– Ну что ж, а теперь вам предстоит более сложная задача: узнать, из чего сделано море и парусник.

– Море состоит из воды, – протянула Лизонька. Подумала и добавила: – Соленой.

– Море – это еще и течения, ветра, рифы и…

– И пираты! – закончила она с энтузиазмом. Валерий усмехнулся.

– Нет уж, давайте обойдемся без пиратов. – Он выудил из стопки нужную книгу. – Прочите первую главу. А лучше сразу и вторую, и третью. Если что-то будет непонятно, не стесняйтесь интересоваться у словаря или меня. Считайте меня ходячим справочником.

– О, конечно. – Она перестала улыбаться, снова замкнувшись в себе. – А когда мы приступим к практическим занятиям?

– Чем раньше, тем лучше. – Валерий полагал, что чем скорее он вытащит ее из норы – капитанской каюты – тем быстрее и очевиднее пойдет процесс обучения. Пусть девушка привыкает к тому, что от судьбы не уйдешь, а от старпома – тем более. – Думаю, вскоре вы сможете стоять на вахте, капитан.

Судя по выражению ее лица, слова «стоять на вахте» ассоциировались у Лизы с пытками времен Великой Инквизиции, а не с корабельным дежурством. Интересно, а старпом не кажется ей Торквемадой? Валерий представил себя в роли одетого в черный балахон инквизитора, заносящего раскаленный железный прут над дрожащей от ужаса хорошенькой юной грешницей. Нет уж, это не его амплуа. Да и грешница не слишком хорошенькая, хотя и юная. Грехов у нее – кот наплакал. «Полная амнистия… Ну нет. Так просто ты от меня не уйдешь».

– А когда мы прибываем в Глазго?

– Завтра утром. Вы сойдете на берег?

Она пожала плечами.

– Разумеется. Я никогда не была в Шотландии.

– Желаете совершить поездку по стране? – Если она ответит «да», то придется отговаривать: это не входит в планы. К счастью, Лизонька не додумалась до такого изысканного способа бегства с корабля: она покачала головой.

– Экскурсии по городу будет достаточно. – Помолчав – видимо, собираясь с духом, – она сказала: – Передайте боцману МакКеллену мое пожелание – я хочу, чтобы он сопровождал меня на берегу. Его комментарии обещают быть достаточно интересными – ведь это его родной город, если наш боцман, конечно, не родился где-то в горах, в окрестностях озера Лох-Несс.

Валерий удивленно приподнял бровь. Она опять шутит? Но лицо Лизы вдруг стало до ужаса непроницаемым, остро напомнив Катанскому ее отца. В девочке гораздо больше наследственности, чем она сама предполагает.

– Хорошо, кэп. Вы хотите, чтобы еще кто-нибудь вас сопровождал? – если она сейчас не пригласит его, придется напрашиваться: приказ Петра Николаевича насчет охраны дочери был абсолютно ясен.

– Вы, старпом. Если вас не затруднит, – сказала она почти испуганно. Он улыбнулся ей, но эта улыбка произвела эффект, обратный успокаивающему: Лиза даже чуть подалась назад. Черт, неужели он так страшен, что девушки его боятся? Эта мысль неожиданно уязвила Валерия.

– Не затруднит, мой капитан, – ответил он спокойно. – Разрешите идти?

– Да, благодарю вас. И… пришлите ко мне господина Улманиса. Мне нужно с ним поговорить.

– Хорошо, Елизавета Петровна.

Поднимаясь, он бросил взгляд на ту книгу, что она читала, когда он пришел. Вопреки предположениям, это оказался не любовный роман, а классическое «Паломничество Чайльд Гарольда». Тематическая литература, хотя и очень печальная. Валерий предпочел бы, чтобы Лиза настроилась на более оптимистичный лад.

Ну вот. Он уже считает ее своей воспитанницей.

– Я ведь неплохо держалась? – спросила Лиза у своего отражения.

Пора заканчивать с разговорами с зеркалом. Это попахивает шизофренией. Тем более, в дверь уже стучат: явился судовой врач. Громко сказав «войдите», Лиза прошествовала к столу и уселась обратно в кресло.

– Гунтис Улманис по вашему приказанию прибыл!

Напоминает военные фильмы:

«– Рядовой такой-то прибыл!

– А-а, рядовой такой-то! У нас для вас задание! Идите брать языка!»

