– Увидимся Лорк, – сказал я на прощание монаху.

– Я буду в монастыре, увидимся ещё не раз, – улыбнулся он в ответ и отправился по направлению к кельям.

Штемпель указал мне комнату, где кроме меня не оказалось никого – она была одноместной. Странно, но я считал это подарком судьбы. Он рассказал мне местные порядки, объяснил, где находятся служебные помещения, в том числе и библиотека. Вход на территорию Ордена воспрещён, пока они сами не разрешат. В общем, здесь действительно на некоторое время можно было забыть о заботах, и восстанавливать силы. Штемпель увидел, что у меня ничего нет, но меч разрешил оставить себе. Сказал, что через две недели мне всё же придётся уйти, и восполнить долг перед монастырём лишь тем, что нести идеалы Кюлина в мир. Всё это казалось просто сказкой, но меня не столько удивляло, сколько настораживало подобное гостеприимство.

Но иного выхода у меня не было.

Жизнь в Кюлине шла спокойно, размеренно, уверенно пробивая свой собственный путь через время. Каждый день мы ходили в собор, возносили молитвы Господу и занимались уборкой. Я числился как все, рядовым послушником, обычным монахом, выполняя все работы, и занимаясь своими делами на досуге, из которых больше всего времени проводил на тренировочной площадке, где упражнялся с мечом, и в библиотеке. Должен заметить, что знаний, как боевого характера, так и научного, оказалось у меня достаточно много, о чём сам я и не подозревал. Прошлое моё скрылось в подсознании густой, тёмной пеленой, и мне приходилось лишь вновь и вновь поражаться своим способностям, навыкам и талантам.

Постепенно, как мне казалось, я восстановил своё мастерство и начал оттачивать его. Периодически на тренировочной площадке попадались монахи, готовые сразиться в тренировочной схватке, и они пали перед моими ударами, признавая меня местным чемпионом клинка. Вспоминая своё состояние там, в лесу, когда запах прелой листвы и сырой земли смешался со странными видениями, и сравнивая его с собой на площадке, я чувствовал, что энергия вновь бурлит во мне и силы вернулись. Сидя в библиотеке за трактатами Авиора, ясность ума возвращалась, и вихри мыслей моего разума зажили новой жизнью.

Периодически я встречал на территории монастыря рыцарей Ордена. Начищенные доспехи и красивые узорчатые ткани украшали гордый профиль офицеров, но говорить они не стремились, лишь двигались в направлении своих неотложных дел.

Постепенно приближался момент моего ухода из монастыря в качестве кюлинского монаха, и я ощущал благодарность за ту помощь, что оказало мне это место, и без которой пришлось бы мне туго. Но, как-то утром, Штемпель вбежал в мою комнату, и взволновано проговорил:

– Кюлин в осаде. Восточные полчища пробились сквозь Великие Врата, осадили Ксион и Унум, опустошили территорию Лорнира. Гномы Риона ведут партизанскую войну, Гвантир уже чувствует дыхание противника.

– Я бы сказал, Империя уже задыхается в нём, – пробормотал я, подрываясь со своей кушетки.

– Степь объединилась, стремясь поглотить цветущую Авиорскую Империю, но наш долг – защитить это прекрасный сад.

– Красиво сказано, Штемпель, – улыбнулся я, – я готов к битве!

Воспоминания Феруса – часть 2

Мы действовали быстро, Штемпель поднял остальных монахов, которые собирались возле площадки, где мы тренировались. Конечно, Кюлин еще не осадили, но противник был виден с высокого монастырского холма – за рекой Ринит шагали орды разнообразных как звероподобных, так и гуманоидных существ. Это была армия, полчище зверей, орда, которую я бы назвал великой.

