– Мне нужно освежиться, – Марк встал и не говоря больше ни слова вышел на улицу.

– Что это только что было, – чеканя каждое слово недоумевала Лили.

– Не обращай внимания, ты же знаешь с ней случаются приступы «Королевы», – попытался отшутиться Алекс.

– Да, но это уже слишком. Что он ей сделал? Ничего! Марк такой же мой друг, как и вы все.

– Лили, ты не права! Не ровняй нас, – впервые за долгое время Петр подал голос.

– Что? – задохнулась от услышанного художница.

– Эй друг, ты то куда, – недоумевал Алекс.

– Лили, милая наша Лили. Оглянись, твой знакомый не такой как мы. Он не вписывается в наше общество. Он здесь чужой, – плавно переходя в шипение объяснил Петр.

– Во-первых, он не знакомый, а мой близкий друг. Уважайте мой выбор, – процедила сквозь зубы девушка, – Во-вторых, что значит «не такой как мы»?

– Ну вот сколько ты с ним знакома? Насколько хорошо его знаешь? Кто его родители?

– Несколько месяцев. Достаточно для того, чтобы называть его другом. Какая разница кто его родители, какое это вообще имеет значение?

– Да самое прямое. А вдруг они преступники или убийцы, это между прочем генетическое.

– Ты сейчас Марка в маньяки записал?

– Да у меня мурашки только от одного его вида! Сразу видно, что с ним что-то не так. Вот чем он на жизнь зарабатывает, наверняка чем-то незаконным, – не унимался курчавый шатен.

– «Что-то не так?» Это альбинизм! Петр, тебе ли не знать? Ты же изучаешь биологию. Марк виноват лишь в том, что родился таким, но что в этом плохого? Да что с вами такое? – со слезами на глазах и комом в горле, девушка чувствовала, как волна страха, порожденного непониманием и разочарованием, словно цунами приближается к ее сознанию.

– Ребята, я думаю нам всем стоит успокоиться, – Алекс предпринял еще одну попытку остудить пыл конфликтующих.

К столику вернулась Елена, в руках она держала кружку дымящегося напитка. «Кофе с коньяком.» – догадалась Лили. Блондинка не стала садиться, а стояла немного поодаль, прищурившись изучая подругу. Губы ее были плотно сжаты, от чего превратились в тонкую нить на лице красотки. Она молчала и не привлекала к себе внимания, что случалось крайне редко.

– Лил, ты серьезно ставишь нас, твоих настоящих друзей в одну линию с этим? Как вообще нас можно сравнивать. Ты же не серьезно. Ты бы не додумалась до такого. Лили, скажи, это же просто жест доброй воли, да? Ты же просто сжалилась над калекой, верно? Ты бы не стала всерьез считать его своим другом? Ты же просто шутишь сейчас, да? Уверен, ты бы не упала так низко. Мы беспокоимся за тебя, – Петр протянул руки к художнице чтобы обнять ее. Он разговаривал с ней тоном мудрого родителя, наставляющего оступившегося ненароком ребенка.

– Ты прав, – немного помедлив сдалась Лили.

– Вот видишь, мы всегда на твоей стороне, – парень неумело приобнял девушку за плечи.

– Ты прав в том, что вы совершенно разные! И сейчас вы гораздо хуже самых отпетых негодяев и преступников. Точно, вы преступники, вот вы кто, – художница оттолкнула друга.

Девушка мгновенно встала, молча собрала свои вещи в рюкзак. С силой схватила куртку, повалив при этом стул, на котором та висела. Не обращая внимания на раздавшийся оглушающий звук, упавшего предмета мебели, выстрелом разрезавший пространство, она быстрым шагом направилась к выходу.

– Лил, не глупи. Лил! – кричал ей в след Петр.

– Ну ты и осел, – заключил Алекс.

Преодолев половину зала, девушка остановилась с неопрятно повисшим на шее шарфом, резко развернулась на каблуках и громко добавила:

– Для справки, Марк – программист.

Очутившись на улице, художница быстро отыскала Марка. Молодой человек стоял немного в стороне в компании двух полицейских. Лили, поскальзываясь побежала в их сторону.

– Всего доброго, – полицейские развернулись и пошли дальше патрулировать город.

