За что?! Почему она?! Почему она страдает, а остальные только суетятся и даже не осознают, что натворили…

Духи других миров говорили, что так бывает с теми, у кого восстанавливается связь с тобой, и ты чувствуешь его радость и боль. Но я не чувствовал боли. Не чувствовал страдания. Киани запечатала это все в своем хрупком теле и умирала… А я? Такой всесильный на своем острове не мог ей помочь…

Я услышал шаги и устало вздохнул, надо привыкнуть, что я теперь тут не один.

— О, Правитель, Хранитель, Владыка, — раздалось за моей спиной.

— Мастер Фабердини, можно обращаться ко мне намного проще?

— Позвольте, уважаемый, но ваше положение и моё такое разное, я не могу иначе. Было бы намного легче, если бы вы сами подсказали, как к вам обращаться.

— Киани называла другом.

— Э-э, — мастер задумался.

Я обернулся и посмотрел на высокого старца. Когда я забирал Киани на свой остров, даже не подумал про ее книги, демона и Иви. А когда под действием островной магии их тела проявились рядом, слегка оторопел. Хотя не знаю, кто из нас был больше потрясен. Я, увидев во плоти магические духи, или сами духи, что обрели свою плоть и кровь на этих землях.

Но вот сориентировались они гораздо быстрее меня и бросились к Киани. Осмотрели ее, запустили сканирование и сообщили, что она запечатала свою магию и пламя внутри своего тела. И никакой магией к ней теперь не пробиться. Она ведь так боялась выпустить пламя, причинить вред, что просто сокрыла его внутри себя, не понимая, что обрекает себя на долгую и мучительную смерть…

Лиэри и И-Вань заботились о Киани, поили ее отварами, что готовил мастер Ярим, и, когда девушка приходила в себя, пытались уговорить ее, снять блокировку. Но Киани отказывалась и с каждым днем приходила в себя все реже и становилась все слабее.

— Мой Друг, — мастер Фабердини наконец справился с волнением и окликнул меня. — Мы решили устроить, как говорит Киани, мозговой штурм. И нам очень нужна ваша помощь.

— Моя?

— Да. Мы не можем пробиться через магию Киани, и времени у нас остается все меньше. Еще несколько дней, и Киани уже точно будет не спасти, и мы отказываемся мириться с этим. Самое правильное разобраться в том, что произошло, каждый выскажет свои наблюдения, поделится сомнениями, надеждами, сделаем выводы. Верим, это поможет нам увидеть возможность помочь Киани.

— Вы так сражаетесь за нее, — я был приятно поражен, вспоминая, что некоторое время назад полыхал гневом и злостью.

— Киани никогда не сдавалась. Всегда верила в тех, кто рядом. Сдаться, опустить руки — это самое большое предательство, что мы можем совершить сейчас. Так как? Вы присоединитесь к нам?

— Разумеется.

Направляясь вслед за мастером, я впервые почувствовал себя непосредственным участником происходящего. Я лично буду говорить с другими, и не просто духом в голове, а сидя напротив своих собеседников. Киани не в счет, она не видела разницы, в каком я виде рядом с ней, ощущая меня больше своей душой, чем телом.

Мы вышли на берег, здесь стояла кровать, белый полупрозрачный балдахин теребил легкий ветер. Океан накатывало на берег тихим шепотом. Картина умиротворения и гармонии, если бы не тело девушки, что лежало в белоснежных перинах и отказывалось бороться за свою жизнь.

— Будет лучше, если мы сядем, — мастер кивнул на деревянный помост, на котором они расположили стол и пять кресел.

Н-да, а они тут неплохо обжились, я не задумывался, что физическому телу столько всего нужно. Дом, кровать, еда, но новые гости хотели есть, спать и реагировали на эти потребности очень бурно. С удовольствием ели фрукты и овощи, что дарил им остров по моему требованию, купались, готовили. Целовались…

Лиэри и И-Вань довольно долго не приближались друг к другу. Демон словно боялся эльфийки, а девушка, в свою очередь, окружила Киани своей заботой и словно стыдилась встречи с И-Ванем. Но проходил день, второй, и однажды я наткнулся на них в зарослях за этим довольно жарким занятием.

