Отношения с местными были напряженные, но больше всего опасались детей, потому что никогда никто не знал, что они могут выкинуть, а с оружием они рождались в руках.

В конце мая ребятам колонной пришлось выдвигаться за хлебом за 18 км от их расположения. На трех БТРах с разведкой впереди они с утра отправились в путь.

ГлаваIV.

До города, где находилась пекарня, добрались за час без особых происшествий. Пока пацаны затаривались хлебом, Даня и Вадим пошли за водкой в магазинчик, находящийся неподалеку в бывшем помещении местного сельпо. Теперь там торговали водярой, самогоном самого сраного качества и даже спиртом. От любого из этих «яств» можно было получить отравление, самыми безобидными последствиями которого, мог стать понос или рвота. Но чаще всего – это была смерть, поэтому ребята брали исключительно акцизную, Смирновскую.

– Пацаны, рацию возьмите на всякий случай, – посоветовал сержант Витя. – Берите всю «нашу», какая у него там есть. Мы подъедем следом за вами, как только хлеб закидаем.

10 минут спустя, ребята вошли в помещение магазина, и скрипучая тяжёлая дверь затворилась за ними, эхом оповестив, казалось, весь квартал. Всё напоминало о войне и тут, но это уже была привычная жизнь.

За стойкой стоял худосочный чеченец невысокого роста и, взглянув на ребят лишь краем глаза, спокойно продолжил заниматься своими делами – он прекрасно знал, зачем они пришли.

– Водки дай, – бросил ему Вадим, когда ребята подошли к прилавку. – Всего Смирнова, что есть у тебя. И спирта медицинского давай…

– Хорошо, уважаемый, – ответил чеченец и собрался идти на склад, но Данила остановил его вопросом:

– А где здесь туалет?

– Там, по коридору направо, увидишь, – ответил горец и скрылся.

– Пойду, отолью, брат…

– Давай, – ответил Вадим и остался ждать у прилавка.

Сортир этой дыры в заднице напомнил Даниле учебку, только был ещё хуже. Данила улыбнулся сам себе, удивившись тому, как быстро память возвратила его назад: казалось, это было так давно… А дом? Дом был совсем далеко, так далеко, что и не правда даже.

Когда Данила возвращался назад, то услышал странные звуки за углом, там, где был прилавок, очень странные разговоры и мольбы чеченца – продавца:

– Не убивайте его здесь, – молил он кого-то, – ради Аллаха только не в моем магазине!

– Заткнись, сучий потрах! – чей-то грубый, властный голос оборвал чеченца. И этот акцент… Этот человек явно был арабом.

Данила высунул нос из-за угла и увидел боевиков! Их было восемь человек вместе с главарём, они стояли полукругом, а Вадим был в середине этого круга, разоруженный и беззащитный, и в затылок ему смотрел ствол девятимиллиметровой «Беретты».

– Да опомнитесь Вы!!! – взмолился чеченец. – Он явно не один тут! За ним же придут и тогда мне конец!..

Данила за углом стоял и крупные капли пота стекали с его лба на глаза и дальше – вниз по горлу. Он мучительно соображал: чеченец не сказал про него ни слова, иначе бы его убили ещё в туалете со спущенными штанами. Значит, они не знают, что он здесь. А сколько их? Те, кто тут стоят, или еще на улице есть? Да какая нафиг разница! Надо бежать к своим. Вызвать по рации? Это шум… А чем стрелять? ПМ или Калаш? Если их больше десятка, от пистолета мало толку. Значит автомат – он был в его руках на готове с заряженным подствольником.

– Ты не тех боишься, сын шакла, – всё тот же голос прогремел в полупустом помещении. – Я тебя быстрее ёбну, чем ОНИ, – кивнул в неопределенную сторону головой.

Данила снова высунулся и упёрся глазами в глаза своего друга – тот смотрел на Данилу и безмолвно просил помощи. Времени оставалось мало, в любой момент жизнь Вадима могла оборваться. Данила принял решение: поставив автомат в режим одиночной стрельбы он вышел из своего укрытия и прицельным огнем убил вожака; Вадим молниеносно упал на пол и закрыл голову руками; чеченец тоже завалился под прилавок.

Данила шёл в сторону боевиков и безжалостно косил их, никуда не прячась, с открытого места, нагло и методично и через считанные секунды он истребил всю «стаю».