– Что случилось? – подскочила опоздавшая.

– Ничего, – холодно ответил парень.

– Мне так жаль, прости их пожалуйста. Я не думала, что Елена на тебя взбеленится. Не пойму, что с ней, может дома проблемы? На самом деле они милые ребята.

– Мне так не показалось.

– Я правда этого не хотела, – парень молчал, – может расскажешь, что патрульные хотели от тебя?

– Решили, что я наркоман.

– Что? Как? – возмутилась Лили.

– Глаза.

Девушка непонимающе уставилась на парня.

– Их цвет вызывает подозрения, – нехотя объяснил Марк.

– Я не знала, что это проблема. Твой цвет глаз. Мне они нравятся, – художница потянулась рукой к лицу молодого человека.

– Не важно, – парень остановил ее движение, увернувшись, – Зачем ты вышла?

– Мне надоело сидеть в душном кафе, – немного помолчав Лили добавила, – Хотя знаешь, я устала и хочу домой. Ты не проводишь меня до остановки?

– Только куртку надень, – девушка, вспомнив про нужную зимой деталь гардероба, которую все еще держала в руках, быстро накинула ее на плечи.

– Готово! Идем? – резюмировала именинница.

Молодые люди в полной тишине отправились на автобусную остановку. Практически в первые за все время их знакомства Лили была некомфортна эта давящая тишина. Нарушительница спокойствия пыталась подобрать нужные слова для начала разговора, но ничего дельного не приходило ей в голову. Друзья прошли уже несколько дворов и приближались к своей цели, а беседа все никак не зарождалась. В этот момент студентка вспомнила, что так и не удосужилась спросить, когда Марк появился на свет.

– Когда ты родился? – без прелюдий изрекла Лили.

– Зачем тебе это знать?

– Хочу тоже приготовить тебе подарок.

– Тебе точную дату? – поинтересовался парень.

– В смысле? – недоумевала Лили.

– Официально сегодня, – его слова порождали больше вопросов нежели ответов.

– Не поняла тебя. Как это «официально сегодня»? Разве есть неофициальные даты? Ты что в лесу родился? – художница тщетно пыталась скрыть свое недоумение шуткой.

– Надеюсь нет.

– Ты же знаешь, я добьюсь своего. Лучше ответь сейчас, – девушка остановилась и потянув молодого человека за рукав, развернула его к себе.

– Что ты хочешь знать? – недовольно спросил Марк.

– Почему ты говоришь «официально»? Что это значит? Я никуда не пойду пока ты не ответишь мне.

– Можешь оставаться здесь ночевать.

Девушка испытующе посмотрела на парня.

– Ты действительно хочешь поговорить об этом именно сейчас, – парень явно начинал медленно, но, верно, закипать.

– Да, – стояла на своем его подруга.

– Здесь? – молодой мужчина обвел рукой пространство вокруг себя, обращая внимание на то что они стоят в темной каменной арке, ведущей из неосвещенного двора на яркую улицу. До автобусной остановки оставалась всего пара метров, – что ты хочешь знать? Что я не знаю точную дату своего рождения? И никто не знает.

– Но как? Как такое может быть? Как можно не знать день своего рождения? А как же родители, уж они то знают… – Лили, не успела закончить.

– У меня нет родителей, – грубо прервал ее Марк.

– Что? – немного опешила художница, до нее начинало потихоньку доходить, почему юноша никогда не рассказывал о своей семье. О детстве. Почему в его доме нет ни единой фотографии. И почему за столько месяцев, Лили, не видела никого, кто бы навещал парня, кроме нее самой.

– Меня оставили на пороге детского дома. У меня нет родных. Нет дня рождения. Всю жизнь я праздновал этот день куском черствого столовского пирога, давясь слезами вместо сока. Родители отказались от меня, потому что я родился альбиносом. Наверно я их пугал. Или им было противно смотреть на меня. В прочем, это не важно.

– Не говори так, – Лили попыталась протянуть к нему руки.

– А как? Как я должен говорить? – Марк постепенно перешел на крик.

– Наверное что-то случилось, и они были вынуждены оставить тебя. Это была просто необходимость, – девушка неосознанно начала пятиться назад пока не уперлась спиной в холодную каменную стену.