– Рядо… В смысле, господин Улманис! Вольно… – Кодовое слово, провоцирующее условный рефлекс: все сразу становятся похожи на людей. Почувствуй себя Павловым. – Не могли бы вы оказать мне помощь в некоем деликатном деле?

На лице прибалта не отразилось никаких эмоций.

– Слушаю вас, капитан.

– Мне хотелось бы заменить вот это, – Лиза помахала снятыми очками, – на что-нибудь более удобное. Что бы вы мне порекомендовали?

Врач посмотрел на нее с тягучей задумчивостью во взгляде.

– Если вы не хотите носить очки, капитан, я бы посоветовал вам перейти на контактные линзы. – Тут он заметил томик Байрона, лежащий на краю стола. Лиза изумленно моргнула: лицо латыша наконец-то выразило хоть что-то! Этим «чем-то» оказалась целая гамма чувств, от изумления до обожания. Во всяком случае, Лиза решила, что это – обожание. – Вы читаете Байрона, капитан!

– Э… а вы любите Байрона?

– О, да! Он гений. Я могу цитировать «Паломничество» с любого места. – И без всякого перехода заунывно взвыл: – Страданье иль убьет, иль умирает, и вновь, невольник призрачных забот, свой горький путь страдалец повторяет…

Лиза ошеломленно слушала завывающего врача. Это не корабль, это книжный клуб какой-то. Впрочем, Байрон вполне в духе фаталиста Улманиса. Девушка тихонько кашлянула, прерывая декламатора.

– Я рада, господин судовой врач, что ваши интересы столь… широки. Мне тоже очень нравятся произведения Байрона, особенно «Каин». Но, может быть, мы вернемся к вопросу о линзах?

– О… да, конечно. – Глаза Улманиса, затуманенные поэзией, приобрели более осмысленное выражение. Но теперь он смотрел на Лизу несколько иначе. Проблеск уважения? Нет, не стоит надеяться. – Вы можете приобрести их в любой оптике. Там вам подберут линзы и расскажут, как ими пользоваться. Это довольно просто. Если ваши глаза «примут» их, вы скоро будете недоумевать, как обходились без них раньше.

– А можно сделать это в Глазго?

– Разумеется, капитан, это же город, там живут люди. Значит, и оптики есть.

Это что – латышское чувство юмора? Лиза решила, что да. Ну, ответ на свой вопрос она получила, пора и честь знать.

– Благодарю вас, вы свободны.

Судовой врач ушел, оглядываясь и бормоча что-то. Лиза некоторое время смотрела на закрывшуюся дверь, потом перевела взгляд на учебники. «Первую главу, потом вторую и третью», – наставительно прозвучал в голове голос старпома. Лиза не числилась среди лучших студентов Мгимо, но училась совсем неплохо: помогала усидчивость и хорошая память. «Если я постигла азы международного бизнеса и делового администрирования, то разберусь и в этом».

Перед четвертой вахтой, которую нужно было отстоять именно ему, Валерий заглянул на камбуз выпить кофе. Гиви приветствовал его взмахом белоснежного полотенца и демонстрацией впечатляющего ряда белоснежных же зубов – то бишь улыбкой.

– Валера, дорогой! Чай, кофе?

– Потанцуем, – хмыкнул старпом. – Кофе, Гиви, как всегда.

В камбуз быстрым шагом вошел Гунтис Улманис. Вечно флегматичный прибалт, на сей раз, был чем-то взволнован – зрелище настолько нетипичное, что Валерий встревожился.

– Гиви, налейте мне кефиру, прошу вас. Двойную порцию! – латыш плюхнулся на стул.

– Гунтис, вы были у капитана? – осторожно осведомился Катанский. Врач скользнул по нему невидящим взглядом.

– О, да!

– С ней что-то не в порядке? – еще осторожнее спросил Валерий.

– Наоборот! – возразил Улманис с несвойственным ему энтузиазмом. – Раньше я думал, что с ней что-то не так, но теперь понял, как жестоко ошибался! Да, нелегок путь страданий и ошибок.

Валерий переглянулся с заинтригованным Гиви и спросил:

– Может, вы поясните свои слова, господин Улманис?

– А! Она читает Байрона! – махнул рукой латыш, но, увидев, что кок и старпом продолжают непонимающе смотреть на него, счел нужным пояснить: – Эта девушка читает Байрона – она не безнадежна! Это свидетельствует о высоком коэффициенте умственного развития.