– Здесь очень холодно. Вам наплевать на нас, землян, – поёжившись, грустно сказала Наталья.

– Вы, теплокровные, такие неженки! Вы несовершенные существа, – сказал Римл.

– А вы впадаете в спячку, как земные черепахи и лягушки, – сказал Николай.

– Не надо так со мной разговаривать, человек! Ты стараешься вывести меня из себя, но это не выйдет. Я докажу тебе, что вы, люди – существа низшего порядка! – вскипел Римл.

– Я всего лишь вспомнил, что некоторые животные, обитающие на нашей планете, тоже впадают в спячку, как и вы, – попытался смягчить гнев обидчивого аднирийца Николай.

– Земля – не ваша! Запомни это! Вы только временные поселенцы на ней. Вы нахальные и безрассудные существа, – в скрипучем голосе Римла появились нотки презрения. – С вами невозможно обращаться, как с разумными существами. Ступайте вниз. Там быстро согреетесь.

Римл кивнул Шину и тот рукой грубо подтолкнул Николая в спину. Земляне в сопровождении Римла и Шина направились к лифту.

«Странно, зрителей возле этой экспозиции немного. Где толпы аднирийцев? А, может, их очень мало на Айснире? Впрочем, теперь не до рассуждений. Сейчас я буду рад, что мы вернёмся в недра Айсниры. Там тепло», – подумал Николай, с жалостью посмотрев на бледную и сжавшуюся от холода Наталью. Ещё он успел заметить брошенный на него и Наталью полный жалости и тревоги взгляд Нолы.

Служитель выключил прожекторы и пошёл к лифту. Лива украдкой от служителя развернула небольшой серый рулон, который держала в руке, и бросила его на влажную почву рядом с замороженным во льду дикарём. От серого коврика повалил пар. Нола укоризненно покачала головой, увидев безрассудный поступок подруги, но Лива умоляюще посмотрела на неё и приложила палец к губам. Нола пожала плечами, и обе юные аднирийки направились вслед за служителем по тропе, скрывавшейся в зарослях разноцветных кустарников.

Земляне в сопровождении Римла и Шина вернулись на третий уровень и проследовали в то же здание, из которого недавно направились на прогулку. Проходя по коридору, Николай задержался возле помещения, где находилась Марина, но Шин снова грубо толкнул его в спину, и Николай пошёл дальше.

Николая и Наталью поместили в соседние комнаты. Римл зашёл в комнату Николая и сказал:

– Пока вы будете находиться в разных помещениях. Во время прогулок вы с Натальей привыкнете друг к другу. Потом станете жить вместе. Не может быть, чтобы эта молодая женщина тебе не понравилась. Она лучше неуравновешенной Марины

Римл вышел и затворил дверь снаружи.

Оставшись в одиночестве, Николай осмотрелся. Возле кушетки на тумбочке стояла тарелка со студенистой синей массой и стакан с зелёной жидкостью. Он сел на кушетку, взял лежавшую рядом с тарелкой ложку и попробовал блюдо. Синеватое желе на тарелке оказалось приятным на вкус – нежным и сладковатым. Съев всю порцию и выпив стакан зелёного густого солоноватого напитка с пряным запахом, он лёг на кушетку и закрыл глаза.

Яркий свет никто не собирался отключать. Николай постарался уснуть и, отвернувшись к стене, с головой укрылся тонким одеялом. Однако сон не шёл, и он принялся размышлять над происшедшим с ним. Римл многое ему поведал.

«Итак, Айснира приближается к Земле не впервые. Правда, на этот раз инопланетяне прибыли из глубин космоса не просто так, а чтобы лишить нас, людей, родной Земли и подчинить своей воле. По крайней мере, от аднирийцев исходит опасность. Что же касается дикарей, в настоящий момент вмороженных в лёд на поверхности Айсниры, то их намерения неясны», – думал Николай.

До сих пор инопланетяне относились к нему и Наталье гуманно. Однако он понимал, что ситуация в любой момент может измениться. Потом он вспомнил про Анатолия и Марину.

«Когда нас с Натальей вели по коридору, в комнатах, в которых томятся Марина и Толя, было тихо. Значит, либо они сами угомонились, либо их успокоили, сделав укол», – решил Николай.

