Киани

— Я здесь, я помогу, я здесь, — слова, пропитанные силой Хранителя, наполняли пространство, очищая воздух от скверны и взывая к той, кого я и не рассчитывала здесь найти.

Наблюдая, как Ар и Ваня сражаются, я сожалела, что не могу им помочь. Но небольшой огонек источника был так слаб, что я не могла его отпустить. Было ощущение, что я держу в руках надежду, надежду на что-то пока непонятное, ускользающее. Но все же невероятное, волшебное.

Когда аномалия чуть не задела Ара и не убила Ваню, медальон с Истинным пламенем дрогнул у меня в груди, и я поняла, как помочь им. Магия Истинного Пламени недоступна к перехвату другими созданиями, кроме драконов. Оно просто сжигает чужаков. И я, попросив огонь помочь своему Избранному, отдав ему источник силы и огня.

В свете Истинного я наблюдала, как они продолжили сражаться. Демон и дракон. Такие сильные и в то же время такие разные. Аномалия испугалась, отступала, но Ваня, обрушив заклинанием часть перекрытий, заблокировал выход. Я сначала удивилась этому, но осознав, что он использовал чистейшую магию демонов, поняла, что алгонит не мог перед ней устоять. Все же это камень с земель демонов, и они знали, как им пользоваться.

Удушающее чувство страха и боли настигло меня неожиданно и перекрыло дыхание. Только окрик Мирха дал возможность сохранить сознание и отделить свои чувства от чужих. Мирса! Последняя хранительница племени! Жива? Но…

Чем больше Ар жег, и Ваня обрезал куски аномалии, тем больше и лучше ощущалось ее присутствие. Она словно пряталась за всем этим месивом, как маленький ребенок. Но каждый всполох огня, каждый взмах меча рассекал ее плоть и заставлял страдать.

Мне хотелось помочь, спасти, уберечь ее. Я понимала, что плоть, которую так кромсают Ар и Ваня, не принадлежит ей, но как заставить её понять это?

Мирх попросил, и я не смогла, не хотела отказывать. Сила хранителя вспыхнула и проникла в тело. Я не призывала посох в руку. Я вливала эту силу в себя, питая найденный чистый источник и позволяя Мирху войти в мой разум.

— Довольно! Прошу! Довольно! — Я не поняла, кто из нас, я или Мирх, закричал первым. Но Ар остановился, ошарашено оглянулся и тут же бросился на И-Ваня, останавливая его, припирая к стенке и не спуская при этом с меня глаз. Иви, тихо пискнув, устремилась к ним.

— Киани!

Я осознала, что это был мысленный зов Ара, и замерла в нерешительности. Как такое возможно?

— Все в порядке. Он твой избранный. При сильных эмоциях он может соединяться с тобой. — предупредил Мирх. — Когда ты вступишь в полную силу Хранителя, ты сможешь общаться с ним как со мной.

Пока я говорила Ару, что произошло, моё тело звало и направлялось к аномалии.

— Я здесь. Я помогу. Я здесь.

Я чувствовала Ара. Он доверял мне, но не доверял аномалии. Что ж остается только показать то, что вижу я.

Ладони наполнились силой и коснулись аномалии, губы продолжали шептать призыв. И она откликнулась, забилась в темном месиве, пытаясь пробиться, вырваться ко мне. Энергия хранителя осветила место, где я находилась, делая корку дрожащей аномалии тоньше и мягче. И это позволило ей вынырнуть, выбросить свое тело мне навстречу, чуть не сбив меня с ног. Но я была готова, обхватила её, прижала к себе, продолжая шептать и вкачивать в нее свою силу.

Ар с тихим рыком оказался рядом. Аномалия, оставшись без хозяйки, странно вздыбилась и забурлила, но мне было не до нее. В моих руках бился маленький монстрик, словно в воду намешали грязной глиной. Она смотрела на меня своим глазом, в котором красными прожилками сияла боль, страх, злость, ненависть.

— Я рядом, — шептала я. — Ты больше не одна. Я помогу, слышишь?

Время от времени её рот открывался, и она кричала. Жалобно, испуганно, словно опять находилась в сетях, что поймали ее защитников. Воспоминания всколыхнули сердце, и из глаз потекли слезы.

Они были так прекрасны и так уязвимы. Я понимала чувства Мирха, что сгорал в агонии их смерти. Они были частью его, и сейчас я поняла, о какой надежде идет речь, и снова заговорила.