Все произошло будто во сне – Данила не ощущал себя в себе, словно это не он убивает, а кто-то чужой его руками. Когда все они лежали недвижимые, он понял, что это его рук дело. Он опустил автомат, а Вадим поднялся на колени и так и остался на них – так близко смерть к нему еще не подкрадывалась и его поразили действия Данилы: это было поразительно. Всегда поразителен результат быстро принятого решения, неожиданного и дерзкого, а, главное, – исполненного безупречно.

Замешательство Данилы длилось какой-то миг, а затем он полез к чеченцу за прилавок. Водка и спирт стояли на синей каталке рядом.

– Сколько их ещё? – Данила направил ствол автомата чеченцу в лицо. – Ну?!

– Я не знаю, откуда они взялись, появились и всё, там, у входа на склад, сзади… Не убивай, брат… – чеченец смотрел Даниле в глаза и тот верил ему. И был благодарен за то, что он не выдал его.

– Ладно… Нам надо уходить… – Данила вышел из-за прилавка, Вадим уже стоял при своих вещах как вдруг распахнулась дверь: это братья по оружию, услышав стрельбу, прибежали на подмогу.

– Живые??? – сержант, еле переводя дух и осмотрев мельком обоих, выдохнул. – Слава Богу…

Досмотрев трупы, Витя забрал документы и солдатские жетоны. Все они были бородатые и один – славянской наружности, наёмник, может, русский, украинец или прибалт.

– Зачётно поработали, пацаны, – хвалили другие ребята двух друзей и хлопали их по плечам.

Пока Витя собирал документы, водка была погружена в БТР, радист передал свои координаты и, в случае чего, попросил помощи на случай реального столкновения с превосходящими силами противника у бригады ВДВ, пострелять из их «Акаций» – самоходных гаубиц.

– По машинам, ребята, бегом, – скомандовал Витя и все расселись на «броне». – Ходу! – и колонна двинулась домой.

– Витёк! А чё, так и оставим? – спросил сержанта кто-то из бойцов.

– Приказа не было! – Витя пытался перекричать шум мотора. – Нас мало! Понятное дело, этим заняться надо, но я доки все, кроме нашего кэпа, никому не отдам. Скажет вернуться – вернёмся. Но тут навалом кого есть и без нас, информация по рации передана, сейчас и ОМОН нарисуется и СОБР и просто «вованы» и ещё кто-нибудь… За одно. Нахуй. Мы хлеб взяли, водки взяли – задание выполнили, – Витя улыбнулся. – У каждого своя война здесь. А как вообще произошло то все?! – обратился он к друзьям.

– Это Данила их всех положил… – ответил Вадим.

– Ахуеть… Всех. Один? – обалдел Витя.

Даня молчал.

– Спасибо, братан, – и Вадим протянул своему другу руку.

Даня пожал её и приобнял его:

– На счастье…

– Ты правда красавчик.

– Я обязательно расскажу Гене, – сказал Витя и бодро потрепал по плечу Данилу. – С первым… – Витя осёкся. Хотел поздравить «с первым духом» убитым, но это не подходило, и он выкрутился:

– Эээ… Нет, с первыми восемью духами! – Витёк рассмеялся, а колонна бодро двигалась дальше.

***

Июнь прошёл. На очередной зачистке в частном секторе, средь бела дня, разгорелась война и один боец из группы капитана Гены – погиб: пуля угодила ему в «сферу», и шея сломалась… Дом сравняли с землей, а Даня впервые увидел смерть товарища. Провожали домой Сашку Колтакова, двадцатилетнего бойца спецназа ВВ, не дожившего до дембеля 4 месяца, всей группой, а дождь шёл, будто и небо тоже оплакивало парня. Двухмесячный период «без потерь» завершился, и капитан Гена полночи просидел за письмом, адресованным матери солдата…

На Данилу пришли наградные документы «За отличие в службе» и медаль. Кэп торжественно вручил Даниле награду, пожал руку и обнял как сына. Застреленные тогда боевики оказались очень важным доказательством того, что совсем рядом, буквально под боком, начинала орудовать банда не чеченских боевиков, а арабских наемников. Пермский ОМОН с Барнаульским СОБРом в последующие дни зачистили тот район и смогли выдавить лазутчиков в лес из поселка, где дальше боевикам прищемили хвост и основательно их потрепали тульские десантники и спецназ ГРУ. В общей сложности уничтожили больше 200 духов с минимальными потерями убитыми и ранеными для себя.