Он больше, чем за себя, переживал за Марину и Анатолия, ставших узниками на Айснире. Да и состояние Натальи, которая из весёлой и жизнерадостной красавицы превратилась в покорную и забитую женщину, его тоже тревожило. Судя по всему, аднирийцы собирались на них с Натальей поставить эксперимент по воспроизводству людей на Айснире. Об их с Натальей высоких чувствах речь не шла, и это злило Николая. От осознания невозможности противостоять воле пленивших их инопланетян, Николай пришёл в смятение. В его голове одна за другой возникали необычайные картины, увиденные им на Айснире. Он представил поверхность Айсниры, скованную льдом и вспомнил красоту местных лесов с разноцветными деревьями и кустарниками, прозрачный бирюзовый лёд, законсервировавший деревню дикарей на поверхности Айсниры. Затем перед его взором появились образы Марины, Натальи и Нолы – инопланетянки с тёмными миндалевидными глазами.

Затем он погрузился в тревожный сон.

Тем временем, брошенный возле заледеневшего дома дикаря серый коврик, от которого продолжали исходить интенсивные испарения, нагрел воздух. Вскоре лёд в доме дикаря растаял. Айсурянин, лежавший в мокрой одежде на топчане, вздохнул. В его груди послышалось клокотание. Дикарь раскрыл глаза, повернулся на бок, свесил голову с топчана, и из его рта хлынула вода. Затем он откашлялся, сел на край топчана и осмотрелся. Хозяин дома растерялся, увидев, что одна из стен исчезла.

Дикарь с удивлением посмотрел на проложенные в траве серебристые ленты с огоньками, освещавшими местность, над которой нависал ледяной купол. Возле его дома несколько невысоких деревьев и кустарников склонили свои пониклые ветви к сырому грунту. Остальные оттаявшие растения распрямились. Поодаль стояли странные серебристые конструкции. Дикарь не знал, что это были установки, освобождавшие ото льда территорию возле его деревни. Аднирийцы, управлявшие установками, недавно завершили работу и на лифте отправились отдыхать на первый уровень.

С дерева на дерево перелетела фиолетовая птица с красной грудкой. Пташка уселась на ветке с жёлтыми листьями и залилась трелью. На глаза дикаря навернулись слёзы. Он вспомнил всё, что происходило перед тем, как ударил лютый мороз. Тогда Дирог – вождь и жрец их племени долго бил в бубен, танцуя возле костра. Громкими выкриками он напоминал своему народу о предстоящем Долгом Сне и о последующем Грядущем Пробуждении. Тогда в Пробуждение Зейл не поверил. Кстати, вот он и вспомнил своё имя! Значит, всё-таки, Дирог и жрецы остальных племён не лгали, рассказывая о Грядущем Пробуждении после Долгого Сна. С ним всё так и произошло. Это невероятно! Однако радость от пробуждения сменилась растерянностью. Многое было ему непонятно. Вместо неба и светившего на нём Агни, над его домом и оттаявшей территорией нависал бирюзовый лёд. Его удивили появившиеся вдалеке большие серебристые конструкции, которых недавно не было. Он не мог понять, почему не стало одной стены в его доме, откуда взялся лежавший рядом с топчаном странный серый коврик, от которого исходил сильный жар. Однако все это было не столь важно. Гораздо больше его волновало исчезновение всех его сородичей из племени Переливающейся Ширны. Где его жена Гирна? Куда подевался Дирог и все остальные?

Он вспомнил, что когда наступил лютый холод, за которым вскоре должна была прийти Великая Тьма, зелёное небо Айсниры затянули тучи, и пошли непрекращающиеся холодные ливни. Дирог велел всем разойтись по домам, лечь на лежанки и топчаны, готовясь к Долгому Сну. Дирог многое знал. Поговаривали, будто он даже общался с некоторыми аднирийцами, которые делились знаниями с жителями поверхности Айсниры.

Зейл решил искать своих соплеменников. Он вспомнил, что его жена Гирна должна находиться за печью. Там она улеглась на лавку. Гирна забилась в угол, словно пыталась скрыться от смерти, которую несли с собой наступившие холодные сумерки. Всё-таки, не только Гирна, но и многие другие соплеменники Зейла не верили в поведанную Дирогом чудесную сказку о Грядущем Пробуждении в новом прекрасном мире, но старались не огорчать старика, который был не просто жрецом племени, но и самым старшим и уважаемым в роду. Как же Дирог обрадуется, когда Зейл скажет ему, что теперь он верит в Долгий Сон и в Грядущее Пробуждение! Но сначала надо разбудить Гирну. Несомненно, она тоже проснётся сама, только сейчас он поможет своей любимой, чтобы это произошло как можно быстрее.