Выйдя на дорогу, я решил идти вперёд, надеясь обнаружить какое-то поселение или, возможно, попутчика. Шёл я быстро, не чувствуя усталости, но ощущая голод. Солнце начинало припекать, дорога пересекала поля и врезалась в леса, петляя и выпрямляясь по мере моего продвижения. Вскоре, я всё же встретил путника.

Я нагнал повозку, заправленную парой лошадей. На ней сидел не кто иной, как представитель того класса общества, что ведает божественными вопросами. Он заметил меня, и, обернувшись, сбавил ходу. Лицо его было продолговатое, овальная голова крепко держалась на короткой шее, коротко подстриженные светлые волосы выглядывали из-под капюшона, что едва прикрыл лоб священника. Серая мантия выглядела старой и поношенной, но светлые голубые глаза сияли молодецким огнём.

– Бога ради не говори что ты разбойник, у служителя Господа нет денег, ибо беден он и не нуждается в них, – ответил быстро священник, глянув на меня.

– Не беспокойся, – я не знал, на каком языке этого мира я говорил, но получалось хорошо, – я лишь путник, что заблудился в чащобе леса, и вышел на дорогу в поисках поселения или провожатого, что довёл бы меня к нему.

– Тогда будь моим другом, – весело сказал возничий и остановил повозку, – садись рядом и расскажи свою историю, ибо пути Господни неисповедимы.

– Благодарю тебя, – я залез на повозку и увидел, что в повозке лежит лишь бутыль воды и кусок чёрствого хлеба.

– Так что же случилось с тобой, дитя моё? – спросил священник, в то время, как глаза его хитро горели.

– На меня напали разбойники и забрали всё моё добро. Остался лишь мой любимый меч. Я лежал, потеряв сознание, и не знаю, сколько времени прошло с тех пор. Тем не менее, досталось, похоже, только голове.

– Разбойники нынче свирепствуют, не иначе как после очередной войны началось всё это безобразие.

– А что за война, святой отец? И как часто разбойники свирепствуют? – мне хотелось знать всё, потому как не знал я пока что ничего об окружающем меня мире. Жаль, не мог пока припомнить и свой родной мир…

– Не так давно было перемирье, но сейчас всё изменилось. Гвантир страдает от нападений яростных тварей с востока. Их дикие нелюди, прислужники Дьявола свершили. Рион, оплот наш надёжный, держится пока что, но окружены его горные крепости со всех сторон кольцами врагов. Гвантир уже под натиском врага, но и северный Лорнир не может нам помочь – свирепая буря войны и его настигла, – священник говорил грустно, а взгляд его перестал гореть, остыв в печали, накатившей на него.

– Как стало так, что война началась? – я слушал жадно, наматывая информацию на ус, хоть какой сумбурной она мне пока не казалась.

– Я мало знаю, ведь священника удел в такое время – молиться Господу о братьях наших, защищающих Гвантир. Видимо тебе память отшибло друг мой, если ты не знаешь всех этих событий, – повернулся и посмотрел на меня священник.

– Кажется что так, святой отец, – глаза мои не лгали, и он увидел это, – сейчас я без пожитков и без гроша, не знаю даже, что за место выбрала судьба, чтоб испытать меня. Ищу дорогу я свою, пытаясь отыскать себя.

Священник склонил низко голову, и тяжело вздохнул, некоторое время мы ехали тихо, пересекая просторное зелёное поле, усеянное вспаханными наделами и растущей золотистой пшеницей.

– А как зовут тебя? – спросил мой попутчик вдруг, и я впервые представился.

– Ферус.

– Меня же Лорком зовут, – сказал, немного сбросив с себя тоску, священник. Меня это имя будто мешком по голове ударило. На миг я замер, и переспросил тихо:

– Лорк?

– Да, ты знаешь кого-то с таким же именем?

– Н-нет, – я сглотнул, но быстро пришёл в себя, в конце концов, его имя ещё ничего не значит, – просто колёса скрипят, я не расслышал.