— Я помогу, слышишь, помогу. Больше никто и никогда не сможет причинить вам зла, слышишь? Почувствуй, поверь.

Слезы, стекая по щекам, капали на грязную поверхность монстрика и сливались с ней, и чем больше слез, тем островки чистой воды оставались на ней дольше и больше очищали кожу мирсы.

Она увидела это, замерла. Потянулась ручкой к моим щекам и стерла с них дорожки слез. Её пальчики стали прозрачными, но грязь остального тела вновь вступила в борьбу за чистое пространство, оставляя на моей одежде грязевые разводы. Мирса дернулась, и впервые я услышала её речь, а не крик:

— Пусти, грязная, заразная.

— Все в порядке, я помогу. Поверь. Мы справимся, ты не одна. Ты больше никогда не будешь одна.

Алый глаз на миг распахнулся шире, и из него, словно слезы, потек гной.

— Одна, я осталась одна.

— Прости, мы это теперь исправим. Слышишь? Больше никогда.

Я упала на колени, одной рукой обнимая её, а второй, перехватив маленькие пальчики, прижала их к чистому источнику, что замер у меня на груди.

— Мы справимся, слышишь? Ты не будешь одна, клянусь своими силами! Ты не будешь одна!

Она сначала испуганно пыталась одернуть руку и, плача, не отрывала глаз от источника, но постепенно успокоилась, понимая, что я питаю источник и передаю ей свою силу. Слезы мирсы стали прозрачней, и она подняла взгляд на меня.

— Ты поможешь? Не оставишь меня? Сбережешь нас?

— Клянусь. Клянусь силой Хранителя, Эсоали. Я сберегу вас. Дам новое место, новую жизнь. Больше никто не прикоснется к вам без вашего разрешения.

— Эсоали, меня так давно не называли этим именем.

— Пришла пора его вспомнить, милая. Прости, что так долго.

Слезы из глаза мирсы стали прозрачные. Они очищали её тело, словно растворителем, выжигая всю гряз из маленького тела. Малышка стала моргать, словно в глаз, что-то топало, но с каждым взмахом водяного века, я видела, как краснота уходит из радужки, наполняя её небесной синевой.

— Поможешь? — Прошептала она.

— Да! — Это ответила не только я, но и Мирх. И она расслабилась, положила свою головку на моё плечо, закрыла глаз. Грязь растворялась в ее теле, и неожиданно внутри него я увидела яйцо. Только оно было не привычного зеленого цвета, а голубого. Хранительница вздрогнула, подняла обеспокоенный голубой взгляд на меня:

— Справишься?

— Разумеется. Я ведь не одна, и сил нам хватит.

Малышка улыбнулась и рассыпалась лужицей у меня на руках. Голубое яйцо скатилось на колени, и я осторожно подняла его.

— Я справлюсь. Не сомневайся.

— Что происходит? Она что, сдохла? — И-Вань, как всегда, не сдержал своего любопытства.

— И да, и нет, — прижимая к себе яйцо, я вытирала слезы. Раскисать некогда, еще столько надо сделать. — Ар, нам надо подняться, скоро оболочка нечисти прорвется, нас утопит в её отраве.

Ар тут же взял меня на руки, там, где Ваня обрушил потолок, виднелись трещины, что тянулись вверх, сверкнуло оружие, и мечи, словно ступеньки, вошли в них.

— Ваня, предупреди братьев, что вскрывать купол можно только сверху, иначе они выпустят все это.

Корка нечистот вздрогнула, заходила волнами, и Ар подпрыгнул, и по мечам, как по лестнице, пробежал вперед. А снизу разверзлось море, корка массы лопнула, и из нее потекла черная жижа, тела, что раньше были запечатаны в ней, ожили, и купол наполнился завываниями и стенаниями.

— Пресветлые небеса, — охнул Ваня. — Ты что, саму бездну открыла?

— Оно копилось тут веками, Ваня. Отчасти это энергия, как в самой долине Смерти. Её просто удерживал Алгонит и сила Хранительницы. С ее помощью она берегла свое наследие и продолжала жить. Поторопись, уже прибыли камнетворцы, предупреди их.

Демон исчез, Иви подлетела ко мне и с интересом уставилась на яйцо.

— Может, пришла пора закрыть силу Хранителя, — обеспокоенно спросил Ар.

— Не сейчас, — я посмотрела на него. — Сначала выберемся от сюда.