс в своем организме и поняв, что это последний шанс, либо все ее усилия были напрасными, вновь подоспела вовремя.

– Привет, еще раз, – она так резко появилась буквально из ниоткуда, что парень выронил ключи, и девушка успела заметить на связке резной металлический брелок в виде номера квартиры, такие выдают новым жильцам, как подарок от строительной компании.

Молодой человек недовольно наклонился и поднял ключи, крепко сжав их в кулаке.

– Я тебе уже дал ответ. Нет, я не дам себя рисовать.

– Но почему? – в отчаянье взмолилась преследовательница.

– Потому что не хочу.

– Но это не займет много времени. Пожалуйста! Меня, кстати, Лили зовут, – и озарив весь двор своей лучезарной улыбкой, девушка протянула руку для знакомства.

Парень стоял и молча смотрел на вытянутую в его сторону маленькую трясущуюся ладошку, от такого забега организм еще долго будет отходить.

– Мне плевать. – Молодой человек повернулся к ошарашенной, и все еще тяжело дышавшей, девушке спиной, быстро открыл дверь и исчез в темноте подъезда.

Лили видела, как медленно за ним закрываются двери, навсегда отделяя его от ее радужных придуманных картин, о том какой замечательный портрет у нее бы получиться, согласись он позировать. Дверь захлопнулась, пробуждая от оцепенения, глухим металлическим звуком. Художница моргнула. Резкий выдох вырвался из ее грудной клетки. Она неохотно сжала ладонь и опустила руку. Слезы снова, предательски навернулись на глаза. Бегунья смахнула их рукой, затем развернулась и разочарованно поплелась домой. Этот бой она явно проиграла.

«Когда думаю об этом сейчас, понимаю, насколько навязчивой, эгоистичной и невыносимой я была. Боже, как стыдно! Если провести детальный анализ, то мне стыдно за добрую половину своих поступков в отношении его. Но тем не менее, именно эти поступки… эта цепочка событий привели нас туда, где мы сейчас. Иногда я думаю, что это все было просто необходимо пережить. Интересно, как бы сложились наши судьбы, остановись я тогда? Что если бы я не побежала за тем автобусом? Или не стала бы так настойчиво искать встречи? Не умоляла бы ту женщину на почте принять письмо? Что если бы я остановилась на секунду в своей безумной одержимости этим человеком и осознала, насколько это ужасные поступки, маленького капризного ребенка, требующего желаемое, несмотря ни на что?!»

Не разбирая дороги, словно в забытье Лили вернулась домой. Она тихонько открыла дверь и прошмыгнула в квартиру, стараясь остаться незамеченной. Мать девушки застала ее в прихожей, когда последняя стаскивала с себя кроссовки.

– Ты уже вернулась? – прозвучал рядовой вопрос, не требующий прямого ответа.

Застигнутая врасплох, Лили машинально подняла глаза на мать. Это была высокая женщина сорока двух лет. Длинные, прямые, идеально темные волосы спускались чуть ниже ее ключиц. Острые плечи отлично дополняли резкие немного грубоватые черты лица. Её карие глаза цепко, с пристрастием, изучали собственную дочь.

– Ты опять плакала. Что случилось на этот раз? – родительница недовольно скрестила руки на груди.

Лили словно очнулась ото сна и попытавшись уйти от ответа, резко запротестовала.

– Что? Нет! С чего ты взя… – она не успела договорить, мать указала на ее лицо тонким изящным пальцем. Девушка подняла руку и аккуратно прикоснулась к своей щеке. Она почувствовала влагу под пальцами с удивлением обнаружив, что все это время она, вероятно, проплакала. Футболка на груди промокла, а кожу на подбородке, начало неприятно стягивать от высыхающих соленых ручейков.

– Я… я… – Лили не знала, что сказать, а рассказывать о встрече с альбиносом ей совершенно не хотелось. Мать все так же выжидающе смотрела в покрасневшие глаза дочери, – женщина на остановке толкнула меня и нагрубила… наверно, меня это задело.

– Ну почему ты такая чувствительная, – встречающая подошла к художнице, не давая ей возможности сказать еще хоть что-нибудь, с силой заключила свою жертву в объятиях, – ты уже взрослая, пора перестать принимать все так близко к сердцу.