«Жизнь продолжается!», — осознал я тогда, она всегда продолжается. Несмотря на то, что у кого-то случается горе, у кого-то рядом будет счастье. И именно это давало мне равновесие в существовании, но впервые я понимал, что горе от утраты может перевесить, и понимал чувства темных драконов, их желание поддаться гневу, ярости, ненависти. Но Киани так любила этот мир, друзей, братьев, Аргайла…

— Все готовы? Иви, как Киани? — мастер Фабердини сел за стол и обвел взглядом всех собравшихся.

— Её зовут Лиэри, — недовольно буркнул демон, отодвигая кресло и помогая эльфийке сесть.

— Все хорошо, я не собираюсь отказываться от имени, что дала Киани, — улыбнулась девушка и, посмотрев на кровать у берега, добавила. — Она сегодня выпила пол чашки укрепляющего настоя, но есть ничего не стала. Даже фруктовое пюре отказалась есть. Спрятала лицо в подушку и, кажется, задремала.

— Что ж, значит, есть время поговорить! — Мастер сделал мне приглашающий жест во главе стола, и я, усевшись в кресло, обвел всех взглядом. Эти люди, демон и эльф не сдавались, и я понял, что и сам не должен. Мы справимся, поможем Киани. Она не одна, о ней есть, кому позаботиться.

— Начну, пожалуй, я, — мастер Ярим оторвался от своих записей и, откинувшись на спинку кресла, обвел всех нас внимательным взглядом. — Начнем с появления темного пламени в сердце Киани. Если будет что добавить, смело перебивайте, в конце концов нам надо докопаться до истины!

Итак, темное пламя перешло к нашей девочке от темного дракона Вайлера. В тот момент оно бушевало в ее груди довольно сильным пламенем и могло убить ее, но она справилась. Справилась великолепно, во-первых, не поддавшись ему, а во-вторых, запечатав его.

Никто из драконов этого сделать не мог, что наводит на мысли, что и пламя действовало в теле нашей Избранной не так, как у драконов. Это подтверждает то, что она получила после силу Хранителя и даже могла ею пользоваться. Она также исцеляла и продолжала учиться, что доказывает, что ее магия не смешалась с магией огня, а только брала у него силу.

До момента встречи Киани и братьев семя никак не проявляло себя.

— Один раз, — перебил я.

— Что один раз?

— Семя дернулось в груди Киани один раз. В заповеднике, рядом с куполом. Аргайл тогда ударил в стену сгустком темного огня, и Киани обратила на это внимание. Семя дрогнуло, я думал, оно раскроется. Но Киани так обрадовалась, что Ар рядом, что мне показалось это незначительным инцидентом.

— Значит, я прав! — вдохновился Фабердини. — Семя чувствует, когда рядом открытый источник. А значит, и остальные предположения могут стать верными!

— Это было только один раз? — решил уточнить мастер Ярим. Я только кивнул. — Значит, до раскола семени в груди Киани, она с ним не сталкивалась на прямую.

— Нет, сталкивалась! — Лиэри выпрямилась в своем кресле. — Я почувствовала магию, когда она прикоснулась к телу младшего из братьев. Сая. Первый раз, когда она наносила мазь, оно словно прислушивалось и приглядывалось к ней. А когда Киани уже обтирала его тело, сила темного пламени дало ей видение о гибели матери Сая.

— Вот как? Я думал, это была магия Киани, — заметил Фабердини.

— Нет, это точно было темное пламя. Причем оно действовало очень осторожно. Когда оно впервые пришло к Киани от Вайлера, оно полыхало, словно желая за раз сломить, поглотить Избранную, но вот рядом с темными драконами оно уже не шло на пролом. Тонкими струйками питало семя у нее в груди и подкидывало видения, словно наблюдая, как она отреагирует.

— Драконы старались сразу убить тех, кто пробудил темное пламя. Считалось, что, чем дольше оно в теле дракона, тем больше зла принесет. — Сказал я то, что сообщил мне Истинное пламя. — Но в тот момент разом появилось семеро драконов. Это была бы большая потеря для крылатых, и было принято решение оставить их, дать возможность взять силы под контроль и помочь справиться с черными слизнями, защитив тем самым остальных драконов. И это еще не все. Истинному доставили кувшины, где, помимо чешуи Аргайла, была и кровь Киани. Кровь в пламени огня Повелителя превратились в семена цветка, что был священным на родине драконов. Он решил, что это знак и отдал их темным, чтобы они хранили семена и надеялись на возвращение света.