Лорка удалось увидеть рядом с монахами, что говорили речь, призванную не только обьяснить ситуацию, но и поднять наш боевой дух. Гарнизон замка Кюлина составят рыцари Ордена Защитников Империи и легионеры, прибывшие сегодня утром. Конечно, они выступили несколько дней назад из лагеря неподалёку, ведь система имперских легионов была создана ещё в незапамятные времена, что и позволило объединить разрозненные земли Авиора, держать их в одном кулаке и эффективно отражать нападения со степей. Лишь в последнее время сила эта пошатнулось, что говорило о неисправности самого нутра Империи, о кризисе, разъедавшем её изнутри. Тем не менее, система лагерей легионов шла разветвлёнными ветками изнутри, начиная от столицы. Система дорог и застав легионов были взаимосвязаны, лишь количество гарнизона отличало их. Легионом в полном смысле можно было считать лишь пограничные, войска же внутри государства – отрядами, что занимались и внутренним урегулированием, и мобилизацией войск на случай вторжения.

Монахам была отведена роль помощников армии, поддержки, что должна была лечить, поставлять припасы, чинить и помогать профессиональным воинам в сражении. Противник приближался, горны его боевых труб уже раздавались гулким эхом в стенах Кюлина, и мысли об их преимуществе не покидали меня, и моих соратников, ставших за время моего пребывания здесь родными.

В голове у меня вертелась мысль о тайных знаниях, древнем искусстве магии, что, как пишут в книгах и множестве трактатов, была сосредоточена изначально в эльфийских руках, и передана в последствии как великие знания другим высоким расам Авиора, способным воспринять эту мудрость. Из множества народностей и разновидностей разумных существ великой Империи, лишь у эльфов открылась изначально способность познать, и начать использовать магическую силу, круговорот которой был неотъемлемой частью мира. В библиотеке я встречал книги о магии, но это были трактаты теоретического знания. Школы магии располагались лишь в странах эльфов.

Например, в Мирианире, в городах Тиринуминуме и Оорининуме, древних оплотах эльфийской цивилизации и тайных исскуств, сказочных городах, парящих над землёй, озарённых ярким светом, и приятной пеленой фиолетовых цветов, населённых светлыми прекрасными эльфами, и сказочными магическими существами, были известнейшие школы – сосредоточение магических сил Авиора.

В Нумн'ане, стране народа тёмных эльфов была открыта магическиая способность аэльвинов, духов лесных, что обитали в деревьях этой лесной страны. Магия тёмных эльфов отличалась, являлась противоположностью того вида исскуства волшебства, что появилось в Мирианире. Оно оперировало к вселенским потокам, энергии, что были повсюду. Тёмные эльфы знали, как призвать аэльвинов на помощь, связаться с ними посредством внутренней силы, как связать их силу с силой своего яства. Поэтому, постичь магию Нумн'ана было дано немногим представителям других народов, но для тёмных эльфов она была так же родна, как и их земля.

Когда мы приступили к работе, жизнь Кюлина превратилась в круговорот, вихрь, затронувший каждого. Мы строили, носили припасы и строительные материалы, работали и работали. Лишь когда войска противника стали под стенами, нас мобилизировали к бою.

К вечеру, противник стал у стен замка, и битва началась. Бой длился всю ночь, впервые, я увидел тех, кого именуют жителями восточных земель. Большинство были действительно звероподобные, с непривычными, звериными чертами лица существа, и глаза их были наполнены яростью.

Легионеры сражались храбро, а рыцари Ордена оказались действительно великими воинами. Эта битва была тем звеном в цепи моей судьбы, что в конце-концов, привела меня на остров Гринхарт. Но я прекрасно запомнил воинов Ордена, своих соратников монахов, что сражались со мной плечо-к-плечу, монахов Кюлина, а также наших противников. И даже когда нам, послушникам монастыря, пришлось пустить в ход свои собственные клинки, я чувствовал в себе дух воина, воина, чей путь к мудрости не окончен, и лишь продолжается.

Исход битвы решил маг. Силы восточной армии, приблизившейся так близко к Сердцу Империи, уже значительно ослабли, пережив множество битв в Лорнире и Рионе. Поэтому, когда понеслись огненные шары, сжигающее всё на своём пути, и когда врата Кюлина открылись, дабы нанести решающий удар кавалерией закованных в доспехи рыцарей Ордена, противник отступил. Кюлин выстоял, доказав мощь своих старых стен, и ещё не утратившей до конца своей силы армии Империи Авиор. Я же чувствовал, что это было моё боевое крещение, закончившее восстановление моих духовных и физических сил, и открывшее во мне талант воина.