– Что хочу сказать тебе я, Ферус. Я вижу, ты хороший человек, и попал в беду, став жертвой невинной. Мы всегда рады помочь в столь тяжёлое время. Я направляюсь в монастырь, он расположен на высоком холме, что ютится на реке Ринит. Там безопасно, и неподалёку укрепление имперского легиона, что патрулирует окрестность. Мы сейчас на крайнем северо-востоке цветущего Гвантира. Мы приютим тебя, если ты выскажешь желание. К тебе вернутся силы, навыки и знания. Наш монастырь стар и велик. Кроме того, ты будешь иметь возможность восстановить свои боевые навыки, потому как мы издревле известны тем, что монастырь является и штаб квартирой «Ордена Защитников Империи», защищающего сейчас наши границы. Мы поможем тебе, и, я думаю, ты восстановишь силы свои. Кроме того, наша надежда и на твой меч, что поможет нам держаться от нападений нелюдей с востока.

Я слушал внимательно, и не мог скрыть своего удивления. Монах действительно был добр, и я ему понравился. Но не значит ли, что они меня вербуют? Этот край терпит нападения, а я оказался в беде. Своей помощью, они обеспечат мне жизнь, а себе нового хорошего воина. Монах пришёл ко мне на помощь, а точнее, я сам пришёл к нему, и в монастыре, из меня, возможно, сделают воина «Ордена Защитников Империи». Хотя, поскольку это орден, кого попало туда не возьмут…

Можно и отказаться, но я вспомнил его имя. Мысль всплыла неожиданно, и потянула за собой всё дальше, приведя, наконец, к пониманию своего положения. Ферус, без памяти, имущества, друзей.

Так начиналась моя первая глава жизни в мире, что всё ещё таил загадку самого существования – в Авиоре. Что ждёт меня, я не представляю, но новая жизнь уже зовёт, открыв для меня спустя мгновенье, вид внушающего монастыря, что больше походил на укреплённый город, на высоком утёсе, с высокими стенами и множеством куполов.

Лорк въехал через массивные ворота, и дыхание моё перехватило. Монастырь был огромен и внушал своей мощью, местами он походил на укреплённое городище, что отчасти было правдой, ведь всю его западную часть занимал замок.

– Там резиденция Ордена, – произнёс священник, затем добавил, ударив поводьями, – вон монастырь, нам туда. Я не монах, поэтому задерживаюсь здесь не часто, но сейчас… Господу лишь ведомо.

– Понимаю, – пробормотал я, осматриваясь по сторонам, не в силах удержать свой восторг.

Утёс довольно высокий, обвитый извилистой дорогой, стоял на берегу быстротечной реки, что текла, как мне сказал Лорк, с гор на севере. Реки, образовывая долину Гвантира, сливались в одну и впадали в океан. Поскольку место известно было, прежде всего, своим монастырём, о замке не особо распространялись, называя это место Кюлин.

Повозка Лорка повернула в сторону, проехав ещё одни ворота, и мы оказались в просторном дворе, что раскинулся, как мне сказали, перед зданием лазарета. Жёлтоватый кирпич и узкие окна – вот чем он мне запомнился. Проехав под стенами уборных, повозка повернула во внутренний дворик между трапезной и кельями послушников, обогнула здание кухни и выехала прямо к помещениям прислуги – самому большому зданию в Кюлине.

– Здесь тебе подыщут хорошую комнату, сейчас мы поговорим с монахом, что отвечает за эти дела, – Лорк сполз с повозки, и тут я увидел, что рост его практически равен моему. Навстречу вышел монах, в чёрной мантии, что открывала лишь голову, и поприветствовал нас.

Лорк начал говорить первым, опередив меня после ответных приветствий:

– Буря войны нынче всех настигла, и этот путник – одна из несчастных жертв этого ненастья.

– Понимаю, Отец Лорк, каково же твоё имя, путник?

– Зовут меня Ферус.

– Нечасто эльфа можно встретить возле нашего монастыря, но в Гвантире это дело обычное. Мы рады встретить и помочь всем попавшим здесь в беду, но не забывай – монастырь наш не прибежище для бродяг и разбойников, не таверна и не постоялый двор. Будь учтивым и послушным, не нарушай наших правил, они везде одинаковы, и не неси потом в мир слово о Кюлине, но неси добродетель из Кюлина. Я, Отец Штемпель, помогу тебе освоиться здесь.

– Надеюсь, я смогу оправдать ваше доверие, ибо идти мне больше некуда.

– Но помни, твоё пребывание здесь зависит от тебя самого, – Штемпель улыбнулся, и указал на вход в помещение прислуги.